Катарина вопросительно взглянула на меня.

Я кивнул.

– Иди. Ты устала и проголодалась. Ничего не бойся. Я скоро приду…»

Я растерянно уставилась на строчки внизу незавершенной страницы, написанные бабушкой.

«Мари, дорогая, дальше перевод невозможен – листы залиты кровью. Смогла перевести только самые последние записи, но думаю, что история, открывшаяся нам, – уже сенсация! Надеюсь, прочитанное поможет тебе в изучении истории замка. Удачи, родная, и не забывай пытаться выходить на связь, вдруг получится».

Перевод невозможен? Как невозможен? Там же все объяснения! Там все!

Дверь открылась, вновь впуская отца Ярослава. Бросив два кирпичного цвета тюка у дивана, он заглянул в корзину и чуть заметно мне улыбнулся.

– Надеюсь, ужин вам понравился?

Я вернула ему улыбку.

– Спасибо. Пирожки были очень вкусными.

– Тогда я унесу корзину.

– Э-э… – Я бросила взгляд на Влада. – Ты ведь так ничего и не съел…

Он поднял на нас отрешенный взгляд, чуть помедлил, вникая в сказанное, и коротко качнул головой.

– Спасибо, я сыт. А вот воду, пожалуй, оставлю. – Он взял графин с водой и поставил рядом с собой на стол.

– Да, вода – то, что нужно. – Я снова улыбнулась терпеливо ожидающему священнику. Он кивнул, подхватил корзину и вышел.

Тебя увидев, я решила – враг.

Но тот мой страх

ты заменил любовью.

Не знала я, что истина в руках,

В губах твоих,

в моей предсмертной боли.

– Зря ты отказался. Пирожки были бесподобными! – притянув к себе оставленный Владом графин, я сделала глоток и вернула графин на стол. Молчание и бесконечный шелест страниц начинали сводить с ума.

Может, попробовать связаться с бабушкой и попросить ее скинуть мне оставшиеся файлы? Ведь каждая фраза в дневнике на вес золота!

Закрыв документ, я нажала на соединение с Интернетом и разочарованно уставилась на замигавший красным значок. Черт! Сеть недоступна!

– Такое бывает. Горы непредсказуемы. – Голос Влада вырвал меня из задумчивого созерцания экрана. – За запоздалое приглашение к ужину спасибо, но я бы все равно не рискнул забрать у тебя пирожки. К тому же ты и сама с ними быстро расправилась.

Я бросила на него смущенный взгляд и виновато улыбнулась.

– Они как-то резво закончились…

– Я заметил. – Он усмехнулся и кивнул на ноутбук. – Все прочитала?

Я вздохнула.

– Листы дневника залиты кровью. Бабушка сказала, что перевод невозможен. Кстати… – Я придвинулась к нему поближе. – А ты не смог бы рассказать мне сам, что тогда произошло?

Он посмотрел мне в глаза и, указав на раскрытую книгу, решительно переменил тему:

– Вот оно! Заклинание перехода, способное оживить казненных и позволить исполниться одному-единственному желанию.

– Всего одному?

Влад внимательно принялся рассматривать пожелтевшие страницы.

– Исполняя желание, камень растворяется, становясь каплями крови.

Заглянув ему через плечо, я нахмурилась, пытаясь разобрать стершиеся от времени завитушки.

– Это что – латынь?

– Заклинания работают, когда их очень редко произносят. Мертвый язык самое лучшее хранилище для магических знаний. – Влад вдруг захлопнул книгу.

– Зачем ты закрыл?! Столько искал, и… – Я растерянно взглянула на него, потом снова на книгу.

– Я его не забуду. – Он поднялся. Прошелся по комнате, остановился у узкого окна и сорвал закрывающую его темную ткань. Лучи заходящего солнца окрасили золотом его лицо. – Нет ничего лучше заката. К сожалению, скоро наступит ночь. Тебе нужно выспаться. Завтра мы выйдем еще затемно.

– Тебе так не терпится попасть в замок? – Я обхватила плечи руками. Отчего-то стало зябко и тревожно. – Влад, а вдруг у нас ничего не получится? Вдруг мы не найдем место, где умерла Катарина? Вдруг не попадем в прошлое? Я не хочу, чтобы в меня вселялась какая-то бессмертная! Безумно звучит! Если честно, я сама не верю в то, что говорю.

Он обернулся ко мне, но подходить не стал. Остался стоять у окна, привычно скрестив руки на груди.

– Пойми, Мари, от нас ничего не зависит. Все идет своим чередом, и это уже не остановить, можно только разрушить. – Он помолчал. – И меньше всего я хочу того, что вновь произойдет, если мы не сможем исправить ошибки.

– И что произойдет? – Я поднялась и подошла к нему.

– Те, кто не в силах развязать петлю времени, сами заканчивают в петле. Если мы не сможем изменить историю, все повторится. – Он заглянул мне в глаза.

– Что повторится? – Интересно, он нарочно пытается меня запутать? Почему бы все не рассказать!? По пунктам! – Не забывай, что я не помню свою прошлую жизнь. И я до сих пор не знаю, что произошло с Катариной на самом деле! Потому что у меня нет окончания файла, а в дневнике отчего-то оказалось написано совсем другое! Ты специально не даешь мне узнать то, что случилось?

– Более того! Я бы отдал жизнь, чтобы ты никогда не возвращалась к этим воспоминаниям. А дневник… читай внимательно, возможно, он даст тебе то, что ты действительно желаешь знать. – Он вдруг коснулся пальцами моей щеки.

Я замерла, не в силах поверить той нежности, что вдруг прозвучала в его голосе, и закрыла глаза, невольно подставив губы для поцелуя. Тепло ладони вдруг исчезло, а меня заставил очнуться стук захлопнувшейся двери.

Идиотка! Какое, должно быть, жалкое зрелище я сейчас представляю. Я всего лишь похожа на ту, которую он любил и, возможно, любит до сих пор, но я – не она! Я никогда не стану ею. Между нами века!

Ничего, князь Владислав Вайнский, я помогу тебе все исправить. Не знаю как, но помогу, чтобы поскорее уехать и все забыть!

Стиснув зубы, чтобы не дать предательским слезам вырваться на волю, я решительно ухватила спальник, затащила в неприметную дверь, за которой оказалась еще одна небольшая комната, тоже уставленная стеллажами, и расстелила на полу у дальней стены.

Подумав, я отправилась на поиски нужника и нашла его в пристройке за домом. Быстро закончив с насущными проблемами, я вернулась в дом, подхватила лежавшую на диване сумку с дневником, взяла ноутбук и, прошагав в импровизированную спальню, решительно закрыла за собой дверь.

Раздеваться я не стала. Только сняла ветровку и как была, в джинсах, футболке и кроссовках, улеглась на спальный мешок как на матрас. Притянув ноутбук, я снова попыталась выйти в Интернет, но значок сети упрямо показывал ее отсутствие.

Что ж, тогда почитаю дневник – воспользуюсь советом. Вдруг…