– Да, вот как-то, – ответил Вадим, сразу приходя в себя. – Проснулся…

– Присоединяйся, – предложил Казареев, наливая коньяк в еще одну рюмку.

– Спасибо, – Реутов выпил коньяк одним глотком, и сам налил себе еще.

– А ты чего не спишь? – Спросил он после того, как опрокинул в себя еще одну порцию.

– Здоров ты пить, Вадик, – улыбнулся Давид. – У нас так не пьют, даже в армии.

– Давид, – Реутов решил, что сейчас самое время спросить о том, что все время оставалось как бы за кадром. – А ты в каком звании в отставку вышел?

– Бригадный генерал.

– Ну, я где-то так и думал. Парашютист?

– Нет, – отрицательно качнул головой Казареев. – Морская пехота. Разведка морской пехоты. Еще по одной?

– Давай, – согласился Вадим и, достав сигареты, закурил. – А Лили?

– Лили, – усмехнулся Давид. – Лили она… Ладно, откровенность за откровенность. Я знаешь, почему не сплю?

– Догадываюсь, – усмехнулся Вадим.

– Ничего ты не догадываешься, – Давид разлил коньяк и тоже закурил.

– Когда я ей вчера твердо сказал, что иду с вами, – сказал он после паузы. – Ну в общем, не знаю, понял ты это вчера или нет, но посольство в Новгороде это только отмазка. Для нее, что Новгород, что Ревель все едино.

– Она не захотела отпускать тебя одного, – сказал Реутов.

– Да.

– Ты удивлен?

– Да, – так же коротко ответил Давид.

– Почему? – Впрочем, Реутов уже знал ответ.

– Потому что, это означает…

– Что она тебя любит, – закончил за Давида Вадим.

– Ты спросил, кто она, – Давид никак не прокомментировал его слова. Просто оставил, как есть.

– Фирма, в которой я работаю, называется "Холстейн Биотекнолоджис". – Сказал он после короткой паузы, вызванной необходимостью проглотить восемьдесят граммов коньяка.

– Холстейн? – Переспросил удивленный Казареев, естественно знавший, что такое "Холстейн Биотекнолоджис". Имя этого монстра знали даже те, кто был далек от мира фармакологии. Лекарства-то принимают все.

– Ну, да… – Кивнул Давид. "Три Сестры", "Большой Боров"… Это все про нас.

– Понятно, – протянул Вадим, пытаясь понять, какое отношение все это имеет к теме разговора.

– Ничего тебе не понятно, – покачал головой Давид. – Холстейн уже глубокий старик, и реальными хозяевами корпорации являются его племянники Сол и Дэн. Но Сол, в основном, в дела не вмешивается, и управляет фирмой его брат Даниэль. Формально он всего лишь вице-президент, но…

– И какую же фамилию носят братья? – Теперь Вадим все уже понял, но всегда остается место для "Но", не так ли?

– Бург.

– Бург?

– Лили дочь Даниэля Бурга.

– Черт! – Скал Вадим.

– Вот именно, – согласился с ним Давид.

Василиск опасен даже на расстоянии

Аммиан Марцеллин,Деяния

1.

Новгород,Русский каганат,22сентября 1991года.

Им необыкновенно, просто сказочно повезло. Когда в половине одиннадцатого утра они добрались, наконец, до Ягодного – грести пришлось долго, но хоть дождя не было, и на том спасибо – первым, кого они встретили около почты, закрытой по случаю болезни служащего, был широкоплечий не высокий мужик в старом кожаном реглане, какие носили летчики в прошлую войну.

– Вот, ведь зараза! – Сказал мужчина, читавший вывешенное на дверях почтового отделения объявление, и повернулся к шедшему первым Вадиму. – Закрыто!

– А когда откроется? – Спросил Вадим, еще не уловивший смысла сложившейся ситуации.

– Так в том-то и дело, мил человек, – угрюмо объяснил заросший седой щетиной не молодой мужчина с ясными голубыми глазами на темном, обветренном лице. – В том-то и дело, что Иван Степанович, как сляжет, так может и три дня прохворать или того больше. Ну, завтра, допустим, кого-нибудь на замену пришлют, а сегодня что делать?

– Скажите, – спросил Вадим, начавший понимать, какая неприятность вышла со всеми их чудными планами, едва ли не в самом начале пути. – А от кого здесь можно было бы позвонить?

– А что, – вопросом на вопрос ответил человек. – Срочное что, или как?

– Да нам, собственно, такси надо вызвать, – объяснил Вадим, досадуя на любопытного мужика.

– А далеко собрались? – Подтверждая его худшие предположения, тут же заинтересовался мужчина.

– До Выборга, – ответила за Вадима Полина. – Или еще куда, нам главное добраться до железнодорожной станции.

– До чугунки, значит. В Петров собрались, извиняюсь за любопытство, или куда подальше? – Не отставал мужчина, с явным интересом рассматривая их маленькую компанию.

– Подальше, – устало объяснил Вадим.

– Я к чему спрашиваю, – совершенно неожиданно улыбнулся незнакомец. – На такси до Выборга, а там ведь еще и за вызов платить надо, и четверо вас, никак не меньше двух сотен выйдет, а как бы и поболее. Да билеты на поезд, да ждать…

– Есть предложения? – Сразу же сообразил к чему клонит мужик Вадим.

– Как не быть, – хитро усмехнулся тот. – Если у вас, конечно, пятьсот рубликов найдется.

– Самолет? – С явным интересом спросил Давид.

– А то! – Во весь рот улыбнулся мужчина. – Амфибия у меня, "Лавочкин".

– Четырехсотый? – Оказывается, Полина разбиралась еще и в самолетах.

– Не, "триста третий", но вам же, я так понимаю, не в Мурманск лететь.

– В Новгород, – решительно сказал Вадим. – И четыреста рублей, по моему мнению, красная цена.

В результате, сошлись на четырехстах пятидесяти, и к трем часам были в Новгороде.

2.

Ведь вот, как бывает. Живет себе человек, худо ли, бедно ли, но, как сложилось, так и живет. "Выстраивает" свои дни по раз и навсегда, им же самим или другими – богом или судьбой – "прописанному" сценарию. И полагает при этом ту жизнь, что имеет, единственно возможной в данных конкретных обстоятельствах. Это молодые склонны считать, что все у них впереди, а, если тебе за пятьдесят, то о будущем не хочется и думать, потому что ничего примечательного, кроме старости и смерти, впереди уже не ждет. И единственным решительным изменением на этом маршруте может стать одна лишь отставка, пенсия, или как там еще можно назвать смену активной фазы существования на пассивную? Однако у Ильи все складывалось теперь совсем иначе, чем сам же он спланировал, и, соответственно, считал для себя правильным и нормальным.