любить мужа. После нескольких недель такой любви Елизавета забеременела, а это было самое сокровенное ее желание. Дагу лежала в постели они долго разговаривали. Больше Дагу ни кто не навещал. Кому нужна больная актриса. Лиза тепло попрощалась с Дагу, потом направилась к ее доктору. Тут она в приказном порядке спросила его.

— Чем можно помочь Дагу? Чем она больна? Я располагаю любыми средствами, что бы вылечить больную.

Врач не сразу ответил.

— Видите ли, ваше сиятельство. Тут дело не в средствах, хотя и есть минимальный шанс спасти эту девушку. Она приехала к нам из теплой страны, там климат теплый и влажный. В России другой климат. Я не знаю, где она заразилась чахоткой, на родине или у нас в России, да, это и не важно. Огромные физические нагрузки, частые тренировки ослабили ее организм на столько, что ее болезнь переросла в молниеносную форму. Ей жить недолго осталось, до следующего кровотечения. Когда оно будет? Может завтра, может, через неделю, может и через месяц, но оно обязательно будет и тогда ее спасти будет невозможно. Есть правда выход, ее срочно нужно перевести в горы или к теплому морю, но я не уверен, что она не переживет переезд. Вот все, что я могу вам сказать сударыня. Если вы не верите мне, пусть ее осмотрит другой врач. Диагноз будет тот же, и такой же мрачный прогноз.

— Я вас поняла. Вот вам деньги, вы должны дежурить возле нее целыми сутками. Если этих денег мало, я дам вам еще, сколько пожелаете. Есть человек, который отвезет ее к теплому морю. Если она останется жива, вы станете очень богатым человеком. Надеюсь, вы знаете кто мой муж и кто он в России.

— Ваше сиятельство. Я все знаю. Будет исполнено, все как вы сказали. А деньги заберите, мне уже уплачено сполна. Если вылечим, то потом и поговорим о гонораре.

Елизавета отправилась в дом к Волкову. Письмо, если она отправит к нему, придет не скоро, а когда появится сам Волков, одному Богу известно. Она позвонила в дверь. На пороге появился заспанный Федор.

— Хозяина нет в Петербурге и когда появиться никому неизвестно, сказал он.

— Вот тебе деньги, сказала Елизавета и всыпала горсть золотых монет в руки слуги. Скачи к хозяину пулей и скажи, что Дагу умирает. Не успеешь, если не Семен Андреевич, то я велю с тебя живьем спустить шкуру. Живо.

Федору и угрожать не надо было. Кем была Дагу для его хозяина, он прекрасно знал, хоть Дагу и ушла от него. Федор загнал несколько лошадей, он и сам ели жив был, когда появился в усадьбе. Он, только и вымолвил князю.

— Дагу умирает в Петербурге, велела вам передать Елизавета Панина. Семен вскочил на лошадь, за ним вдогонку кинулся и Кошта. Лошадей они загнали в два раза больше, чем Федор, их было двое. Семен влетел в квартиру Дагу. Кошта завернул Дагу в меха и Семен сам унес свою любимую к себе в дом. Теперь он ни когда не расстанется с ней.

— Пусть будет все, что угодно. Но Дагу всегда будет жить тут. Это ее дом, твердил Семен.

Он не отходил от нее ни на шаг. Спал рядом с ней. Целовал ее горящие ручки. Каждый пальчик исцеловывал много раз. Кормил ее из ложечки. Простите за подробности, и на горшок сажал, потом и судно под нее подставлял. Дагу медленно умирала. Увести ее из Петербурга было невозможно. Все надеялись, только на чудо. Хоть врач и запретил посещать Елизавете Дагу, но та ежедневно приезжала к ней и они подолгу сидели вместе. В это время Семен мог немного поспать. От него, так же ни чего не осталось. Только, огнем горели его глаза. Чуда не произошло. Дагу успела поговорить перед своей смертью с Семеном.

— Сёмушка, радость моя. Я тебя сильно люблю. Сказала, что буду тебя любить до самой смерти, вот я свое слово и держу. Ты мой единственный мужчина. Я очень счастлива была с тобой. Я и сейчас самый счастливый человек в мире. Исполнились все мои мечты. Я полюбила настоящего человека, и я станцевала на большой сцене. Тысячи людей рукоплескали мне. Кто бы мог подумать, что простая танцовщица сумеет покорить Европу. А я сделала это, благодаря тебе. Ты мне подарил крылья, и я научилась летать. Помнишь, как я впервые надела туфли на высоком каблуке и чуть не упала. Ты подхватил меня, не дав мне упасть, и подарил мне крылья. Теперь я умею летать, и я улетаю.

У Дагу пошла кровь горлом. Семен метался возле неё, но она быстро умерла. Ангелы забрали ее, и она действительно улетела на небо. Тело Дагу было перевезено в имение Волковых. Хоронили ее на семейном кладбище Волковых, тихо, без помпезности. Она не стала княгиней Волковой, она стала княгиней танца. На надгробье Семен не знал, что написать. У него было много вариантов, но ни один из них ему не подходил. Дагу, в православии Анна, как то не подходило, к этой могиле и было написано просто. «Тут покоится княгиня танца». Очень долго вспоминали люди дебют Дагу. Такой танец Петербург больше ни когда не увидит. Ни кто больше не сумеет взлететь над сценой Мариинского театра. Великий Петипа решил повторно поставить балет «Женитьба Шахиншаха», он слышал легенду о танце Дагу. Даже, была придумана катапульта, которая выбрасывала балерину из кулисы в руки танцовщиков, но все это было не то. Танцовщица должна была парить в воздухе, а не вылетать как пуля из кулис. Потом и лонжу пробовали, и опять, не то, зритель все видел и его не обманешь. Танцовщице пришлось, просто выходить из кулисы на сцену. Хореограф и не верил, что танец может быть в таком бешеном ритме, но была найдена оригинальная партитура того спектакля, а если учесть, что Дагу все время ускоряла ритм танца, то было непонятно, не только, как человеческий организм мог справиться с таким ритмом, смычковые инструменты, должны были полностью сгореть. Балет он, все же поставил, но было всего три спектакля. Никто не смог выдержать этот бешеный ритм танца, актрисы валились с ног.

После похорон Дагу Семена было узнать невозможно. Он стал полностью седым и постарел на сто лет.

Он ежедневно приходил на могилу Дагу, долго просиживал там и молчал. О чем думал Семен, ни кто не знал. Потом посещения стали короче. Раз в неделю, потом раз в месяц, наконец, и раз