если вызовете обратно всех тех, кого вы послали домой? Только не преувеличивайте.

— Не буду. Но я хотел бы иметь перед глазами мои схемы. Движение деталей, вы понимаете, кальде, и время, которое требуется на то, чтобы их изготовить.

— Сколько? — Шелк обошел экран и оказался среди беспорядочно поставленных металлических столов, в последнее мгновение сообразив улыбнуться ремесленнику в кожаном фартуке, работавшему за одним из них. — Добрый день, сын мой. Пусть тебя благословит Фелксиопа.

— Четыре, кальде. — Позади себя Шелк услышал облегченный вздох Ласточки. — Я бы сказал пять, но это я не могу гарантировать. Мы начнем пятого только после того, как задвигается первый из четырех.

— Тогда город закажет вам четырех, — решил Шелк, — с двойной передней броней, как я описал, с головами из настоящей бронзы и щитами. Мы должны подумать и о вооружении, мне кажется, и о цене. Сколько времени вам понадобится для четырех?

Ласточка пожевал губу:

— Я бы сказал два месяца. Быстрее я не в состоянии, кальде.

— Шесть недель. Наймите новых людей и обучите их — в городе тысячи безработных мужчин и женщин. Работайте день и ночь. — Шелк замолчал, задумавшись. — За каждый выигранный день город согласится платить вам премию в шесть карт. Даю слово.

Ласточка облизал губы.

— Шелк взять верх! — каркнул Орев с насеста на верхушке экрана.

Глава восьмая

Спасти твою жизнь

Подавив дрожь, майтера Мята переступила через ногу мертвого человека; осталось только войти в караульную. «Через другую ногу Гиракса, — твердо сказала она себе. — Это только нога Гиракса, и вовсе не священный предмет». Имя «Гиракс», почти омофон Гиеракса, часто давали мальчикам, чьи матери умерли во время родов.

«И сейчас, — подумала майтера Мята, — Гиеракс пришел за Гираксом».

— Они… э… — начал было Прилипала, но оборвал себя.

— Солдаты. — Паук уселся на стул. — Их взяли солдаты. — Он приподнял тунику, сунул игломет за пояс, дал тунике упасть на место и вытер руки о бедра. — Видишь, как точно легли пули, патера? В самое сердце, все три. Так стреляют солдаты.

— Я бы подумала, что тело Гиракса должно было предупредить Гокко, — рискнула сказать майтера Мята, глядя вниз на тело Гокко. — Он должен был увидеть его, как и мы.

Паук кивнул:

— Вот почему он подумал, что никто не придет за ним. Он решил, что даже если они и были здесь, то уже ушли, а у него был карабин, сечешь? Лично я захотел бы увидать побольше, чем ноги в двери, а? Так что он осторожно вошел и огляделся, сечешь? Он так и сделал, и я бы поступил точно так же, на его месте. А потом он поставил карабин в угол, скорее всего, и стал пить. Вот тут они его и взяли, выстрелив в спину. Видишь, где он лежит? Он смотрел на дверь, когда пил. Он не мог закрыть ее, не передвинув Гиракса, а он еще этого не сделал, но он наблюдал; только солдат был внутри, а Гокко ни хрена не знал об этом, и вот тогда солдат в него шмальнул.

— Могу ли я тоже сесть? — Майтера Мята нашла еще один стул. — И Его Высокопреосвященство?

— Конечно.

— Мы… э… оружие? Надо вооружиться. — Прилипала пошарил по караульной. — Карабины, а? Карабины для солдат, хм, хэмов. Химических личностей, э? Всех их. Карабины, хм, покойных.

— Их нет, — сообщил ему Паук. — И у них всех были карабины. У Гокко, Гиракса и Бобра. Для солдата карабин — ценная вещь, и солдаты не оставляют их валяться на полу.

— Мне очень жаль, — сказала ему майтера Мята. — Ты должен это понимать. Я сочувствую твоему горю, и не притворно, а на самом деле.

— Все пучком. Будь уверена.

— Тем не менее, я выиграла наше пари. И ты поклялся честно ответить мне на три вопроса. Если ты предпочитаешь подождать, я пойму. У нас может быть мало времени.

— У меня может быть мало, — сказал ей Паук. — Ты так думаешь, зуб даю. А?

Она покачала головой:

— Нет, потому что не полностью понимаю положение. Вот если ты ответишь на мои вопросы, я смогу понять. Вот первый. Карабинами обладает не только армия. Все труперы Бизона имеют их, как и многие другие. Тем не менее, ты был полностью уверен, что Паку убил не один из труперов Бизона. Почему?

— Он вроде бы уже ответил, эй? — вмешался Прилипала. — Хм… аккуратность. Точность.

— Ага, оно самое. Но мы видели их, и другие парни стреляли по ним. Вы говорите, что слышали выстрелы, когда сидели взаперти. Ну, вот это вы и слышали. Это были солдаты, могет быть два или три. Если бы они знали, что нас только пять, а у меня вообще нет карабина, они бы перестреляли нас всех, но они не могли быть уверенными, что нас не пара дюжин, вот что я думаю. Так что они сделали копыта, решив холодить нас по одному за раз. — Он вздохнул. — Мы должны были держаться вместе, но тогда я этого не просек.

— Спасибо. — Размышляя, майтера Мята переплела пальцы на коленях. — Если они пришли спасать Его Высокопреосвященство и меня, нам нет никакого смысла стрелять по ним, даже если бы у нас были карабины. Это не вопрос, Паук. Замечание.

— Достаточно верно, как бы там ни было. Но если ты пытаешься понять, кто послал их или почему, от меня ты ни хрена не узнаешь. Потому как я не знаю. Хотя армия — наша, ну, Аюнтамьенто. И, кажись, все солдаты знают о нас.

— Возможно, хм, советник, а? — Прилипала принес стул. — Разве он не… э… колеблется? У вас есть, хм, лазутчики, а? Шпионят против сил генерала, э? Быть может, советник испугался, что твои люди делают то же самое для кальде, а? Ты?

— Могет быть. — Паук встал, подошел к двери и, схватив Гиракса за запястье, втащил в комнату. — Но я в это не верю.

— И я, — прошептала майтера Мята, когда Паук захлопнул дверь и закрыл ее на засов.

— Ты рискуешь, а? Подвергаешь себя опасности. И нас. Если солдаты прячутся где-то здесь, э? Здесь есть и другие, хм, помещения? Вдобавок к тому, в котором мы, э, сейчас?

— Это сортир. — Паук кивнул на внутреннюю дверь. — Внутри один из этих переносных ночных горшков. А это дверь в кладовку. Ага, они могут быть в одном из них. Или закрылись еще где-то. Счас проверю.

Он повернулся к майтере Мята:

— У тебя еще два вопроса, генерал. Ты собираешься задать их сейчас? Или хочешь еще воды и