И вот уже сданы экзамены. Антон собирался поступать в Московский авиационный институт имени Серго Орджоникидзе (МАИ). Лена – в Первый медицинский институт имени Сеченова. Их ждал выпускной вечер, на котором они получат свой первый документ об образовании, то есть документ об окончании средней школы.

Лена уже с утра выгладила свой белый фартук, накрахмаленные воротничок и нарукавники, отбелила туфли мелом – ну, вроде все готово.

К ней зашла бабушка Надя.

– Ну, Аленушка, все у тебя готово?

– Да, бабушка!

– А я вот принесла тебе широкий белый бант, нашла в комоде. Когда-то твоя мама его надевала. – В глазах у нее показались слезы. – Нет с нами нашей Анютки, да и сын мой Владислав постоянно в этих экспедициях, мы его почти не видим. Но сегодня у тебя такой день, Леночка! Ты вступаешь во взрослую жизнь…

– Да, бабушка, впереди новая жизнь: сначала учеба, потом семья, дети. Как ты думаешь, бабушка, у нас с Антоном в будущем все сложится?

– А это как тебе судьбой предначертано, все в руках Божьих. Жизнь все расставит по своим местам. Во сколько у вас выпускной вечер?

– В девять. Вначале будет торжественная часть, потом школьный вальс, и затем встреча рассвета на набережной.

– Жаль, что я не смогу пойти, Леночка, ноги совсем не хотят ходить!

– Ничего, бабушка, когда я приду утром, мы с тобой обязательно отметим это событие.

– Да, конечно, я испеку пирог, и мы попьем с ним чаю. Ты, наверное, придешь с Антоном?

– Хотелось бы, но у него семья: папа, мама, и он, наверное, будет с ними.

– Конечно, семья – это святое, – ответила бабушка.

Антон зашел за Леной, и они, нарядные, взявшись за руки, пошли в школу. Они уже не прятали свои чувства ни от кого: ни от учителей, ни от одноклассников. Все знали, что у них это серьезно и, как думали Антон и Лена, – навсегда.

Все шло по намеченному расписанию: вручение аттестатов под туш, потом танцы – в основном это был вальс. Вера Сергеевна и Иван Антонович весь вечер наблюдали за Антоном и Леной. Они видели, что их сын испытывает серьезное чувство к этой девушке, и ничего не имели против. Потом выпускники отправились встречать восход солнца. Лена держала Антона за руку. Он надел ей на плечи свой пиджак: вечерами еще было прохладно, да и с реки дул освежающий ветер. Антон специально придержал Лену, дожидаясь, пока все их обгонят; он обнял ее и неловко поцеловал. Она прижалась к нему и ответила на поцелуй.

– Лена, я тебя люблю!

– И я тебя, Антон!

Они побежали догонять одноклассников.

…И в это время вдруг случилось нечто необычное, страшное, непредвиденное…

Они услышали: «Сегодня, в четыре часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну… Война!..»

Все ученики, еще не понимая до конца этого слова – «война», сжались, лица у них осунулись, стали какими-то натянутыми. И, не говоря ни слова, они в панике побежали: кто-то домой, а кто-то и сам не знал, куда бежит…

Антон крепко сжал руку Лены:

– Я сегодня же пойду в военкомат, я должен… Я должен защищать Родину. Я умею управлять самолетом.

– Но тебе еще нет восемнадцати, – испуганно сказала Лена.

Она поняла, что может потерять Антона, и крепко обняла его, чтобы удержать хотя бы на некоторое время возле себя. Она знала, что он уйдет на фронт одним из первых!

А как же она? Ведь она его так любит! Нет, она его не отпустит!

Они не сговариваясь побежали, все еще держась за руки, к дому, где жил Антон.

Там их встретили родители Антона – Вера Сергеевна и Иван Антонович. Они, как и все, были встревожены. Они уже хорошо понимали, что произошло. Случилось самое страшное в жизни любой страны, любого народа: война!

Вера Сергеевна с заплаканными глазами кинулась к Антону, судорожно обняла его и крепко прижала к себе:

– Антоша, я тебя не пущу… никуда не пущу… Теперь ты ни на шаг от меня не отойдешь.

Она говорила это в каком-то исступлении, глаза ее бегали, как будто она искала в ком-то или в чем-то выход из этого ужаснейшего положения. Потом она, словно очнувшись, сказала:

– Леночка, тебе лучше идти домой. Тебя ждет бабушка, она беспокоится за тебя, уже несколько раз звонила нам.

Лена печальным голосом ответила:

– Конечно, я должна идти домой. – Она торопливо обняла Антона и сказала: – Антон, ты пока никуда не ходи, ни сегодня, ни завтра, не повидав меня. Я тебя об этом очень прошу…

И она стремглав побежала по лестнице вниз, к выходу. Дома ее встретила бабушка со слезами на глазах. Она обняла Лену и тихо прошептала:

– Что теперь будет? Как мы дальше будем жить?

Лена вдруг поняла, что она должна успокоить бабушку.

– Ничего, это не надолго. Врага разобьют, и все будет хорошо!

Глаза ее загорелись, она говорила громко, с вызовом:

– Я обязательно поступлю в институт – стану врачом, буду лечить людей, как моя мама!

Она крепко прижимала голову бабушки к своей груди. Та тихо всхлипывала, ничего не говоря в ответ.

В городе – во дворах, на площадях, в скверах, парках – собирались кучками люди и обсуждали текущий момент. Все ждали выступления Сталина. Народ недоумевал: неужели для него это тоже стало большой неожиданностью? Почему он молчит? Вместо него говорил Молотов, его речь произвела глубочайшее впечатление. Он призывал еще больше сплотиться и таким образом дать решительный отпор врагу. Хотя это оставалось большой тайной, позже все-таки просочилась информация, что Сталин впал в прострацию и поручил выступить перед народом по радио Молотову.

Уже 29 июня была разработана Директива Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) – программа борьбы с врагом, руководство партии по перестройке хозяйства на военный лад, мобилизации сил и средств на защиту страны, организации партизанской войны в тылу врага.

И в Москве с первых дней войны звучал лозунг: «Все для фронта! Все для победы!»

Лена пребывала в большом замешательстве. Все планы относительно поступления в мединститут рухнули. Теперь уже никто не знал, в каком режиме будет жить вся страна и Москва. И все-таки Лена отправилась к зданию мединститута через две недели после объявления войны.

У здания томились девушки и парни, они все хотели знать: будет прием в институт или нет. На их вопросы все только разводили руками. Никаких распоряжений пока не было. И что будет дальше с обучением – неизвестно! Лена, так ничего толком и не разузнав, вернулась домой, где ее ждал Антон. По ее лицу он понял, что она ничего не выяснила.

– Так как, прием будет?