– Я… я… – замялся Мамаш. – Я…

– Придумать пончики с кремом – это и в самом деле великое достижение! – сказал Уокки и повторил с ударением: – Ве-ли-кое достижение! Если бы это было не так, Мамаша не назвали бы изобретателем и не поселили в замке.

– Да, я жил в замке, и там надо было всем руководить, слугами и семейством, – несколько взбодрился Мамаш. – Я, как мог, занимался этим. А потом пошел вместе с Бьорки. И дальше уже мы долгие годы пытались выбраться. Так что я ничего больше не делал – не мог!

– Да, но ведь Бьорки за это время выучил… – начал было Гоу Го, но Уокки решительно его заткнул:

– Отвали от человека уже! Присосался! Дай ему с дороги отдохнуть. Он впервые живых людей видит, а ты!

– Твоя правда, – согласился Гоу Го. – Прости, Мамаш! Отдыхай. Ложись вот тут пока, а нормальную спальню по твоему вкусу мы потом сделаем.

Мамаш не заставил упрашивать себя дважды и утонул в одеялах и подушках – Гоу Го не только четырехмерные пазлы любил собирать, но и мягко поспать был не дурак.

Мамаш закрыл глаза и стал думать о том, какой он глупый и как у него в жизни все криво. Живет он, живет сотни лет, а ни хобби у него, ни спорта, ни знаний, ни семьи… Мысли о семье были особенно горьки. Мамаш вспоминал детство с кашей и пончиками, маму, отца, сестер и братьев – всех по очереди, и особенно Пипу. Он вспомнил день, когда увязался за Бьорки и попал в город, и день, когда его чествовали за «великое открытие», и все дни, когда к ним приезжала Ле и спускалась в подвал, и день, когда ему самому пришлось спуститься в подвал. Он вспоминал свой замок, своих жен, и жен своих братьев, и мужей своих сестер, и всех своих детей, и всех своих племянников и племянниц. Он не мог вспомнить всех – прошло слишком много лет, и они все давно умерли, и мясо их высохло, став прахом, и кости истлели, и ничего от них не осталось, кроме обрывков памяти Мамаша. «Ни памяти у меня толковой нет, ни хобби, ни мозгов, ни дела. Только Пипа у меня есть… – подумал Мамаш. – Только Пипа у меня, дурака, есть, и то ее нету… Как жить?»

Оставив нового соседа в одиночестве, Уокки Ру Лу и Гоу Го перешли в другое измерение своего отсека – туда, где могло бы разместиться футбольное поле, – и начали выяснять отношения.

– Что ты с него спрашиваешь, как с мутангела? – набросился Уокки на Гоу. – Что делал, да какое хобби, да занимаешься спортом или нет… Человек он! Самый обычный! Какой с него спрос?

– И что, что человек?! – принялся кипятиться Гоу. – А я что, не человек был? А ты что? Мы же оба понимаем, что – ну какие мы с тобой мутангелы – так, на двоечку.

И потом – он же человек взрослый, а не младенец! Так что нечего с ним церемониться. И потом, ведь…

– Э-э-эй! Ау! Кто-нибудь! – закричал вдруг кто-то голосом Мамаша Мумуша.

Голос доносился издалека, точно не из их отсека и вообще даже не из их измерений. Это не мог быть Мамаш!

Но это, как вскоре выяснилось, был Мамаш. Он не смог уснуть, пошел искать туалет и… и чуть не потерялся в пространстве. Когда его благополучно вернули в отсек, он весь дрожал от ужаса.

– Вы не поверите, что я там видел! – шептал он, и челюсть его тряслась. – Сопли! Черные сопли! Они пожаловали к нам вот только что!!!

Гоу Го и Уокки перегл янул ись, Гоу Го пробормота л что-то о младенцах и взрослых людях, а Уокки Ру Лу сказал:

– А давайте, раз мы все-таки взрослые люди и у нас праздник – мы спасли Бьорки и Мамаша, причем Мамаша дважды, – раз так, давайте выпьем шампанского! Шампанское – это такой напиток, который отлично помогает всем взрослым быстро забыть обо всех неприятностях, включая всякие разные сопли.

И он принес бутылку.

– Сок-сок, что ли? – спросил Мамаш. – Сок-сок или вино выпить – дело нехитрое.

– Хитрое! – возразил Уокки. – Если подходить к делу по-мутангельски. Вот смотрите. В шампанском что главное? Пузырьки. Пузырьки будут лопаться над поверхностью и раскрывать аромат. И в этом процессе все важно! Например, температура – вот такая – ну-ка, троньте бутылку!

Его соседи тронули.

– Прохладная, – сказал Мамаш.

– Да! – воскликнул Уокки. – Теперь бокалы. Вот такие…

Перед ними появились три бокала.

– Они тоже должны быть прохладные. И наливать надо в наклоненный бокал. Тогда углекислого газа меньше теряется при наливании…

Он разлил содержимое бутылки по бокалам.

Мамаш хотел было выпить, Гоу Го тоже, но Уокки остановил обоих:

– Сначала почувствуйте аромат! Чувствуете?

– Есть немного, – неуверенно отозвался Гоу и выпил.

Мамаш тоже выпил.

– Ну, что почувствовали?

«Холодное!» – хотел сказать Гоу Го.

«Сок-сок вкуснее!» – хотел сказать Мамаш.

– Вы должны были почувствовать примерно шесть сотен разных-прекрасных химических веществ! – сказал Уокки. – Декановую кислоту, которая дает древесно-кислый вкус. Додекановую кислоту, которая дает сухость и металлические нотки. Гамма-декалактон, который дает фруктово-цветочный аромат. Фруктово-цветочный аромат, да… Вы почувствовали?

– Ну-у-у… – неопределенно протянул Гоу Го. – Я даже не знаю, что тебе сказать… Во всяком случае, это было необычно. Хорошее шампанское! Правда, Мамаш?

– Неправда, – возразил Мамаш. – Плохое. Потому что черные сопли никуда не исчезли. Посмотрите вон туда – как висели, так и висят!

Уокки и Гоу посмотрели по-мутангельски в указанном Мамашем направлении.

– Свет мне в глаз, репу в жопу! – выругался Гоу. – В самом деле, сопли! Пошли выяснять.

Пошли выяснять и сразу выяснили. Оказывается, к ним пожаловал Ризенгри Шортэндлонг. Все собрались в большом полукруглом зале, а в центре полукруглой сцены стоял высокий и худой молодой человек.

– Ризенгри Шортэндлонг? Кто это? – спросил Мамаш.

– Самый сильный игрок «Маленьких каникул», – ответил Гоу Го.

– Супермутант, который может все что угодно! – ответил Уокки.

– Мутангел, обладающий уникальной черной мутонитью, – ответил Бьорки.

– Он попросил нас помочь спасти его сестру, – ответила Лещща Мымбе. – Его сестра Дженифер была ангелом, но разлетелась на миллионы частиц. Сейчас он будет подробно рассказывать, что он смог обнаружить и как мы можем помочь ее спасти.

Мамаш неуверенно улыбнулся: эта женщина шутит? Как можно собрать того, кто разлетелся на миллионы частей?! Он бросил взгляд на своих новых друзей, но Уокки и Гоу не смеялись над шуткой.

– Да уж, вот это будет пазл так пазл! – покачал головой Гоу Го.

– Давайте займем удобные места и послушаем, – сказал Уокки. – Надо занять удобные, обсуждение будет долгим, я полагаю. Я полагаю…

Они пошли по проходу между креслами, отыскивая свободные места.