27 января брат Джон де Сток, брат-служитель ордена Храма с семнадцатилетним стажем, будучи допрошен инквизиторами в часовне Пресвятой Марии в Беркинчерч в Лондоне, заявил среди прочего, что светским лицам позволялось присутствовать при погребении тамплиеров; что братья все приобщались святых Таинств в свой последний час, а к могиле их сопровождал капеллан ордена. На вопрос относительно смерти и погребения брата Уолтера Бачелора он ответил, что указанный рыцарь был похоронен, как и любой другой христианин, за исключением того, что он был погребен не на тамплиерском кладбище, а во дворе обители тамплиеров в Лондоне; что он исповедовался брату Ричарду де Графтону, священнику ордена, ныне находящемуся на острове Кипр, и приобщился, насколько он знает, Таинств. Он утверждает, что сам вместе с братом Радульфом де Бартоном опустил тело Уолтера Бачелора в могилу на исходе дня и что покойный рыцарь находился в тюрьме, насколько ему известно, в течение восьми недель; что он не был похоронен в орденском одеянии на кладбище тамплиеров, поскольку считался отлученным, согласно уставу или статуту ордена, по которому каждый, кто тайно скрывается с собственностью ордена и не признает своей вины, подлежит отлучению. На вопрос, какие из установлений ордена, по его мнению, требуется изменить, он ответил: «Ввести годовое испытание и проводить прием публично».

Тогда же, 27 января, допрашивали двух других тамплиеров, из показаний которых следует, что в то время многие братья ордена, родом из Англии, находились на Кипре.

29 января инквизиторы предъявили узникам двадцать четыре новых пункта обвинений, искусным образом составленных. Их спрашивали, знают ли они что-либо о преступлениях, перечисленных в папских буллах и признанных великим магистром, главными должностными лицами ордена и многими рыцарями во Франции, и знают ли они что-либо греховное или порочащее о магистре Храма в Англии, или прецепторах, или о ком-либо из братьев. После этого у них осведомлялись: разве правила, обычаи и установления не одинаковы во всем ордене; разве прецепторы, и особенно главный прецептор Англии не получали распоряжения от великого магистра; разве главные прецепторы и все члены ордена в Англии не исполняли эти распоряжения таким же образом, как и великий магистр, и ревизоры, и братья на Кипре и в Италии, и в других королевствах, провинциях и прецепториях ордена; разве ревизоры не доставляли установления и распоряжения главному прецептору Англии; и разве не соглашались братья, принятые в Англии или где-либо еще, добровольно исполнять эти распоряжения? Кроме того, у них требовали сказать, звонил ли колокол и подавался ли какой-либо иной сигнал, созывающий на капитул; созывались ли на капитул все братья без исключения, и было ли это в обычае; мог ли великий магистр смягчать наказания, налагаемые обычными священниками; считают ли они, что главный прецептор или ревизор могут снять отлучение с мирянина, наказанного за оскорбление рыцаря ордена или слуги; считают ли они, что любой брат ордена может отпустить грех лжесвидетельства слуге-мирянину, если тот явится для принятия наказания в Темпл-холл, а брат-служитель повергнет его бичеванию во имя Отца и Сына и Святого Духа, и проч.

С 29 января по 6 февраля по этим пунктам были допрошены тридцать четыре тамплиера, многие из которых впервые предстали перед инквизиторами, в церквях св. Ботольфа возле Алдгейта, св. Альфаджа в окрестностях Крипплгейта и св. Мартина в Лудгейте, в Лондоне. Они отрицали все преступления, приписанные ордену, и заявили, что мерзости, упомянутые в признаниях и показаниях, данных во Франции, в ордене не происходили; что великий магистр, прецепторы, ревизоры и братья во Франции никогда не делали такого, если же они говорят, что делали, то они лгут . Допрошенные сказали, что главный прецептор и братья в Англии все были добрыми людьми, твердыми в вере, и не отступили бы от истины из ненависти к кому-либо, из-за благосклонности, ради вознаграждения или по другим причинам; что в Англии никто не подозревал их ни в чем дурном, и не было слышно никаких обвинений в адрес ордена до оглашения папской буллы, и они не думают, что добрый человек может поверить этим обвинениям. Из заявлений заключенных следует, что колокол Темпла звонил, чтобы сообщить о собрании капитула, что наказания производились в зале в присутствии собравшихся братьев магистром, который стегал виновных по голой спине плетью, сплетенной из кожаных ремней, после чего сам прощал провинившегося, если тот нарушал устав ордена; но если он был виновен в аморальном поведении, его посылали к священнику за отпущением грехов. Выясняется также, что Жак де Моле до вступления в должность великого магистра был ревизором ордена в Англии и собирал капитулы, на которых провозглашал некоторые правила и установления; что все распоряжения поступали от великого магистра и главной общины на Востоке главному прецептору Англии, который повелевал оглашать их в различных прецепториях [401] .

1 марта король послал приказания коменданту Тауэра и шерифам Линкольна и Йорка по требованию инквизиторов или одного епископа и одного инквизитора помещать тамплиеров в отдельные камеры; он также назначает Уильяма де Дина в помощь инквизиторам в их разысканиях. Вскоре после этого аналогичные распоряжения были направлены всем тюремщикам тамплиеров в английских владениях [402] .

3 марта инквизиторы представили пять новых вопросов, по которым был допрошен тридцать один тамплиер во дворце епископа Лондонского, в церкви св. Альфаджа и капитуле св. Троицы. Их спрашивали, главным образом, о том, как совершалось принятие в орден, какие обеты давали братья, сколько человек принимало каждого из них, их имена, и совершались ли погребения членов ордена тайно. Из ответов явствует, что в период заключения в Тауэре многие тамплиеры умерли. Двадцать шестым был допрошен магистр ордена, брат Уильям де ла Мор, перечисливший имена людей, которых он принял в орден за время исполнения своих обязанностей. Он утверждал, что многие прихожане из прихода Нового Темпла присутствовали при принятии новых членов в орден и что погребения совершались открыто.

В тот же период процессы против ордена шли в Ирландии. Между 11 февраля и 23 мая тридцать тамплиеров были допрошены в церкви св. Патрика в Дублине Иоанном де Маршаллом, папским посланцем, но никаких доказательств вины ордена не было получено. Свидетели – сорок один человек, почти все монахи, – говорили, главным образом, о слухах и подозрениях, и самые тяжелые их обвинения в адрес ордена заключались в том, что тамплиеры слушали невнимательно, когда в церкви читалось Священное писание и опускали глаза долу во время вознесения святых даров [403] .

30 марта папские инквизиторы начали расследование в Линкольне, и с этого дня по 10 апреля в капитуле собора были допрошены двадцать тамплиеров, в том числе старые воины из Палестины, люди, проливавшие кровь в далеких восточных землях ради той веры, в осквернении которой их теперь так постыдно обвинили. Брат Уильям де Винчестер, состоявший в ордене двадцать шесть лет, вступил в орден в замке Рока-Гвилль в провинции Армения, на границе с Палестиной, принимал его прославленный великий магистр Гийом де Боже. Он утверждает, что одна и та же процедура приема применялась и в Англии, и повсюду в ордене. Брат Роберт де Гамильтон заявил, что веревочные пояса они носили как почетный знак: их называли веревками из Назарета, поскольку они изготовлялись там, напротив колонны Марии, и носили в память о Деве Марии; по его словам, братья были не обязаны носить эти пояса, но могли использовать любую веревку по их желанию. На вопрос о признаниях, сделанных во Франции, все единодушно отвечали, что если их братья в этой стране признавались в таких делах, то они лгали ! [404]