Заново раскапывая яму, я думала о том, что от Челнокованеобходимо держаться подальше. Я все еще не могла до конца поверить в то, чтомой бывший муж мог так поступить. Я никогда не чувствовала себя такой одинокой.Я вспоминала, каким был Челноков несколько лет назад. Ведь когда-то он говорил,что очень меня любит и не может без меня жить. Даже не верится, что это было…Нет, он никогда меня не любил. Он просто меня использовал. Я была красивой,покладистой, общительной, умела зарабатывать деньги и ничего не требовалавзамен. Но ему этого было мало. Его привлекали молоденькие девицы с пышнымиформами, готовые и лечь в постель с первым встречным, и устроить настоящеесексуальное шоу. Андрей безжалостно бросил меня, как бросают ненужную вещь, апотом решил от меня избавиться вообще… И как меня угораздило влюбиться в такоеничтожество, как Челноков?!

Из дома вышел Кабан и закурил. Увидев меня, он удивленноспросил:

— Ты что делаешь?

— Копаю.

— Зачем?

— Затем, чтобы лучше росло.

— А почему ночью-то?

— Потому, что так по лунному календарю положено, —заявила я, не моргнув глазом.

— По какому еще лунному календарю?

— По обыкновенному. Этим календарем все огородникипользуются. Там сказано, в какое время и что нужно делать.

Кабан почесал затылок и усмехнулся:

— А нас ты сюда зачем притащила?

— Одной страшновато. С вами веселее. А тебе что,заняться нечем?

— Нечем.

— Тогда возьми Малыша и сходи с ним в подвал.

— Зачем?

— Посмотри, там труп лежит или нет.

— Опять ты со своим трупом! — Кабан сплюнул ивернулся в дом.

Я принялась копать дальше. Вскоре моя лопата наткнулась начто-то твердое. Сев на корточки, я смахнула землю руками и увидела небольшуюдеревянную шкатулку. Открыв ее, я не поверила своим глазам — там действительнолежали несколько пачек стодолларовых купюр. Выходит, Константин не был вагонии, как думала Мила, он пребывал в здравом уме и твердой памяти. Я тяжеловздохнула — так жалко, что Милы нет рядом.

— Ну что, много там баксов? — донесся до менязнакомый голос.

Я вздрогнула, обернулась и увидела Челнокова. Он стоялсовсем рядом.

— Ты не ответила на мой вопрос. Сколько баксов вшкатулке?

— Челноков, ты? Откуда ты взялся?! Появление моего мужана чужой даче казалось неправдоподобным. Словно во сне, я крепко прижала шкатулкук груди.

— Как ты здесь очутился?! Ты следил?! Убирайся, я неодна.

— Оно и понятно. Ты никогда не бываешь одна. Рядом стобой всегда крутятся мужики… Вот и эти трое…

Я хотела было встать, но Челноков резко толкнул меня. В егоруке сверкнула блестящая, хорошо заточенная пика.

— Ты на кого руку поднимаешь? — прошепталая. — На меня?! Я же мать твоего сына…

— Шлюха ты, а не мать. Я всегда знал, что ты шлюха…Сколько баксов в шкатулке?

— Челноков, а ты жадный. Тебе не хватило пятнадцатитысяч долларов?

— Милая, денег не бывает слишком много. Давай сюдабаксы, а то я суну пику прямо в твои мозги.

Я вцепилась в шкатулку мертвой хваткой. В моем сознаниипромелькнула картинка моей мечты: маленький домик на берегу моря… Мама,копающаяся в клумбе с красивыми яркими цветами… Папа, сидящий на крыльце сосвежей ялтинской газетой… Сашка на пляже… Собачка Зося. Если я расстанусь сошкатулкой, мечта не осуществится.

— Это не мои деньги, — прохрипела я, уставившисьна страшную пику. — Эти деньги принадлежат одной женщине. Я должна ихотдать…

— Ты отдашь эти деньги мне, — твердо сказалАндрей.

Мне захотелось закричать, вскочить и отвесить этому уродупощечину. Но я знала, что, если я так поступлю, это будет последняя минута вмоей жизни… Я решила выиграть время, может быть, кто-то выйдет из дома. И еще янадеялась, что Челноков опомнится, придет в себя. Я заговорила уверенно и дажеспокойно:

— Андрей, ты не можешь меня убить, ведь у нас сын.

— Не бойся. Я никогда не причиню своему ребенку вреда.

— Причинишь. Конечно причинишь, если ты убьешь егомать. Помнишь, когда он родился, мы мечтали о том, чтобы он жил лучше, чем мы.Тогда ты был совсем другим. Ты очень изменился, особенно в последнее время.Словно в тебя вселился бес. Я понимаю, между нами уже давно ничего нет, но ведькогда-то мы любили друг друга. Строили планы, мечтали о будущем… Я ничего оттебя не требую. Я даже не пошла в милицию и не написала заявление о том, что тыпохитил собственного сына. Давай оставим эмоции и поговорим серьезно. У меня итак много проблем. Я никогда не жаловалась на жизнь, не имею такой привычки, ноповерь, мало кто поменялся бы со мной местами. Андрей, я тебя умоляю, давайпоговорим серьезно…

— Не трандычи, — глухо произнес Челноков иприставил пику к моему горлу. Я почувствовала укол.

— Мне больно, — испугалась я, но все же нашла всебе силы продолжать разговор, чтобы тянуть время. — Зачем ты похитилнашего сына? — спросила я.

— Затем, что мне были нужны деньги. Я не хочу работать,надо же мне на что-то существовать. Я был в том сарае… Это я разукрасил твоелицо. Я забрал деньги и послал своего друга, чтобы он добил тебя и твоеголюбовничка.

— Зачем?

— Мне нужна твоя квартира. Если ее продать, можновыручить неплохие деньги. А ты знаешь, что деньги никогда не бывают лишними.Лишними бывают только люди… Я не мог понять, почему мой товарищ не вышел сомной на связь, а когда ты сказала, что скинула его в пропасть, понял, что ты нетакая уж слабая, как я предполагал.

— Ошибка твоего товарища была в том, что, прежде чемменя убить, он захотел меня изнасиловать.

— Оно и понятно. Я говорил ему какая ты темпераментнаяи как сильно любишь трахаться.

— Ну ты и сволочь… Это ты натравил на меня кавказца?

— Кавказец дурак. Я наказал ему убить тебя возлеказино, а он умудрился протащить ствол вовнутрь… Вот и получил, что заслужил. Яследил за тобой и всю дорогу сюда висел у вас на хвосте, но вы не заметили.Когда же я понял, что дело пахнет не только продажей квартиры, подумал, что тыпрямо настоящая курица, которая несет золотые яйца. Дай шкатулку. Ты ужепокойница а покойникам деньги совсем ни к чему.