Сизиф прав: тело заманивает душу. Незаметно, шаг за шагом. И вот ты уже ревнуешь чужого мужа к незнакомой женщине.

Лиза поняла, что многие одинокие, романтично настроенные женщины пытались войти в жизнь Сергея в те годы, пока она… то есть Елена лежала в коме.

– Поздравляю. Счастья тебе, Сергей Владимирович. Ваш новый год – новая жизнь. Тем более, теперь в ней есть все самое главное, – сказала девушка, потупив взгляд в стол.

Спустя полчаса Сергей наклонился к Лизе и тихо прошептал на ухо:

– Не устала?

– Нет, я лежала три с лишним года, маленькая вечеринка мне не помешает.

Странно, раньше она считала, что веселье без алкоголя и наркотиков невозможно.

Но сейчас ей было хорошо.

Она просто напитывалась вкусами, запахами и, по всей видимости, гормонами, которые вырабатывало ее хрупкое тело.

И этого было более чем достаточно.

Встал еще один гость. Видимо, снова пришло время тоста:

– Я хочу выпить за Сергея Владимировича – врача от Бога, каких сегодня мало. Он спасает людям не только сердца, но и души, честное слово.

– Да брось, Костя… ну что ты, – отмахнулся Сергей.

Лиза слушала внимательно. Она вдруг представила свои похороны. Кто там был? И кто из тех немногих, кто пришел, сказал хоть слово о ее промелькнувшей жизни?

А о докторе скажут многое.

Впрочем, если они с Сизифом потопят его, может, все будет иначе.

– Ты для них герой, – тихо сказала Лиза Сергею.

Тот не расслышал: кто-то из гостей что-то громко и не очень внятно рассказывал ему.

– Гордыня нам на руку. Пусть хвалят, – услышала Лиза совсем близко.

Она вздрогнула. Она умудрилась даже забыть о Сизифе, который всегда был рядом.

Сергей заметил ее нервное движение и обернулся:

– Все хорошо? – спросил он.

Лиза натянуто улыбнулась.

– Да… просто комар жужжит над ухом.

Сизиф усмехнулся.

Сергей заметил на коже Лизы мурашки и накинул на нее свой пиджак.

Нет, ей не было холодно.

Мурашки появились, когда она вспомнила, кто она и зачем здесь, вспомнила о близости Сизифа и о том, что он сказал ей в магазине.

– Комары бывают настойчивее, чем ты думаешь, – прошептал Сизиф.

– Ну все, друзья, заканчиваем с тостами, а то возьму и поверю вам, – сказал Сергей.

– Можно еще я скажу? – тонкий дрожащий голосок едва прорезался сквозь общий шум.

Из-за стола встала совсем худенькая, почти прозрачная девушка со светлыми, жиденькими волосами и бледными голубыми глазами.

– Я хотела сказать, что я бы тут не стояла сегодня, если бы не Сергей Владимирович. Все от меня отказались, поставили на мне крест. Только вы в меня и верили.

Она запнулась, опустила глаза и, переминаясь с ноги на ногу, продолжила:

– Помню, как боялась операции, а вы дали мне молитву и сказали, чтобы я молилась столько, сколько смогу. Я продержалась всего час, а утром вы сказали, что молились за меня всю ночь. И тогда я поверила, что у меня есть шанс. А до этого я вообще ни во что не верила…

Девушка наконец подняла глаза, и взгляд ее оказался неожиданно решительным и твердым.

– Я бы хотела выпить за вашу большую светлую душу.

Лиза чуть не поперхнулась кусочком картофеля.

Гости чокались за «большую светлую душу».

Которую ей предстояло скинуть в бездну.

Лиза опустила глаза. Но тут подошел пьяный краснолицый мужик, впихнул ей в руку бокал и чокнулся почти насильно.

Лиза пригубила шампанского и впервые с момента обретения тела не почувствовала ничего.

– Зачем ты здесь? – спросила она, не открывая рта.

– Сегодня, – сказал Сизиф, и мурашки снова побежали по ее коже.

– Нет! Только не сегодня!

– Да.

Совсем стемнело.

Свечи на столах почти догорели.

Влажный ветер уже пробирал до костей.

Кое-кто из гостей уехал, другие толпились на веранде, где еще дымила последняя антимоскитная спиралька. Кто-то доедал остывший шашлык, кто-то курил, задумчиво глядя на звезды.

Сергей пробивался сквозь толпу. Он искал жену, которую не видел уже полчаса.

У дверей Сергей столкнулся с заметно повеселевшим Петром:

– Ты не видел Лену? – обеспокоенно спросил Сергей.

– Она в доме, прилегла на диване, – улыбнулся Петр. – Наверное, устала.

Он что-то еще говорил, но Сергей, не дослушав, пошел в дом.

На диване, свернувшись калачиком, спала жена.

Светлая прядь упала на лоб. Сергей нежно убрал волосы, открыв ее лицо:

– Лена, просыпайся, нам пора.

Никакой реакции.

Он осторожно похлопал жену по плечу:

– Лена, ты меня слышишь?

Потихоньку за спиной Сергея начали собираться люди. И Петр, и его худенькая жена с бокалом недопитого вина в руке.

– Лена, – Сергей встряхнул жену.

Тревога сжала его сердце.

– Вот бы мне такой крепкий сон, – хохотнула жена Петра, отпивая вино, но осеклась, встретив обеспокоенный взгляд мужа.

Передав ей свою тарелку, тот сел рядом с Леной.

– Лена! – Сергей встряхнул вялое, податливое тело уже сильнее.

Он пытался усадить ее, но Лена, как тряпичная кукла, сползала обратно на диван.

Два доктора засуетились над ней. Сергей приложил ухо к груди, слушая сердце, пощупывал пульс на запястье. Петр приподнял веки, посветив фонариком телефона в глаза.

Сердце билось, кровь ползла по венам, зрачки сужались – но в этом теле пропало главное.

Опять.

– Лена!

Сергей ударил ее по щекам – и снова никакой реакции. Он развернулся к перепуганным гостям.

– Скорую! Быстрее!

– Я ушла навсегда?

– Нет. Ты будешь уходить постепенно.

Снова это неприятное ощущение легкости.

Отсутствие запахов.

Ни тепла, ни вкуса.

Лиза и Сизиф сидели за покинутым столом, глядя как Петр и Сергей в окружении десятка гостей возятся с безжизненным телом Елены.

– Как же ты хитер.

– Да нет, просто у тебя плохо с фантазией, – Сизиф внимательно осмотрел Лизу. – Рад снова видеть тебя… тобой.

Лиза не ответила.

Белки глаз Елены закатились, тонкая рука свисала с дивана. Это тело без Лизы было совсем мертвым.

Она ощущала его своим, что бы ни говорил Сизиф.

– Не думаю, что у тебя получится, – наконец проговорила Лиза, глядя на копошащихся людей. – Он конечно, любит ее, но его вера сильнее.

Сизиф усмехнулся:

– Там, где поселяется сомнение, есть место и для нашего голоса.

Лизе казалось, что она ненавидит Сизифа. Но почему-то ярости она по-прежнему не испытывала. Неужели тело Елены перевоспитало ее?

– А мы можем не делать этого? Всего лишь раз? Не дожать, пропустить, не заметить?

– Даже не думай об этом, Лиза. Если не хочешь исчезнуть.

– Не могу.

Сизиф закатил глаза.

– Эта история всего лишь эпизод. Ты, – он ткнул пальцем в лоб Лизы, отчего обоих пронзила боль, – ты, дура, вечна. А этот докторишка просто эпизод,