«Ты это сделал. Ты!» – произнесла Скарлетт Йоханссон сквозь закрывающую лицо мешковину.

«Ты это сделал», – кивая, тихо согласился Джин Хэкмен.

Его жена что-то говорила, плача при этом. «Ты сделал это со всеми нами, в тот момент, когда связался с этой сукой».

Из темного прохода у них за спиной появилась фигура с мачете.

Не важно, как сильно Отец метался, кричал и бился головой во сне, он не смог вырваться из смятой постели и оказался в следующей, скудно обставленной комнате. Над его голым телом, там, где должен был быть потолок, дымился и все же похрустывал, словно мокрая ткань, предмет, похожий на гротовый парус яхты. В центре предмета поблескивало существо, и испарения, вьющиеся из его маслянистой сердцевины, становились черными и волосатыми, словно ножки насекомых под микроскопом.

Настойчивые муки сна не отпускали его. Затем ему приснилось, что они с женой стоят по пояс в черной холодной воде. И держат их дочь за ее маленькие ручки, в то время как та тонет в пустоте. Что-то невидимое обвилось вокруг ее ног и талии. Лишь голова и руки оставались над поверхностью. Ни у него, ни у жены не хватало сил помочь ей – в снах, связанных с преследованием, он очень часто сталкивался с подобным. Руки у них онемели, стали почти безжизненными, возможно, какое-то время могли удерживать ее, но вытащить были не способны. С натянутым спокойствием в голосе жена произнесла: «Нам придется с ней попрощаться». Эта мысль вызвала у Отца боль, будто его пронзило ледяным колом. Он посмотрел вниз на маленькое испуганное лицо и понял, что никогда ее не отпустит: напротив, он отправится вслед за ней в эту черноту.

В шесть часов Отец проснулся, изнуренный и истерзанный ночной каруселью. Слез с кровати и отправился окунуть свое несчастное тело в то скудное количество тепловатой воды, которое удалось набрать из древних труб, заставляющих содрогаться пол общей ванной. Израсходовав норму воды и обсушившись, он заставил себя проглотить сухой рогалик и чашку черного кофе. Оделся в чистую одежду, которая легла на его измученную плоть, как божественная благодать, и собрал вещи. Ему нужно было уехать подальше от места, где он стал исполнителем убийства.

От ночных видений нервы у него звенели, мысли были на грани паники; потребовалось несколько часов, чтобы его самочувствие улучшилось. Он никогда не был религиозным и вскоре после исчезновения дочери утратил последние подсознательные крупицы веры. Он не верил ни в правосудие, ни в справедливость, ни в старые ценности былого мира. А после вечера, проведенного в доме Йоны Аберджиля, он уже не знал, во что верить. Представления «Королей» о неизбежном и всепоглощающем хаосе, посягающем на все окружающее, казались Отцу, исходя из его опыта, наиболее реалистичным на данный момент вариантом. Он действительно чувствовал, будто его коснулось… он не знал, что именно.

На рассвете он ехал через продуваемый ветрами, промокший мир туда, где, по словам Йоны, у похитителей было логово – в старую церковь в Бриксхеме, городке, который находился всего в нескольких милях от места похищения его дочери.

Пока Отец ждал, когда Джин Хэкмен позвонит и примет у него отчет, он планировал убедиться в смерти обоих похитителей. Мотивом для его столь раннего старта было осознание того, что он наконец привлек к себе внимание людей, которые не успокоятся, пока его деяния не будут отомщены в десятикратном размере.

– Где ты сейчас? – звонок Джина Хэкмена вырвал его из дремоты, в которую он незаметно для себя погрузился, и вновь окунул в шум дождя, стучащего по машине. Он припарковался на окраине Бриксхема, и море за ветровым стеклом было серым и туманным. Полицейский воспользовался новым идентификатором, без функции видеовызова.

Отец откашлялся, прогоняя из голоса сонливость.

– В Бриксхеме. По уважительной причине.

– Ты один?

– Да.

– Хорошо, что далеко от Сомерсета.

С момента их последнего разговора голос мужчины изменился, стал каким-то напряженным.

– Там затевается что-то очень нехорошее. Вот я думаю… может, тебе нужно залечь на дно, ненадолго?

Отец почувствовал в голосе детектива серьезные опасения по поводу их сотрудничества.

– Это невозможно. Люди, похитившие мою дочь, находятся здесь. Это дело рук местных.

В воздухе повисло напряженное молчание, и Отец попытался разрядить обстановку.

– Джин, ты звучишь как-то странно. Можешь говорить?

– Какое-то время. У меня плохие новости. Из-за событий прошлой ночи твоя деятельность уже стоит на повестке дня у убойного отдела. Рина Агнелли, женщина Йоны Аберджиля, очень подробно описала твой визит. И какой-то здешний умник выявил сходство в недавних убийствах как минимум двух «Королей», Рори и Йоны. В «Коммодоре» дали твое довольно подробное описание, и сосед Боулза хорошо тебя рассмотрел. Те два свидетельских показания сопоставили, и теперь их связывают с Аберджилем. На всех местах преступлений будут проводиться дополнительные следственные мероприятия. Если это произойдет, у нас скоро будет твоя ДНК, поскольку ты наблевал в доме у Боулза и закапал кровью пол у Рори. Твои записи – в национальной базе данных. Так что это всего лишь вопрос времени, мой друг.

Баллистики также проверяют пули, которые ты оставил в Рори, и они свяжут тебя с Марреем Боулзом и Найджем Баннерманом, но не с Йоной. Уже ходят разговоры о том, как ты выбираешь свои мишени и почему. Некоторые люди нервничают. Например, я.

Отец закрыл глаза.

– Кое-чему должна помешать погода.

Джин проигнорировал его последний комментарий, как если бы это было нечто желаемое, но не заслуживающее серьезного рассмотрения. Отец должен был поверить лишь в одно – что все остальное гораздо хуже того, что он делает, а то, что он уже сделал, не имеет большого значения. Где-то прошлой ночью ему уже приходила в голову эта мысль.

– У Йоны Аберджиля есть друзья у нас на работе. Я знал это. Говорил тебе. А еще в местном совете. Поэтому, как только ты попадешь в их поле зрения, маленькие помощники Йоны в полиции отследят твои перемещения, твой автомобиль с помощью спутника, твои финансовые операции. Машина у тебя легальная, поэтому твои прежние передвижения и расходы дадут им материалы для дела. Все это ставит тебя из-за всей этой стрельбы в опасное положение. Дело и яйца выеденного не стоит. Из-за твоей машины твое местонахождение будет вычислено в кратчайшие сроки. Если тебе повезет, за тобой придем мы. Если же кто-то сделает звонок и скажет «Королям», где ты находишься, они доберутся до тебя первыми. Будь уверен. Так бывает. Поэтому избавляйся от «тачки», и побыстрее.

– Я не могу.

– Сможешь. Твоя машина должна исчезнуть. Это твой единственный шанс протянуть чуть дольше. Ваш семейный «хэтчбек» нужно отогнать как можно дальше от того места, где ты сейчас находишься, иначе у тебя не будет времени, чтобы все закончить. Оставь его там, где я смогу его найти. Отправь мне сообщение о его местонахождении на этот идентификатор, и я его уничтожу. Покупай только за наличные.