England». Весь день Флоранс упрямо сдерживала слезы, но теперь они покатились по ее щекам. Брюс протянул ей носовой платок.

– Чистый, – сказал он, понимающе улыбаясь.

Флоранс оглянулась. Практически у всех в глазах блестели слезы. Слушая песню об Англии, которая будет всегда, люди думали о том, как война изуродовала их прекрасную страну. Бомбардировки, развалины на месте домов, гибель близких, страх. Он не остался в прошлом. Временно вынырнув из праздничной атмосферы, люди не без страха думали о будущем. Каким-то окажется оно?

Когда стемнело, на лугу за деревней развели большой костер. Брюс пошел проведать мать. Флоранс вспомнила, что давно не видела Джека. Она посмотрела по сторонам, но так его и не заметила. Не мог же он отправиться домой. Скорее всего, пошел помочь с устройством костра.

Вернувшийся Брюс обнял ее за плечи и спросил:

– Не озябла? – (Флоранс покачала головой.) – Мама пошла к подруге отдохнуть. – Брюс посмотрел направо. – Я вижу чай. Хочешь?

– Еще как! В горле пересохло.

Они вместе выпили кружку тепловатого и очень слабенького чая, потом, взявшись за руки, побрели к костру.

– Ты надеешься вскоре навестить сестер? – спросил Брюс.

Флоранс вздохнула:

– Вчера я написала им. Не знаю, какая там обстановка. После освобождения начался хаос и, похоже, продолжается до сих пор.

Флоранс не рассказала ему о Розали и планируемой поездке на Мальту. В последнем письме Клодетта снова упоминала младшую сестру. Одна фраза не шла у Флоранс из головы: «Флоранс, я должна знать, что случилось с ней, пока не стало слишком поздно».

Золотистые отсветы костра выхватывали из темноты пьяные, счастливые лица жителей деревни. Флоранс чувствовала себя легкой, словно воздух. Скорее всего, это из-за выпитого сидра. Но как приятно на время сбросить с себя груз забот! Брюс осторожно развернул ее лицом к себе.

– Я по тебе скучал, – сказал он.

Потом он поцеловал ее в губы. Флоранс прижалась к нему и забыла обо всем.

Глава 27

РИВА

Мальта, 1925 год

С полотенцем, закрученным на голове наподобие тюрбана, и другим, обернутым вокруг тела и завязанным узлом, Рива услышала стук во входную дверь. Сегодня у нее был выходной, и она только что вымыла голову, а потому никак не могла спуститься. Кто-то из девушек открыл дверь, и снизу донеслись приглушенные голоса. Через несколько минут постучали в дверь ее комнаты, после чего на пороге, ослепительно улыбаясь, появился Бобби с цветами и шоколадными конфетами.

– А ты выглядишь…

– Неодетой, – сказала она жестче, чем намеревалась, сожалея, что позволила увидеть себя в таком виде. – Дезабилье?

– Я хотел сказать, что ты потрясающе выглядишь. Розовощекая, свежая. Поедешь со мной к Лотти?

– Зачем?

Рива была рассержена и уязвлена тем, что после трех недель отсутствия он вдруг свалился ей на голову, даже не подумав извиниться.

– Лотти со своим ненаглядным отправились на Гоцо. Вернутся только завтра. Вся квартира в нашем распоряжении.

– А почему не приглашаешь к себе?

– Там не так уютно. Жуткий беспорядок. Логово холостяка. И выпивкой пахнет. Сейчас как раз должна прийти уборщица.

– Как мило, – буркнула Рива и выгнула бровь, решив так быстро не уступать его натиску.

Мир за пределами клуба все еще оставался для нее новым и воспринимался слишком английским. Она ничего не знала о правилах поведения в этом мире. Жаль, что нельзя поговорить с Клодеттой. Сестра просветила бы ее насчет особенностей английских мужчин.

– Вообще-то, я занята, – сказала она.

Улыбка Бобби погасла.

– Прости. Конечно, я должен был бы сообщить заранее. Дело в том, что… это было непросто. Сюда приезжала моя мама.

– Из Англии?

– Нет. Она живет в Италии.

– И она не останавливалась в твоем… логове холостяка, где все пропахло выпивкой? Я правильно поняла?

– Она предпочла лучший отель Валлетты, – смеясь, ответил Бобби.

– А ты на время ее визита предпочел не видеться со мной?

– Просто времени не было, – поморщился он.

– Ну… – Рива понимала: приезд матери – не более чем отговорка. – Я лишь подразнила тебя. Твоя мама тут ни при чем.

– Значит, ты согласна поехать в гнездышко Лотти? Я припас шампанское.

Рива засмеялась. Бобби пристально смотрел на нее, и в его глазах она увидела надежду.

– Я же тебе сказала, что занята.

Рива подняла руку, чтобы убрать выбившуюся прядь волос, и ее полотенце соскользнуло.

Бобби мигом очутился рядом, целуя ее в лоб, в щеки и, наконец, в губы. Рива не противилась. Его рука обняла ее за талию, опустилась на ягодицы. Бобби крепко прижал Риву к себе. Она таяла от его затяжного поцелуя. Биение времени достигло пика и остановилось. Рива растерялась.

– У тебя красивый зад, – прошептал на ухо Бобби.

Рива была готова уступить, позволить ему взять то, чего он хотел, немедленно, здесь и сейчас, поскольку и она хотела того же. И все же что-то заставило ее отпрянуть.

– Я очень соскучился по тебе, – сказал Бобби. – Прости, что из-за матери я даже не заглянул. Прошу тебя, поехали.

У Ривы колотилось сердце. Подмышки стали мокрыми от пота, но она старалась говорить спокойно. Хотя ее выдавало учащенное дыхание и Бобби об этом знал, она сумела повернуться к нему спиной и холодно сказала:

– Ну хорошо. Возможно, я поеду. Но ты подождешь на улице, пока я одеваюсь, а потом отвезешь меня куда-нибудь позавтракать.

– Я могу обождать здесь и посмотреть, как ты одеваешься.

– Брысь отсюда! – уже со смехом сказала Рива и выпроводила его из комнаты.

Она неторопливо высушила и расчесала волосы. Глядя в зеркало, она слышала назидательный голос матери: «Девушка, не знающая себе цену, никому не нужна». Неужели она действительно собралась провести с Бобби не только день, но и ночь? Ей хотелось выпить шампанского и позволить ему раздеть ее. Хотелось целовать его везде: до самого пупка и ниже. Рива хотела… нет, она страстно желала все это почувствовать. У нее еще не было интимной близости ни с кем, только фантазии вроде тех, что нахлынули сейчас.

Рива мысленно одернула себя. Размечталась! Она почти ничего не знала о Бобби. После единственного свидания он исчез и вдруг появился без всякого предупреждения, предположив, что она согласится. Держи карман шире! Бобби явно считал себя пупом земли, а ее – живой игрушкой, с кем можно поразвлечься. По его представлениям, танцовщица недалеко ушла от шлюхи. И тем не менее он познакомил ее со своим дядей. Рива приняла быстрое решение: она поедет с ним, но не будет делать то, чего он хочет. Она надела свой лучший наряд – темно-синее платье из хлопка, с мягко облегающим лифом и юбкой с зигзагообразными белыми полосами и белым