Пусть из дома забрали лишь ножи и бумаги – на самом деле незваные гости унесли с собой гораздо больше. Представление о сокровенных сторонах нашей жизни.

Интересно, Кайл тоже смотрел? Открывал упаковку с презервативами? Пересчитывал?

Я присела в углу ванной – беззащитная, грязная, злая. Услышала собственное дыхание, как у зверя в клетке. Встала, плеснула водой в лицо, навалилась на тумбу и уставилась на отражение в зеркале.

Возьми себя в руки, Лия.

Взгляд дикий, глаза красные, лицо осунулось. В тусклом свете я почти разглядела рядом ее. Ссутулившись, она ощупывала свое лицо и удивлялась его чертам.

Господи, Эмми, что ты натворила?!

Я промчалась по коридору, выключила везде свет, чтобы снаружи ничего не было видно. Затем раздвинула двери и прислушалась к темноте. Закрыла глаза, выровняла и замедлила дыхание и стала мысленно перечислять знакомые звуки: сверчки, далекие шорохи в лесу, шепот ночного ветра.

Не открывая глаз, я заскользила рукой по перилам. Если темноты не видно, то и ничего страшного в ней не таится.

Я спустилась с крыльца и уверенно прошествовала к темному пятну на подъездной дорожке. Меня звало, манило неведомое. Я достигла машины; пискнул брелок, мигнули тормозные огни, вспороли ночь. Я тихо-тихо открыла багажник, вынула коробку – почти пустую и невесомую.

Свет включила лишь тогда, когда оказалась в комнате Эмми – за запертыми дверями и плотно задернутыми шторами. Рассекречивать коробку было опасно, очень опасно нести ее сюда сразу после обыска. И держать в доме фотографии, которые могли связать Эмми с делом Дейвиса Кобба, тоже. Я аккуратно, по очереди, доставала все из коробки – брала через рукав, чтобы не оставлять отпечатков, – и фотографировала телефоном.

Эту коробку Эмми оставила в Бостоне, вещи наверняка еще тех времен, восьмилетней давности. Была квартира в подвале. Были какие-то знакомые, которые видели Эмми, видели нас, и я найду доказательства.

Я вновь разглядывала фото девушки, поразительно похожей на меня, крутила его по-всякому, пока от бликов света на глянцевой поверхности не запекло в глазах. Я несла коробку назад в машину и видела в темноте лишь черные пятна – там, где раньше был свет.

* * *

Я рано собралась на работу. Со звонком пришлось подождать: нужный мне человек еще не проснулся. Когда настало время душа, я погасила в доме огни и стала наблюдать за лесом. Кто оттуда выйдет? Если, конечно, за мной и правда кто-то подсматривал. Если знал мои привычки.

Я успела убрать в кухне после завтрака, а никто так и не появился. Возможно, я ошиблась. Возможно, все придумала. Я напрягла память, попробовала вновь услышать загадочные шаги. Проверила себя.

В последний раз посмотрела на часы – тот, кому я хотела позвонить, уже встал и наверняка собрался уходить. Я набрала номер.

– Уитман, – услышала в трубке.

– Привет, Ной, – сказала я. – Мне нужна помощь.

Молчание. Потом прозвучал голос – тише и как будто ближе.

– Надо же, Лия! Рад тебя слышать. Помощь, значит? Я думал, поезд уже ушел.

Меня передернуло. Раньше мы постоянно использовали идиомы в шутку. Была в этом некая ирония. По крайней мере для меня. Хотя… Может, я просто фантазировала и считала Ноя умнее, чем он есть на самом деле.

– За тобой должок, Ной. Сам понимаешь.

– Чокнулась?

– Я в курсе. В курсе, на какую сделку ты пошел, – иначе черта с два получил бы повышение, ты его не заслужил! Думаешь, я не заговорю? Думаешь, не назову твое имя? Хорошая тебя ждет карьера, если правда всплывет; ведь ты помог все замять.

– О боже, Лия, – произнес Ной, и я поняла, что выиграла. – Не знаю, какой в Пенсильвании воздух, что за дрянь в него впрыскивают, но она явно повлияла на твои мозги. Ты все видишь не в том свете.

Меня словно под дых ударили – не сильно, но ощутимо. Ною известно, где я! Он искал меня? Вспоминал? Что это значит?

Я совершила огромную ошибку, доверившись Ною. Шесть месяцев вместе, до того – дружба, а он без сожалений променял все это на карьеру: сдал меня шефу в качестве эксклюзива, использовал как рычаг для подъема на следующую ступеньку. Ноем двигали вовсе не чистые помыслы, хотя он и утверждал обратное.

Возможно, когда-то Ной и был порядочным. Возможно, до сих пор считал себя таковым. Верил в правильность принятого решения – мол, цель оправдывает средства. Однако факт оставался фактом: Ной извлекал выгоду там, где другие терпели крах.

Газете пришлось предпринять кое-какие шаги. Бизнес – на первом месте. Даже после откровений Ноя шеф не мог повесить все на меня. Мог лишь купить время и понадеяться на то, что историю забудут.

– Увольняйся, – сказал он.

Я так и поступила.

Газетное начальство ничего не пустило на самотек. Даже Ноя втянуло. Молчание в обмен на повышение. Ной согласился и стал соучастником.

Впрочем, мы, наверное, все были соучастниками, если судить по нашему окружению.

Возможно, потому и произошли события восьмилетней давности, когда я делила квартиру площадью четыреста квадратных футов с двумя друзьями. Я вошла в их жизнь, такую благоустроенную, и не подумала возводить стены. Позже поехала сюда следом за Эмми – женщиной, о которой я действительно знала очень мало.

– Тебе не поверят, Лия. – Ной уже взял себя в руки, заговорил отчетливей, стал яснее формулировать мысли. – Ты известная лгунья.

Однако я его зацепила. За свое доброе имя мы были готовы жизнь отдать. Правду я говорила или нет, Ной наверняка хотел понять, чем ему это грозит.

– Все рано или поздно проигрывают, Ной. Все.

– Послушай. – В его тоне прозвучало нечто новое, какая-то снисходительность. – Слушаешь? Ты хоть когда-нибудь слушаешь? Начни для разнообразия, Лия. Остынь и вникни в то, что я скажу. Нет ни малейшего намека на гражданский иск, ясно? Ни звука. Не буди лиха.

Как я могла влюбиться в человека, который говорит такими примитивными идиомами? Все в нем меня раздражало.

– Небольшая услуга, Ной. Просто имя. Ты передо мной в долгу. Сам знаешь, что в долгу.

В трубке молчали, и я ухватилась за это молчание.

– Бетани Джарвиц. Мне нужна полная информация по Бетани Джарвиц. Д-Ж-А-Р-В-И-Ц. Прошлое, ближайшие родственники, партнеры и любовники, все. Дата рождения, места работы, места жительства…

– Вчера вечером мне позвонили. Сначала я подумал, что тебе понадобилась рекомендация с прежнего места работы и ты дала мой номер. Я удивился – смело даже для тебя. Оказалось, этого человека направила ко мне не ты, а Кэссиди. Его коллега из Западной Пенсильвании интересовался Лией Стивенс, которая раньше жила в Бостоне, ездила по твоему водительскому удостоверению и все такое. Учительница, Лия?! Серьезно?