– Мейсон, что это – паллиатив?

– Это штука, которую тебе впаривают вместо того, что тебе на самом деле нужно.

– Не понял. Можно на примере?

– Например, ищешь настоящую женщину, а тебе втюхивают резиновую.

– Или в случае с Мейсоном ищешь безотказную резиновую, а получаешь проблемную настоящую, – добавил фон ядовито. – И прилагаешь целую массу неосознанных усилий, чтобы никогда не выползти из френдзоны.

Кто? Я? Что это на него нашло? Моя личная жизнь вызывает у него, как у настоящего друга, немало эмоций, в основном негативных; женщин, которые мне нравятся, он обычно забраковывает (и в результате, что обидно, буквально всегда оказывается прав), а тех, кого бракую я сам, порой отчаянно лоббирует. Но тут-то чего? Я как-то не так повел себя по отношению – к кому? К этой маломерной ниндзе? Да я, вообще-то, никак еще…

– Нету заинтересованного блеска в глазах, – пояснил фон жалостливо. – Они это сразу замечают. Что посмешь, то и пожмешь.

– Шел бы ты лесом, а? Сам же сказал – она мне в дочери годится.

– Нет, не годится. Это у нее disruptive pattern такой, типа твоего камуфляжа – хвостики, ужимки, лепетушки. Сперва даже меня сбила с толку, но потом присмотрелся – вполне взрослая девица.

– Каким местом?

– Всеми, кроме того единственного, которое ты замечаешь. А это, чтоб ты знал, вообще не редкость в нашей естественной среде обитания. Айрин в школе выглядела примерно так же, только еще и выше на голову – можешь себе представить, как ей тяжко приходилось? Все уверенно выправляется до сплошного «вах», была бы целеустремленность.

– Вы сейчас о чем? – возопил Чарли, живо утративший нить разговора.

– Мейсон второй раз на моей памяти встретил женщину, идеально ему подходящую, и теперь с независимым видом ковыряется в заднице, – пояснил Мик. – Правда, это большой прогресс со времен первого раза – тогда он убегал, отстреливаясь.

Необходимая историческая справка ON.

Опять он про тот раз. Все там было не так. Я не от нее отстреливался, и убегал, по сути, тоже не от нее. А что там ничего не получилось, так это правда, потому что ее папа был и до последнего времени оставался лучшим моим работодателем, а сама она оказалась, помимо прочего, психопаткой. Нет, не такой, которая бьет посуду, если на работе задержишься, а в самом что ни на есть медицинском значении. Из тех, кто не моргает, ни когда им в глаз суют нож, ни когда сами суют нож кому-то в глаз. У меня шкура довольно толстая, но Конни Рохас с первой встречи обладает исключительной способностью меня вымораживать. Нет, вообще-то, со второй – в первый раз ей было лет шестнадцать, и все их семейство тогда выморозил лично я, вынужденно встряв в истребление семейства Рохасов киллерами конкурентов. Как назло, вышло очень неаккуратно, кроваво до жути и, вполне возможно, именно из-за того случая рассудок юной Консуэлы дал течь. Правда, матушка ее вроде бы крепко сидела на антипсихотиках еще до ее рождения, и мне хочется верить, что мой вклад не стал решающим. Дон Ригоберто, будучи человеком состоятельным и предприимчивым, не оставил дочуркины проблемы без внимания, и в итоге из горнила, раздуваемого именитыми психиатрами, вышла Конни Рохас 2.0 – ни хрена не вылечившаяся, но достаточно умная и хладнокровная, чтобы сойти за нормальную при любом освидетельствовании, очень красивая и безумно пугающая. Папа Рохас при всей своей хватке бизнесмена и остром уме оказался к последнему слеп, отчаянно гордился дочкиными дипломами из Оксфорда и охотно предоставил ей работу в своем департаменте развития. Вот как раз в том, который время от времени вызывает меня, чтобы разобраться в тонкостях конкурентной борьбы по-латиноамерикански. Большую часть времени Конни маячит под носом родителя в пошитых на заказ костюмах и с кожаными папками стоимостью в мою закладную на дом, а среди джунглей с раскаленной винтовкой и размазанной по лицу кровью она попадалась только мне. И фону, которого я всегда беру для подстраховки – но его эта картина не напугала, он равнодушно посоветовал мне на себя посмотреть. И ее собственной зондер-команде, но там такие рожи, что того гляди друг друга с перепугу укокошат, а за рохасовские денежки и Малого Рогача, небось, обслужили бы во всех мыслимых вариациях. В общем, ни у кого больше Консуэла не вызывает панического ужаса – может быть, потому, что ни к кому больше не демонстрирует столь откровенного неравнодушия. Видимо, что-то в ее черепушке так замкнуло, что меня она считает не то гуру от насилия, не то прекрасным принцем Королевства Ужаса. А я не виноват, что пришлось того парня заколоть у нее на глазах огромной вилкой для барбекю! Если бы у меня не отобрали при входе в дом все оружие, не пришлось бы импровизировать.

Короче, по версии Мика, Конни возглавляет список женщин, с которыми я мог бы быть счастлив. Собственно, до сегодняшнего дня в этом списке она одна и значилась. Она красива, умна, крута, богата, ей положен по работе личный самолет (и вертолет, и хаммеры, а может быть, и напалм), но все это ничего не стоит по сравнению с достоинством поистине редким – я ей каким-то чудом стойко нравлюсь. Такие случаи на дороге не валяются. Тут фон прав, умом и, чего там, опытом я все понимаю. Но поделать с собой ничего не могу. Это как боязнь высоты: стоишь на крыше небоскреба, заглядываешь за край – и как бы ты ни был уверен, что упасть тебе не грозит, первобытный ужас сводит все внутренности. Я знаю, что такое опасаться людей, случалось серьезно перетрухать, бывало, что шерсть дыбом вставала, но этот страх возникал и уходил, да и жить он, по сути, не мешал. А вот Конни вызывает во мне такой интуитивный ужас, что никаким другим чувствам сквозь него не пробиться.

Историческая справка OFF, но легкая дрожь еще долго пребудет.

И, позвольте-ка, мой самозванный сват усмотрел сходство между маленькой славной ниндзей и этим чудовищем в туфлях от Стюарта Вайцмана? Я привык доверять суждениям фона о людях – он их не высказывает, если не уверен. Насчет той же Конни он ведь ни разу не ошибался и полностью согласен, что она на всю голову отбитая – просто не считает это таким уж критичным недостатком. И страха перед ней не испытывает – может, начал бы, если бы она начала к нему клеиться. А может, и нет. Может, только о том и мечтает, коварный тип гражданской наружности.

– Совершенно другой случай! – объявил я решительно. – Если только она в самом деле не ниндзя. Они же вроде кровожадные, да?

– Никакая она не ниндзя, – удостоверил Мик авторитетно.

Отлегло. Он в этих делах разбирается.

– Все ниндзя – парни. Девочка-ниндзя называется куноичи, – поведал Чарли. Он все жал, видимо, на своей дрезине, пытаясь поравняться с паровозом нашей беседы.

– А ты откуда знаешь? Неужели в календарях такое печатают?

– Дисгайя.

– Звучит как имя очередной Миковой жены.

– Игра такая. Даже серия игр. Там есть классы персонажей отдельно для мужских и женских… да ну вас, идиотов, все равно опошлите.

– Кто о чем, – фыркнул фон. – Собственно, никогда я не видел этих ниндзей или их подружек, но за вот эту могу сказать с уверенностью – балерина.