Послание от верного голубятника? Гимтар принял свиток. «Рокону или Гимтару», – значилось на послании. Танас развернул свиток и пробежал взглядом по двум коротким строчкам.

«Декурион в огне! Я убежал от них и свободен! Твои руки развязаны. Олтер».

Декурион в огне! Гимтар усадил Ойкона на бревно и выудил из мальчишки последние новости. Притихшие воины вокруг зашумели, хватаясь за оружие и сыпля проклятиями, подзуживая друг друга немедля кинуться вниз, выкинуть имперцев из долины и насадить вероломные головы на пики. Воины радовались, что не зря танас собирал войско. «Как знал! – орали. – Недаром Гимтар – умнейший человек в горах!»

Среди поднявшейся суеты и криков умнейший человек в горах молчал. Молчал и думал.

«Империя прознала про соль и напала. Захватила обе виллы и Архогу, перемкнула долину. Сорванец Олтер сбежал из-под опеки наместника. Надеюсь, пройдоха Остах знает, что делает… Эх, жаль, Тарх далече, сюда бы его, в заслон, присматривать за дорогой к Колодцу, стеречь порубежников… Коль я сам только что узнал о нападении, то Алиасу и подавно ничего не известно. И до Арны весть о найденной соли дойти не могла… Так быстро – никак не могла, а тут уже и напасть успели. Значит, наместник Сивен чудит, чтоб клиббы ему живьем жрали требуху. Прознал про соль – и от жадности рассудком помутился. – Гимтар глянул на долину внизу и вновь обернулся на север, к горным пикам, к Алайне. – Везде бой… Бой с упрямством Хранителей за соль из Лона Матери: что старые дурни порешают без Хродвига? Бой с горячей Столхед за право рабов перебедовать на ее землях…»

– Ули теперь не будет плохо? – доверчиво прошептал дурачок. – Я же привез письмо…

– С Ултером? С Ули все будет хорошо. – Гимтар потрепал уставшего мальчишку по щеке и поманил старосту Тагаура.

Гимтар принял решение – важнее навести порядок в собственном доме, а уж потом изгонять чужаков. Славно бы укрепить войско свирепыми алайнами и совместно оборотиться против старых врагов. Рокон сдержит в горах имперцев, не даст пройти к Матери Предков. Гимтар отвел подбежавшего терскела в сторонку, подальше от чужих ушей.

– Тагаур, новости слыхал?

Староста кивнул. Тагаур робел перед танасом, хоть нынче терскельский староста и набрал веса в горских раскладах. Немалые запасы съестного, закупленные на осенней ярмарке, хранились в общинных хранилищах Паграбы. Крайнее село долины снабжало и походный лагерь, и имперцев в Колодце. С работой Тагаур справлялся отлично и нос не задирал.

– Ты мне зерна отсыпь. Хорошенько отсыпь, не жадничай. Как уговорились, я снимаюсь, иду в Алайну… – Гимтар рассеянно наблюдал, как дурачок тетешкался с воробышком, кроша лепешку на ладонь и скармливая глупой птахе.

– Оставлю большой отряд для заслона. И ты своих подтяни, вон как взбаламутились. – Гимтар кивнул на прибывающих из села терскелов. – Имперцам еды не давай, – жестко велел Гимтар, и Тагаур подобрался. – Здесь драки не будет, но своим про это не говори – путь потрясутся чуток, полезно будет. Время нынче такое, что… Пока Алиас Фугг, Голос Империи, лично не явится – разговор ни с кем не веди. То понятно? Алиаса помнишь?

Тагаур кивнул, а Гимтар поскреб щеку. Воробей с помятым крылышком спрыгнул с руки Ойкона и поскакал в кусты.

«Алиас Фугг не дурак, воевать не полезет. Начнет договариваться».

