Слушая лекции, Лена ловила себя на мысли, что иногда она вся сжимается внутренне, думая об Антоне. С того времени, как они виделись с ним в последний раз, прошло почти два месяца, а от него не было никаких известий. «Сегодня же зайду к Вере Сергеевне и спрошу о нем».

Но ей не удалось в тот день посетить Веру Сергеевну: после лекций их впервые повели в анатомичку. Обстановка здесь была не из приятных. В связи с уходом многих работников на фронт здесь мало следили за чистотой, и Лену вдруг резко стошнило. Она едва успела выбежать в коридор, чтобы найти туалетную комнату. Вернулась она побледневшая, и руководитель, взглянув на нее внимательно, успокаивающим тоном сказал:

– Ничего, со временем привыкнете, а пока заткните нос. – И он подал ей два небольших тампончика из ваты.

Дома она обо всем рассказала бабушке.

– А другие как прореагировали на анатомичку?

– Да и другим тоже было нехорошо, но вырвало только меня, хотя всех тошнило. Однако наш руководитель практики заверил, что это пройдет. Бабушка, ты меня завтра не жди рано домой, я хочу зайти к Вере Сергеевне, может, у нее есть новости об Антоне.

– Хорошо, Леночка, только не задерживайся, я буду беспокоиться.

Лена была старостой своей группы. Ее избрали единогласно, ведь она показала себя очень ответственным человеком еще тогда, когда ее назначили старшей на оборонительных работах. После окончания лекций Лена отнесла журнал в секретарскую и уже собиралась покинуть здание института. К ней подошла Надя Сидорова – ее однокурсница. Лена знала ее пока еще плохо, ей как старосте группы было известно только то, что Надя приехала из Курска.

– Лена, ты мне не поможешь в одном вопросе? Я до вчерашнего дня жила у знакомых, но теперь не могу у них жить, так как вернулся с фронта их сын: он теперь без ног, потерял их на фронте. Мне негде спать, у них всего одна комната и две кровати. Он военный офицер и еще до войны служил в Кронштадте. Его мать, подруга моей мамы, пригласила меня к себе жить, а сейчас…

– Я пока не знаю, Надя, но я что-нибудь придумаю. А сейчас пойдем со мной, поживешь несколько дней у моей бабушки.

– Ой, спасибо тебе, Лена!

– Я тебе дам адрес моей бабушки, ты пойдешь к ней сама: я сейчас иду не домой, мне нужно зайти в больницу к одной моей хорошей знакомой.

И Лена быстро написала записку.

– Вот, отдашь моей бабушке, она, кстати, твоя тезка – Надежда Михайловна, и она приютит тебя к моему приходу.

И Лена, попрощавшись с Надей, двинулась по направлению к метро.

Она впервые оказалась в больнице, где работала Вера Сергеевна. Поэтому она обратилась к дежурной медсестре:

– Как мне найти Веру Сергеевну?

Медсестра внимательно посмотрела на Лену:

– А вы ей кто?

– Я ее хорошая знакомая, училась с ее сыном в одном классе.

– Вы пришли не в самое лучшее время: у нее большое горе. Она получила похоронку.

Сердце у Лены оборвалось, она начала потихоньку сползать по стене. Медсестра быстро подхватила ее и повела к кушетке, стоящей здесь же, в коридоре.

– Вам плохо?

– Я полежу немного и пойду.

– Нет, я сейчас приведу к вам Веру Сергеевну, она к этому времени уже заканчивает обход. Лежите и не вздумайте вставать. Я сейчас!

И она побежала в конец коридора, заглянула в палату:

– Вера Сергеевна, к вам пришла девушка. Ей стало плохо, она на кушетке в коридоре.

Вера Сергеевна поспешила вслед за медсестрой. Подойдя к кушетке, Вера Сергеевна воскликнула:

– Лена, что-нибудь от Антона?

– Нет, Вера Сергеевна, это я думала, что вы получили что-нибудь от него.

– Нет-нет… Леночка, ты ошиблась. Это мне Маша позвонила из Севастополя, вернее, передала весточку о том, что мой старший брат, кадровый офицер, погиб во время обороны Севастополя. Это известие пришло с большим опозданием, он погиб еще в ноябре прошлого года, а сейчас уже апрель. Моя мама – Елизавета Федоровна – жила с братом и его женой в Севастополе, а мне оставила квартиру в Москве.

У Лены отлегло от сердца: значит, Антон жив!..

– Антон прислал мне письмо, в котором просил позаботиться о тебе.

– А мне он не написал…

– Он в письме указал причину: у него совершенно нет времени на письма, постоянно вылетает на вражескую территорию. Да и мне он написал всего три предложения, и в основном о том, что я должна позаботиться о тебе. Жаль, я не знала, что ты придешь ко мне на работу, и не захватила письмо с собой.

Но Лена и без того была рада, что Антон не забыл ее: даже в письме к матери вспоминал о ней.

– А что слышно об Иване Антоновиче?

– Тоже не знаю, как он там. Знаю, что работает в передвижном госпитале недалеко от линии фронта. Лена, ты подожди меня еще часок. Я уже сутки дежурю в больнице, к нам привозят с фронта тяжелораненых, так что отойти невозможно, но я освобожусь, и мы вместе с тобой поедем ко мне и там подробно поговорим.

Лена попыталась встать с кушетки, но силы опять покинули ее, и она снова легла.

– Вы идите, Вера Сергеевна, я еще немного полежу, и мы поедем с вами домой.

Вера Сергеевна попросила медсестру, дежурившую в коридоре:

– Танечка, присмотри, пожалуйста, за Леной, если что – зови меня.

– Хорошо, Вера Сергеевна.

Через час Вера Сергеевна освободилась, и они вместе с Леной отправились на метро к Вере Сергеевне домой. Хозяйка быстро зажгла примус, согрела чай и пригласила Лену, которая рассматривала фотоальбом.

– Какой Антон был серьезный, даже в детстве!

– Да, он весь в отца. Лена, садись, будем пить чай. Ты что-то бледненькая. Как вы питаетесь с бабушкой?

– Сейчас у всех с продуктами тяжело. Но бабушка кое-что запасла еще до войны, так что теперь тянем потихоньку, да получаем по карточкам все, что положено. В общем, не голодаем.

– И давно у тебя такая слабость?

– Не так уж давно, но тошнит постоянно.

Вера Сергеевна вспомнила, как она застала Лену в их спальне.

– Лена, а может, ты беременная?

Лена покраснела, но тихо ответила:

– Может быть…

– Надо провериться. Ты завтра, если сможешь, приезжай ко мне в больницу, я попрошу Ольгу Степановну – гинеколога – посмотреть тебя.

– Вера Сергеевна, дайте мне письмо Антона.

– Да, конечно.

И она протянула ей свернутый треугольник.

Но Лена приехала к Вере Сергеевне только через неделю, никак не могла вырваться: занятия в институте и анатомичка отнимали много времени.