суетливая, просто… Как-то это странно, когда у тебя нет миссии.

Она уже думала снова вернуться в Мир Людей, когда к ней постучали. Причём по этому стуку — быстрому и бойкому, но при этом очень характерно уныло, Сяо сразу догадалась, кто именно пришёл навестить.

Она вздохнула.

И как эту дура выжить…

— Привет, девяносто девятая, — механическим голосом сказала Сяо, открывая дверь.

— Приветик! — ответила ей девочка. — Сяо!

Сяо передёрнуло.

С тех пор как девяносто девятая случайно услышала её «имя», она её только так и называла.

— Сяо, — сказала она. — У меня к тебе важное дело.

— Какое?

— Я хотела спросить, что… Ах, что это у тебя? — вдруг встрепенулась девяносто девятая, просеменила (без разрешения) в комнату и посмотрела на маленький розовый цветок в горшочке, который стояли у Сяо на балконе.

— Цветок, — несколько деревянно ответила девушка.

Когда она выживала в Мире Людей, ей вручили горшочек с цветком в качестве прощального подарка после продолжительного проживания в одном отеле. Сяо долгое время не знала, что с ним делать, в итоге просто разместила его у себя на балконе.

— Какой красивой! — прощебетала девяносто девятая.

— Можешь забрать, если хочешь, — быстро заявила Сяо.

— Правда? Нет, я не могу! Ох, а он такой единственный в мире живых? Или есть ещё другие?..

Сяо рассказала.

И теперь, сидя на вершине огромного купола, она наблюдает, как весь город постепенно обрастает мириадами всевозможных цветов… У девяносто девятой была поистине страшной силы харизма. Всего за неделю она превратилась цветочек в… как это называлось в мире живых… Тренд, и теперь все обитатели мира мёртвых продавали свои ценнейшие накопления, чтобы покупать растения, за которые живые задирали стократную цену.

Сестра Сяо была этим чрезвычайно недовольно и некоторое время даже хотела запретить торговлю цветами, но… Сяо только покачал головой и сказала, что делать этого не нужно.

Им нравится, думала она, наблюдая за тем, как чёрный город постепенно приобретает краски, так что… Почему бы нет?..

…

…

…

Небо.

Солнце.

Зелёный луг.

Фан Линь наклонился, посадил семечко в приготовленную землю… Полил из нефритовой леечки.

Когда он приподнялся, за его спиной уже стоял белобородый старик в длинной белой мантии.

Фан Линь посмотрел на него и спросил:

— Оно вырастит.

— Наверное.

— Не такой ответ ожидаешь от пророка.

— Хо… — усмехнулся старик Лань. — Я не больший пророк, нежели человек, который говорит, что завтра взойдёт солнце. Просто если живёшь достаточное долгое время, начинаешь видеть в мире, — старик посмотрел на траву, которая шелестела на ветру, — определённые закономерности.

Фан Линь кивнул.

— Я вовсе не кукловод, — продолжал старик, — но просто старый, старый человек, который даже и теперь не хочет умирать. Собственно, именно поэтому я пришёл ответить на некоторые вопросы. Чтобы ты на меня не злился, — улыбнулся Лань.

— Вот как? — Фан Линь сунул руки в карманы.

— Именно так.

— В чём секрет Небесного Бессмертия?

— Ты и сам уже понял.

— Понял. С ней всё будет в порядке?

— Девочкой? Определённо. Обломки клинка Девяти Небес испытывают желание собраться воедино… Но если аватар обладает достаточно сильной волей, он вполне себе может ему сопротивляться.

— Это ты устроил Крах Девяти Небес?

— Относительно. Ты против

Фан Линь пожал плечами.

Затем подождал ещё некоторое время и спросил:

— Куда делся Основатель?

— Звёздного Дао? Ушёл. Исправился. Вернулся туда, откуда прибыл.

— Откуда прибыл?

— Мне всегда казалось, что у него несколько странное имя… Как будто чужестранное… Джозеф.

Фан Линь медленно кивнул, взял паузу и наконец спросил:

— Что спрятано за небосводом?

На лице Бессмертного императора Ву Шаня появилась яркая улыбка:

— Не имею ни малейшего понятия.

…

…

…

Платье.

Туфельки.

Заколка.

Мая взволнованно металась из стороны в сторону, под умилённым взглядом своей служанки Цинь Жуа.

— Как… Как думаешь, мастер… То есть Фан Линь скоро вернётся?

— Не имею ни малейшего понятия, юная госпожа.

— Он сильно удивится, что мы так неожиданно…

— Определённо, юная госпожа. Ведь он бегает от вас целую неделю.

— Не бегает. То есть, у него дела… Ему нужно было снять формацию с древней столицы, и ещё посадить Линь Синь, и ещё навестить мир мёртвых, и тот другое мир, где живёт сестра Ву Ху и Светлячка, и…

— Мужчины всегда так говорят.

— Но…

— Будьте решительны, госпожа…

— Ты… — Мая повернулся и посмотрела на свою служанку. — Ты издеваешься.

— Ох… Вы и правду повзрослели, если наконец это поняли, юная госпожа…

— Я… — Мая медленно присела и прошептала: — А если он откажет?

— Вы всегда можете попробовать ещё раз.

— Но…

— И ещё раз, и ещё раз… Мужчины совершенно бессильны перед женской настойчивостью.

— Но…

— Ах, а вот и вы, господин Линь!

Мая вздрогнула и немедленно вскочила на ноги. В эту же секунду дверь открылась, и в комнату зашёл Фан Линь… и остолбенел, когда увидел перед собой Маю. И не просто Маю, но Маю в длинном красном платье, ухоженную, припудренную, — по той единственной причине, что пудра скрывала безумный румянец на её щёчках, — в туфельках и заколкой в прекрасных чёрных волосах.

— Что… — хотел было спросить Фан Линь, но замер, когда Мая вдруг бросила на него решительный взгляд, упали на колени, вытянула руку с чёрным колечком и сказала:

— Женись на мне!

…

…

…

Холодное небо.

Поле с подсолнухами.

Ледяной гроб.

Чёрные ресницы вздрагивают, и девушка в белоснежном платье медленно открывает глаза…

Конец.