– Голос захочет договориться – тогда дашь имперцам немного зерна, в двух словах расскажешь о нападении на долину, а Фугга отправишь ко мне, в Алайну…

Вдруг Сильный заржал, взвился у коновязи, обрывая повод. Гортанно вскрикнул Второй. Дурачок Ойкон, следом за воробьем залезший в ельник на краю поляны, испуганно пискнул и завалился набок. Из зарослей выметнулась темная фигура с широким ножом в руке. Незнакомец несся вперед, не отрывая взгляда от танаса. Воины оказались слишком далеко, Тагаур растерялся, хлопая глазами. Гимтар выдернул меч, сетуя на так и не зажившую до конца рану в ноге…

Убийца подскочил совсем близко, когда мимо просвистел клинок и вошел по рукоять в левое плечо нападающего. Тать споткнулся, потерял ход – и подскочивший Сильный сбил убийцу грудью, откинул в сторону и потоптался по упавшему, гвоздя копытами и роняя пену. Фыркнув, жеребец подошел к лежащему мальчику. Перевернул Ойкона на спину и лизнул лицо. Мальчонка не отозвался, и Сильный тоненько заржал. Воробышек скакнул к зажатой в ладошке лепешке и принялся клевать хлеб.

Второй подбежал к истоптанному телу, следом приблизился танас, за ним налетели воины, и Гимтар взмахом руки отправил их прочь – прочесывать лес вокруг. Чернобурочник выдернул свой кинжал из мертвого тела убийцы, и на грудь нападавшего из распахнутого ворота вывалился знакомый амулет – деревянная решетка с маленькими отверстиями. Гимтар нагнулся и сорвал ее. Похожа, но другая… У личной рабочей решетки танаса, лежащей сейчас на походном столе, заваленном письмами, расписками и расчетами, другой порядок отверстий. Гимтар спрятал находку и пригляделся к покойному. Нахмурился. Кажется, это лицо он видел раньше. Похожий незнакомец крутился среди имперских дорожных рабочих. И даже рядом с шатром Рокона мелькал… Он. Или нет?

– Это… Это что?.. – прошептал Тагаур, с опаской поглядывая на измочаленного татя.

– Это война, – буркнул танас. – Война не простая: не только клинками махать приходится. Так что все сделай как условились. – Гимтар ткнул старосту пальцем в грудь, и тот закивал в ответ.

«Эх, Тарха бы на его место, заслон стеречь, – в очередной раз подумал танас. – Вот только где он сейчас, наш Бычок?»

Коска Копон, стоя на краю обрыва, свистнул пращой. Снаряд, бесконечно долго кувыркаясь в воздухе, брякнулся поблизости от толпы имперцев далеко внизу. Те загомонили и затрясли оружием. С эдакой верхотуры фигурки казались муравьями. Воины рядом заорали победно, вскинули оружие и довольно зацокали языками. Ну и рука у Черепа! Во дает, командир! В эдакую даль зашвырнуть камень! И ведь почти попал!

– Ну что там он? Крутится? – нетерпеливо спросил Тарх. Гигант не рвался на край, дабы не лезть на глаза своей приметной фигурой, и сидел позади на плоском камне.

Копон хмыкнул и разглядел среди имперских плащей и доспехов фигуру в горской бурке и кудрявой шапке. Череп знал, кого разглядывает, Тарх пояснил.

– Там, там… Крутится твой Голос Империи, снег нюхает, как собака, – проворчал Плак и сплюнул.

– Всё не успокоятся, тропу ищут…

– Ага, ждут, как снег стает… до нас добраться.

– Ничо, подловим уродов, накормим камнями…

– Ты их видал? Накормит он. Это тебе не дорожники.

– Ага, тута нас самих накормят. В последний раз.

– Да хоть бы и так. Все одно с голодухи сдохнем!

Рядом загомонили. Лица злые, изможденные, глаза блестят.

– Замолкли все! – велел Копон. Сейчас не остановить – так и до грызни недалеко. – Идем в село. Собираемся.

Тарх поднялся, ступая в ногу с Копоном и Плаком.