почему здесь стоит, откуда взялась? А её мада Лорна достала из шкафа. Сказала, она там сто лет пылилась на полке, так пусть теперь нам послужит. Как он взъерепенился! Мада ушла сама не своя. Так он тут с этой кружкой воевал. Сначала смахнул со стола, а она не разбилась. Он её поднял и со всей силы хрясь об пол, а она целёхонька! Хорошо, что Господина в это время не было на кухне, а то как раз в его любимое место долбанул, вот прямо сюда, где сейчас лежит. Ну, дед… Ведь едва с Хранителем не повстречался… — Виктория поёжилась. — Глаза выпучил… страшное зрелище. Окно распахнул и — выбросил на дорожку! Добил. А вечером приходит Гонзарька и приносит мне эту кружку. Нашёл, малец, все осколочки подобрал и склеил. Думал, случайно разбили. Вот же следопыт какой. Другой бы мимо прошёл или Лавриону сказал, чтоб замёл, а этот, вишь, не поленился. Я взяла и подальше засунула, пока наш воин не увидел.

— А чем она ему так не понравилась?

— Да кто ж его знает?

— Можно на неё взглянуть?

Повариха пожала плечами, достала откуда-то довольно уродливую, клееную-переклеенную кружку.

— Гонзарику пришлось потрудиться… У меня бы на такое терпения не хватило, — заметила Фанни, разглядывая кружку.

На грубой охряной глине был искусно выписан тонкой кистью чёрный цветок с пятью крупными лепестками и длинным пестиком. На дне рисунок продолжался — там был корешок, похожий на человечка, совсем как тот, что они с Миром нашли в бове…

— Спрашивается, что ему не так? — недоумевала повариха.

Фанни молчала, изо всех сил стараясь не выдать своего потрясения, вызванного странным открытием. Совпадение было слишком неприятным и подозрительным…

— Виктория! — раздался громкий голос Лорны.

— Ой, продукты привезли, надо всё проверить, а то в прошлый раз… — И Виктория засеменила ко второму выходу.

Оставшись одна, Фанни сунула кружку в бумажный пакет с учебниками и на цыпочках побежала в уголок Барри.

Сейчас старый буфет показался ей просто огромным. Чтобы такой обследовать, потребуется немало времени. Хотя… вряд ли тайник стали бы устраивать на нижних полках, в самом доступном месте. Значит… Фанни задрала голову, а потом осторожно потянула за ручку и открыла одну дверцу. Сильный запах специй ударил в нос, заслезились глаза, она громко чихнула.

Вдалеке раздались голоса. Фанни поспешно закрыла буфет и юркнула в кухню.

— Вы ещё здесь? — удивилась входящая Виктория. — Наверное, хотели меня о чём-то спросить? А то мне уж запеканку в духовку садить.

— Да я… я быстро! — сказала Фанни, снова чихнув.

— Будьте здоровы.

— Я хочу на кухне в выходной поработать… Младшей служанкой, книссой…

— Зачем это вам? — вытаращила глаза Виктория.

— Пирусса сказала, мне нужна профессия, когда я уеду из Дубъюка. Вы не возражаете?

Виктория, конечно, возражала, но молча.

— Апчхи! — Фанни схватила пакет и умчалась, зажимая пальцами нос.

— Ты слышал, котя? В этом доме не только дед с ума сходит, — пробормотала Виктория, яростно орудуя противнем с творожной запеканкой.

Глава 12. Справедливщики

1

Черноглазый господин Лунг, прибывший на Огастин с Лусены, вступил в новую должность и первым делом принялся раскладывать по папкам внушительную груду писем, бланков и прочих бумаг, доставшихся в наследство от Кристофера. При виде вошедшей в приёмную Айлин он встал и приветствовал её почтительным наклоном головы.

— Доброе утро, господин Лунг.

Невысок ростом, но хорошо сложён, и черты лица приятные… Айлин критическим взглядом окинула его простоватый серый костюм и дешёвые туфли. Нет, нет… и причёска неподходящая… Жёсткие, как проволока, чёрные волосы острижены сзади скобкой, на высокий белый лоб свисает нелепая чёлка. Что за мода нынче на кривые чёлки?

— Прошу за мной.

Они вошли в кабинет, Айлин села за стол. Лунг стоял перед ней не навытяжку, а вполне свободно, без подобострастия.

— Не скрою, несколько неожиданно видеть вас в новом качестве, но надеюсь, мы сработаемся…

— Буду рад, — склонил голову Лунг.

— Первым делом сходите к Шотке, попросите подобрать для вас по каталогу несколько костюмов, которые будут соответствовать вашему новому положению. Стрижка, аксессуары — всё что нужно и за мой счёт.

Лунг хотел возразить, но Айлин мягко остановила его:

— Тут не о чем спорить. Полагаю, нет нужды напоминать о строгой конфиденциальности любой информации, которая станет вам доступна?

— Вы можете мне доверять, — спокойно ответил Лунг.

Она поинтересовалась его именем. Он ответил, что зовут его просто Лунг, а полное имя он ещё не заслужил. По законам его народа, он получит его, когда женится, то есть состоится как мужчина. Чтобы жениться, он должен выполнить несколько условий. Какие именно, он не уточнил, а Айлин не сочла возможным спрашивать.

Вскоре она окончательно прониклась мыслью, что они с Длит сотворили какую-то невероятную магию: их кадровые перестановки в одно мгновение сделали счастливыми многих людей.

Кристофер, не без опасений допущенный к дорогим автомобилям, водил в самом деле отменно и с истинным удовольствием, порой задававшим ей хорошее настроение на целый день. И куда подевалась его лень и тяга к компьютерным забавам? Бывший водитель Гордон с женой переехал во флигель и с подлинным энтузиазмом занялся садом.

Новый секретарь оказался исполнительным и внимательным. Айлин всегда подкупала в людях скромность и сдержанность — как правило, эти качества являлись свидетельством внутреннего благородства. Она не подозревала, что так быстро привыкнет к его манере изъясняться прямолинейно, а его смешливость неожиданно обретёт для неё определённую ценность: рядом с ним она стала чаще улыбаться и словно помолодела. Занимаясь в приёмной делами, Лунг ещё и негромко напевал красивым баритоном, так что у Айлин вошло в привычку оставлять дверь кабинета открытой. Он существенно облегчил ей жизнь, взяв на себя контакты с прессой. Лунг будет преданным помощником, сказала Длит и оказалась права, благослови её бог.

…Дальше откладывать встречу со справедливщиками было невозможно: Пард жаловался, что скоро ему придётся входить в кабинет по пожарной лестнице.

Магистрат располагался на широкой площади, мощённой камнем, в одном из старейших зданий Дубъюка с высокими узкими окнами и синим куполом, увенчанным шпилем, — на нём днём и ночью не угасали изумрудно-красные огни. Айлин с Лунгом вошли в центральную дверь, створки которой были сделаны в виде кошачьей головы, и по широкой мраморной лестнице поднялись на второй этаж.

Озабоченный Пард встретил их у приёмной.

— Прошу, госпожа Монца… Господин Лунг… — На его лице застыла дежурная улыбка.

Все втроём прошли мимо печатавшей симпатичной девушки-секретарши в огромный кабинет мэра, одновременно служивший конференц-залом, — с несколькими дверями, открывающимися в просторный холл.

Не успели Айлин с