* * *

Уроки закончились. Я решила продолжить обзвон, но увидела в своей школьной электронной почте новое письмо. Оно пришло с адреса TeacherLeahStevens – впервые после задержания Дейвиса Кобба. Без темы. Я судорожно втянула воздух и открыла сообщение.

В нем было всего две строчки.

Пальцы дрожали над клавиатурой, с монитора смотрело мое отражение. Бледное лицо. Красный свитер. Колючий. Я опустила взгляд. Совпадение? Или автор видел меня перед тем, как писал?

Я представила, как у моего дома стоит человек, вглядывается внутрь сквозь стеклянные двери. Лампа мягко освещает гостиную и кухню янтарным светом. Человек рассматривает коридор, открытую дверь спальни, черноту за ее порогом. Видит две пары небрежно сброшенных туфель. Темные джинсы Кайла.

Я представила Дейвиса Кобба под своим окном, как он наблюдает за нами.

Наглость.

Кобб вел себя слишком нагло. Лезет на рожон даже сейчас.

Я переслала сообщение Кайлу, сделала приписку:

Ты хотел почитать письма. Вот, пожалуйста. Первое пришло. Кстати, говорят, Кобб возвращается в школу.

Я не стала комментировать письмо, содержащийся в нем намек. Пусть Кайл делает выводы сам.

Кобб наблюдал за моим домом.

Мысль была пугающей до дрожи, хотя… Что еще известно Коббу? Например, кто такая Эмми? Видел ли он ее? Я переслала письмо на свою личную почту и впервые подумала – может, ответить?

Митч перехватил меня у выхода, кивком позвал к себе в кабинет.

– Закрой двери, – попросил с меланхоличным видом.

– Я уже в курсе, – сообщила я, и лицо у Митча вытянулось.

Однако он тут же вновь стал привычно спокоен.

– Хорошо, я рад. Ты справишься? Если чего-нибудь хочешь – поговорить, например, или…

– Я тебе обязательно скажу, если что, – заверила я.

Митч смотрел мне вслед с легким разочарованием. Словно уже видел, как я неуклонно двигаюсь к собственной гибели.

* * *

Телефон зазвонил, едва я подъехала к дому. На экране высветилось имя сестры. Я нахмурилась – что-то с мамой? Мы не разговаривали с воскресенья.

– Алло? – Я поднялась на крыльцо с ключами в руках.

– Ты устраиваешься на новую работу, Лия?

– На новую… Что? Нет. – Я вошла в дом, заперла за собой раздвижные двери.

– Мама тоже так сказала, но я решила сама у тебя узнать.

– Почему?

Ответ я уже знала.

– Мне на электронную почту пришел запрос насчет тебя. Я дико удивилась – с какой стати ко мне обращаются за рекомендацией?! – Но там такие вопросы, не характерные при устройстве на работу. Это скорее… уточнение информации. Знаешь, когда тщательно изучают кандидата? Проверяют все факты из его резюме… – Ребекка помолчала, потом добавила: – В чем дело? Это законно?

– Законно. – Я оставила сумку у дверей.

– Лия, так кому ты понадобилась, черт возьми?!

Я провела пальцами по шее сзади, ощутила холодный пот, заставила себя сесть, успокоиться.

– Не знаю. Полиции, видимо.

Или кому-то, нанятому полицией. Проверка всех моих данных.

– Кому?!

– Заполни форму и отошли, ладно? – Я облокотилась о кухонный стол, уткнула голову в ладони, вдохнула запах дерева и полироли. – Все хорошо. Просто заполни. Они хотят убедиться, что я – действительно я, что говорю о себе правду.

– А кем ты еще можешь быть, господи?! – Ребекка, наверное, считала меня незаметной серой мышкой, на которой никто не задерживает взгляда.

– Долго рассказывать. Помнишь Эмми? Я тебе о ней говорила?

– Нет. По словам мамы, ты сейчас снимаешь дом вместе с этой Эмми. Какая-то знакомая со времен колледжа? Да?

– Да. После колледжа я недолго жила у нее, и теперь мы тоже вместе. Только она, блин, пропала, и о ней нет сведений ни в одном документе! Ни в одном.

Ребекка молчала. Я мысленно видела, как она перекладывает телефон из одной руки в другую, как перебрасывает через плечо волосы, смотрит на ожидающего больного, поднимает палец – мол, минуточку.

– Не понимаю, при чем тут полиция и ты, Лия.

Я застонала.

– Ну… В общем, я сообщила об исчезновении Эмми, а ее парня – с которым она, по моим словам, встречалась, – вдруг нашли мертвым. В ее машине. То есть в какой-то машине. – Я издала смешок, получилось карканье. Кашлянула. – В машине, на которой Эмми ездила, но которая ни на кого не зарегистрирована.

Ребекка понизила голос:

– У тебя неприятности, Лия?

– Нет. – Я подумала. – Не знаю. Не говори маме. Только не говори маме. Пожалуйста, Ребекка. Заполни форму, ладно? Ответь на вопросы, и все будет хорошо.

Я нажала «отбой», не дожидаясь возражений. Она перезвонила, но я не ответила. Сработала голосовая почта.

* * *

Его довольно скорое появление меня не удивило. Я уже знала, что он позвонил Кэссиди из бостонской полиции, поговорил с Ноем, добрался до Ребекки. Удивило другое: Кайл приехал один. Видимо, мое электронное письмо повлияло. Он оглядел меня с ног до головы, задержался глазами на красном свитере. Я вновь увидела слова: «Женщина в красном однажды жила»…

Я распахнула двери, театрально поклонилась, приглашая гостя войти.

– Ну что? – спросила, когда он застыл посреди комнаты и уставился на меня. – Все выпытали?

Кайл нахмурился.

– Спрошу по-другому. Выпытали ли вы, детектив, нужные сведения у моей сестры и моих прежних коллег?

Он снял пиджак; сел с видом глубоко уязвленного человека. Сказал, тщательно выбирая слова:

– Ты не говорила, что была журналистом. – Посмотрел так, словно увидел меня впервые.

Вот и началось. Он вдруг понял, что совсем не знает стоящую перед ним девушку.

– Я больше не журналист. А чем занимался до переезда сюда ты? Я и не подозревала, что наши отношения зашли так далеко.

Кайл покачал головой:

– Ты это скрывала.

– Хотела начать все с нуля, – сказала я. Не соврала.

– Тебя вынудили.

Правда, которая стала оружием.

Я стояла в другом конце комнаты. Кайл поднял глаза, посмотрел на меня. Во взгляде читалось: «Ну что же ты, опровергни!»

Я стиснула зубы. Не опровергла.

– Кто тебе сказал?

Ной меня не выдал бы, иначе утопил бы и себя, и газету. Кэссиди толком ничего не знал. Знал лишь, что были какие-то слухи о клевете, но они затихли. Университет хотел похоронить эту историю не меньше, чем мы.