Интересно, как там Вероника, а главное, где она?

Вскочив, я направилась к двери, чтобы собственными глазами убедиться в том, что закат мне не привиделся, но полюбоваться на краски вечерней зари мне не дали. Пришлось остановиться, разглядывая неведомо как бесшумно материализовавшегося у меня на дороге Влада.

– Куда-то собралась?

Он шагнул ко мне, заставляя отступить.

– Ты… как ты тут оказался? Секунду назад ты сидел на диване, листая книгу! Я даже не слышала твоих шагов!

– Как? Мм… дай подумать. Может быть, у меня хорошая спортивная подготовка? – Он сложил руки на груди, не отводя от меня угольно-черных глаз. – Теперь ты отвечай на мой вопрос. Решила сбежать? Струсила?

– Просто хотела убедиться в том, что уже вечер! – Я тоже сложила руки на груди. – И… почему я должна струсить? Исправлять прошлое – это не моя задача. У меня с прошлым все гладко!

– Уверена?

– Конечно! У меня в роду не было сумасшедших княгинь. И я – не «сосуд», ты прав! А знаешь, почему? Бабушка удочерила мою мать! Взяла из приюта. Понимаешь… Влахо?

– Не называй меня так! – требовательно бросил он, секунду смотрел мне в глаза, затем как-то ссутулился и направился обратно к дивану.

Я проводила его удивленным взглядом и бросилась за ним.

– Значит, все же ты – это он? Это ты написал дневник! Ты сбежал из башни, где был заточен четыре столетия! А знаешь, что самое интересное? Я видела сон о том, как мати отпускает тебя. – Я остановилась возле дивана и сжала руками виски. – Невероятно! Немыслимо! И хотя я об этом догадывалась, но до последнего не хотела верить! Просто не могла!

Влад холодно взглянул на меня, подвинулся и приглашающе похлопал по дивану.

– Как я уже сказал, все мироздание построено на вере и безверии. Садись. Нам надо еще отыскать заклинание, о котором говорил тот шустрый призрак.

Не отводя глаз, я опустилась с ним рядом. Любопытство, что так мучило меня все эти дни, бешеным потоком прорвало плотину ожидания и догадок.

– Только я не понимаю, почему сейчас ты выбрал меня, а не Веронику?

Он удивленно приподнял бровь.

– А почему я должен был выбрать Веронику?

– Потому что она напоминает тебе Катарину. У нее та же фигура, те же золотые кудрявые волосы. И я, наконец, видела, как ты на нее смотрел! И эти розы с соловьем! Дурацкая романтика, но я поняла – ты любишь ее до сих пор! Я читала дневник! – Злые слезы вдруг затуманили глаза, заставляя поспешно отвернуться.

Пусть думает, что хочет. Не хватало только, чтобы он увидел мою слабость. Причем сиюминутную слабость! Стоит только выпутаться из этой истории, и я уеду домой и забуду все, что со мной было! Мне не нужен этот четырехсотлетний… даже не человек! Не нужен!

Я вдруг почувствовала, как он придвинулся. Что-то металлически щелкнуло, и перед глазами появилась его ладонь, на которой лежал раскрытый медальон, в овальной створке которого таился крошечный портрет. Надо сказать, очень знакомый портрет! Мне озорно улыбалась девушка в пышном белом платье, с белокурыми, убранными на старинный манер золотистыми волосами, локонами спадающими на высокую грудь.

И тут до меня дошло, почему этот портрет показался мне знакомым!

Это же я! Точнее, моя копия, совершенно не похожая на меня.

– Вот так выглядела Катарина. Пойми, я не хотел и не хочу тебя тревожить и впутывать во все это, но мне кажется, один я ничего не смогу исправить.

– Ты думаешь, что если мы с Катариной похожи, значит, я ее перерождение и во мне ее душа? – Я обернулась к нему и замерла, глядя в его глаза.

– А что думаешь ты? – Он был так близко, что меня коснулся идущий от него холодный аромат. Такой… такой знакомый… – Что чувствуешь ты, когда смотришь мне в глаза? Что вспоминаешь, когда говоришь со мной, касаешься меня?

Я пожала плечами и, нервно сглотнув, постаралась, чтобы мой голос прозвучал равнодушно и даже немного отстраненно.

– Ничего. На ум идет только фраза: «В жизни бывает все, кроме случайностей».

Его красиво очерченных губ коснулась едва заметная улыбка.

– Именно эту фразу любила повторять Катарина. Если ты ее перерождение – ты все вспомнишь. И не ищи узы крови, способные объяснить вашу схожесть. Двойники в этом мире есть у всех, вот только не всем суждено узнать о своих прошлых жизнях.

– Скажи, а как это – быть бессмертным?

Глаза Влада словно выцвели. Он защелкнул медальон, рывком отстранился от меня и снова склонился над книгой, сосредоточенно принимаясь листать пожелтевшие страницы.

– Эй? А обязательно так реагировать? – Что-то невероятно знакомое почудилось мне в этой ситуации, и ощущение дежавю заставило меня действовать: спрашивать, говорить. Все, что угодно, только бы уничтожить это напряженное молчание и… вину? Откуда взялись эти чувства? – Может, объяснишь? Я что-то не то спросила?

– Нет, – бросил он, не отрывая взгляда от книги. – Просто ты повторяешься, а у нас мало времени на повторы. Кстати, – Влад сменил тему, – сегодня мы заночуем здесь. Опасно выходить ночью в лес, особенно мне. Не все белохвостые отнесутся лояльно к нашей благой цели. Поэтому, – он все-таки посмотрел на меня и успокаивающе улыбнулся, – дай мне немного времени, чтобы найти заговор, а после я отвечу на все твои вопросы. Обещаю.

Я кивнула. Влад снова принялся листать книгу, а я задумалась.

Не припомню, чтобы я еще когда-либо задавала ему вопрос о бессмертии, в котором убедилась всего несколько минут назад.

Тут дверь распахнулась, и в дом шагнул отец Ярослав. В одной руке он держал небольшую корзинку, в другой графин с прозрачной водой.

– Не знаю, удовлетворит ли вас простая еда, но… чем богаты. – Он поставил графин и корзину на стол. – Пироги, похлебка, овощи. И вода.

– Освященная? – Влад взглянул на него.

Священник покачал головой.

– Обычная. Кстати, хотел спросить. Останетесь на ночь или уйдете?

– Останемся. – Влад снова уткнулся в текст.

Отец Яр взглянул на меня. В ответ я только пожала плечами, на что тот вздохнул.

– Тогда пойду, схожу за спальниками. Если захотите по нужде – отхожее место сразу за домом.

Я проводила взглядом его рослую фигуру, придвинула к себе корзинку, ноутбук и принялась совмещать полезное с приятным. После прозвучавших откровений любопытство решило извести меня окончательно.

«Когда впереди выросли стены замка, я оглянулся и успокоенно выдохнул:

– Лисы отстали.

– Нет, это временное затишье. – Катарина взглянула поверх моего плеча. – Ты увез меня. Бабушка не оставит это так. Вскоре замок будет осажден ее слугами.

– Они тебя не получат! – Я вдохнул запах ее волос и… натянул удила. Гром остановился как вкопанный в двух шагах от отца Яна.