– Точно, запах похож. Я часто ходила на болота с папой и дядьями. То-то он показался мне знакомым. Сюда бы еще карманную фляжку со спиртным и горячие пироги, – Салли принюхалась. – М-м-м… Влага, глина, кожа… и что-то еще.

Она приблизила лицо к ботинку, который держала в руках:

– Нет, не пойму.

Ева взяла другую пару ботинок, пару раз стукнула их подошвами один о другой, однако набившаяся в выемки глина не отвалилась, как это происходило фактически при первом же ударе с предыдущими парами. Она повторила попытку. Безуспешно. И тогда Ева перевернула ботинки подошвами вверх и стала всматриваться в покрытые коркой бороздки.

– Странно, – произнесла она, чуть наклоняясь к ботинкам. Затем принюхалась и отстранилась. – Кажется, я знаю, что это за запах. Смотри!

Ева протянула ботинки Салли, показывая на толстый слой темной вязковатой глины.

– У меня то же самое, – сказала Салли, держа на вытянутых руках пару грязных ботинок. – Знаешь что? Это ведь не просто глина, да? Это запах крови. На многих ботинках кровь, смешанная с землей.

Девушки посмотрели друг на друга, затем на груду ботинок.

– Так вот почему я вспомнила про охоту, – промолвила Ева. – Железистый запах – запах крови.

Девушки перестали разглядывать ботинки, что были у них в руках, и обратили взгляды на гору обуви, которую предстояло рассортировать.

– Откуда их привезли? – спросила Ева.

Салли наморщила лоб:

– Кажется, я слышала, водитель говорил, из Нормандии.

– То есть, возможно, это ботинки наших ребят?

– Или немцев. Трудно сказать.

Ева на мгновение задумалась. Потом произнесла:

– Какой бы стороне они ни принадлежали, носили их молодые солдаты, просто исполнявшие приказы.

– Ладно, за дело! – встрепенулась Салли. – Не важно, чьи это ботинки – героев или врагов, беженцам они очень нужны. И они будут носить их с гордостью.

– Мне бы хотелось думать, что они пойдут по стопам храбрых. – Ева вытащила из кармана перочинный нож и принялась отковыривать грязь с толстой подошвы.

24 декабря 1945 г.

Тихая ночь

– Вы заметили, что сегодня целый день наши беженцы рубят деревья? Вон, смотрите, еще двое. Мне казалось, они уже запаслись дровами выше крыши.

Салли в окно наблюдала, как двое мужчин с трудом тащили большую ель. Дальше на тропинке стояли сани, сделанные из рамы железной кровати; на них обычно возили к баракам срубленные деревья. Некоторые несли на плечах елки поменьше.

Ева вместе с Салли приникла к окну. Стекло от их дыхания запотевало. Ладонью она протерла его, наблюдая за процессией мужчин, волочащих ели.

– Ну конечно! – воскликнула Ева. – Какие же мы дуры, ведь скоро Рождество!

– Точно! – взвизгнула Салли. – Они готовятся к Рождеству.

Она принялись скакать по комнате, радостно хлопая в ладоши:

– Мы здесь все время так заняты, что я чуть Рождество не пропустила. Надо устроить праздник.

В тот год, в то первое Рождество свободы, сотрудники служб помощи постановили, что каждый обитатель лагеря Вильдфлеккен должен получить подарок.

– Возьмем продукты из посылок Красного Креста, – предложил Кен. – Да, обычно мы потрошим посылки и их содержимое складируем, предназначая его для всего лагеря, но это Рождество особенное. Кое-кто из учетчиков, наверное, этого не одобрит, ну и черт с ними. Это первое Рождество, которое они встречают на свободе. Так давайте порадуем несчастных угощением.

Из посылок Красного Креста они отобрали наиболее деликатесные продукты – изюм, кофе и печенье, а также шоколад (для женщин) и сигареты (для мужчин). Сами беженцы тоже были заняты приготовлением к Рождеству: шили, стряпали, пели, словно стремились взять реванш за упущенные рождественские праздники последних шести лет голода и рабства, устраивая грандиозное торжество, в котором будет отражена сущность каждого великолепного Рождества, которое они когда-либо отмечали.

В канун Рождества Ева с Салли позабыли данное Бригитте обещание не пить самопальное спиртное, что варили в лагере. Подныривая под веревки с мокрыми пеленками, откидывая толстые одеяла, которыми занавешивали от сквозняков дверные проемы, они одну за другой навещали семьи беженцев, которые радушно принимали их в своих комнатах, освещенных пламенем очагов. В этих тесных многолюдных каморках стоял зловонный запах, потому что их обитатели мылись редко и детям пеленки меняли нечасто, но сами беженцы сейчас улыбались и смеялись, чокаясь маленькими стаканчиками с рубиновой сливовицей.

– Вкусный бренди, – сказала Ева, – но я уже больше не могу. До чего крепкий напиток!

– Я тебе помогу, – со смехом пообещала Салли. – Нельзя же, чтобы добро пропадало.

Все дети от мала до велика прижимались носами к окнам, и одна мамаша, увидев недоумение в лицах девушек, с гордостью объяснила:

– Они высматривают первую звезду. У нас не принято садиться за праздничный стол до появления на небе первой звезды – Маленькой Звездочки, как мы ее называем. Так мы отдаем дань сказанию о Вифлеемской звезде.

– Взошла, взошла! – внезапно крикнул кто-то из детей. – Звезда появилась!

Все тотчас же принялись угощать друг друга едой и напитками. Одна пожилая женщина, бабушка, настояла, чтобы Ева с Салли отведали свекольника с грибными клецками, в другой семье им преподнесли блины с капустно-грибной начинкой.

– Как вам всем удалось устроить такой потрясающий пир? – спросила Ева у Ирен Коморовской, когда они нашли ее. Та любезно потчевала угощением всех гостей, толпившихся в ее жилище.

– Ну мы, разумеется, время от времени делали кое-какие приготовления. Осенью каждый находил время, чтобы сходить в лес за грибами, мы их сушили специально для этого праздника. Пищу можно найти, дорогая, если внимательно посмотреть по сторонам, а для тех, кто все эти годы выживал, подбирая объедки с пола, все, что нас окружает, – богатый источник продуктов питания.

– Вы только взгляните на это чудище! – Салли показала на большую рыбину, лежавшую на столе во всем своем великолепии. Ее блестящую корочку украшали тонкие ломтики моркови и отварного яйца. – Где вы это раздобыли?

– Карп у нас – испокон веков главное украшение праздничного стола на Рождество. До недавнего времени он жил в ванне, так что он абсолютно свежий. Вы непременно должны его попробовать, – она отрезала для девушек по маленькому кусочку рыбы. – И это тоже возьмите, дорогие мои. На удачу.

Ирен протянула на указательном пальце два тончайших серебристых диска:

– Вот, держите. Возьмите по одной штучке и суньте под белье, поближе к сердцу. Они принесут вам удачу. Носите их с собой всю ночь, а завтра утром отдайте кому-то еще, и в наступающем году им тоже повезет.