– Мы же враги, – пожал плечами Дима. – Так что тут все методы хороши!

Эля поджала губы и принялась вываливать вещи из рюкзака на софу, стоящую посередине комнаты.

– Да все на месте, не волнуйся! – сказал Дима. – Я только пару ножей туда положил.

Эля, действительно, обнаружила два ножа – один из них был тот, которым Дима резал ей руку, а потом она сама резала.

– На самом деле я резал вот этим, а ты – вон тем, – сказал Дима. – Видишь, кожаная обмотка на рукоятках разная.

– Ты опять читаешь мои мысли!!! – возмутилась Эля.

Дима картинно развел руками. Было ясно, что он не собирается что-либо менять в своем поведении.

– Так, а это что такое? Карты? Колода «Мебиклейн»? Почему ты мне ее подбросил? – Эля извлекла из рюкзачка колоду из тридцати шести квадратных карт.

– Из тридцати четырех, – поправил ее Дима. – Одну карту взял Лан, еще там, перед океаном. Потом Ризенгри положил тебе оставшиеся в рюкзачок. Ты просто не заметила… А еще одну карту взял я. Так что осталось тридцать четыре.

Эля ничего не ответила.

– Видишь ли, я хочу попробовать сыграть в «Мебиклейн», пройти все семь уровней и стать мутангелом. Имею право?

Эля опять ничего не ответила. Но подумала о том, что их ведь осталось двое и один должен убить другого. И игра в «Мебиклейн» не начнется раньше, чем окончится игра «Маленькие каникулы». Значит, Дима собирается убить ее, чтобы остаться живым сам.

– Эй! – сказал Дима. – Прекрати так думать. Я тебя никогда не убью. Слышишь? Даю слово ангела. Я тебя никогда не убью. Что бы ни произошло.

Эля от Ризи и Дюшки слышала о том, что ангелы никогда не врут. Они никогда не врут, но никогда не говорят всей правды. «Меня может убить любой другой ангел, любой Димин друг…» – подумала Элина.

– Нет, – твердо сказал Дима. – Тебя никто не будет убивать. Более того, я лично буду защищать тебя от всяких случайностей, и ты не пострадаешь в автокатастрофе, тебя не смоет цунами, не охватит огонь при пожаре и так далее. Огласить весь список? Я. Никогда. Тебя. Не убью. Понятно?

Эле было понятно. Но не совсем. И потом… А как же тогда Дюшка вернется на Пи? Ведь если она останется жива, то умереть должен Дима. А без живого ангела Дюшке не вернуться… И дело даже не в том, что ему не вернуться. Дюшка остается мутангелом и, в принципе, может или сам развернуть пространство, или дождаться спонтанного перехода, одноразовой сокращалки – так попадают на Пи мутангелы всех миров во все времена.

Но тогда значит, опять на Пи не будет постоянного входа. И все, кто мог бы туда попасть…

Дима ничего не ответил, хотя точно прочел все ее мысли.

– Ладно, а где мы? – поинтересовалась Эля. – А то эти координаты мне ни о чем не говорят.

– Эту планету называют Свобода, – охотно ответил Дима. – Сюда попадают освобожденные фтопленники. Мы находимся в городе Йопш-а-Зала, в отеле «Хилый Тони», в одном из лучших номеров.

– Хм… И для чего мы тут?

– Видишь ли, сюда, если я правильно все рассчитал, скоро вселится одна юная леди, Пипа Мумуш. Подруга детства Лещщи Мымбе, которая подарила свой дом Дюшке, как у вас там этот процесс называется, – Онн, да?

Эля кивнула. Это не «процесс», но вдаваться в подробности было неохота.

– Кроме того, много раз прадед хозяина этого отеля, Оенакоши Ташини – мусорщик. Понимаешь, к чему я?

Эля не понимала.

– Было бы неплохо, если бы ты оставила колоду карт «Мебиклейн» в этом номере, – прямым текстом сказал Дима. – Вряд ли Пипа Мумуш и Ойётамори Си Тисси Байко сообразят, что с ними делать. И еще меньше вероятность того, что они смогут стать мутангелами. И совсем уж ничтожны их шансы когда-нибудь попасть на ваш Уровень Пи. Но…

– Но им надо дать шанс, – закончила фразу Эля. – Я поняла. Так оставил бы им по карте!

– Я не мог. Это не мои карты, это твои. Ризи отдал их тебе. Твоя воля, что с ними делать. Только решай быстрее, нам пора. В номер могут скоро войти.

Эля кивнула. Собрала карты стопкой. Огляделась по сторонам. И сунула колоду в ящик какого-то столика. Затем на мгновение задумалась, сняла с руки мутобраслет, сунула в тот же ящик и закрыла его.

– Так, я гото…

Договорить она не успела – оказалась в синей капсуле переноса.

Белый принц Кирр Элл сидел не шевелясь на белом-белом холме – ночью шел снег. Рядом мирно пасся белый-белый дракон, его подогнал конюх. Конюх был также слегка бел (поскольку стар, седина давно обосновалась на его голове) и мудр. Пожалуй, он один из всех присутствующих понимал, что чудо такого масштаба, как падение с небес двух мертвых тел с последующим их оживлением, может и не произойти. И, скорее всего, не произойдет. А потому три варианта:

– либо его любимого принца ждет медленная естественная смерть от неподвижного сидения – если он не отступит;

– либо он сдается, и его ждет Черная Башня и еще более медленная и еще более мучительная и позорная смерть от… (тут возможны разные сценарии в зависимости от пыток);

– либо – бежать.

В этом последнем случае и понадобится дракон, ибо другого пути нет: холм с только что построенными и сданными в эксплуатацию тремя куполами был по-прежнему окружен толпой верноподданных. И хотя ряды зевак значительно поредели, седовласый и седобородый конюх Шамм Милль ни на секунду не сомневался в том, что люди не отступят. Одни будут сменять других, по очереди уходить греться, спать и одеваться потеплее, менять зарядки в камерах, снимать происходящее и выкладывать для всеобщего обозрения, обсуждать и ждать. Сейчас почти все ждали обещанного чуда, сомневающихся пока не было. Были обожающие своего принца и праздно любопытствующие. Но Шамм Милль понимал, что измнение их настроя – только вопрос времени.

Кирр Элл тоже понимал, что его смерть от сидения – вопрос времени, причем, учитывая неплохую физическую подготовку и отличное здоровье, – вопрос довольно значительного времени. Быстрой смертью не отделаешься. Увидев дракона в рассветном небе, Кир сразу понял, какие планы у Шамм Милля, и мгновения два-три даже раздумывал, а не сбежать ли в самом деле? На четвертое мгновение решение было принято: не сбежать. Потому что Дюшка может вернуться.

«Хоть бы он не вернулся! Пусть он не вернется! – мысленно просил мироздание Кир. – Пусть ему хватит ума и сообразительности не тратить драгоценное время на трупы, а искать и спасать Нию. Пусть сокращалка на мою планету закроется, пусть он не сможет сюда вернуться, даже если захочет. Это будет справедливо. Зачем ему сюда? Нечего ему тут делать. Пусть он не возвращается, пусть у него все получится».

Кирр Элл тщетно взывал к небу, его никто не слышал: в небе над ним не было ангелов, был только описывающий широкие круги над холмом белый красавец дракон, ведомый опытным наездником.