Алекс едва заметно кивнул и задумался. Что-то здесь всё-таки не так. Но не выдаст же их Сеймон кому-нибудь? Тогда он и сам рискует, тем более за столько лет в ордене его наверняка научили хорошо скрываться. Ведь за разглашение тайн, думаю, ему грозило бы что-то страшное.

Сеймон вернулся с чайником и расставил чашки.

— Сейчас, чайку попьём, а потом пойду искать книгу. Где-то я встречал подобное… где-то встречал… — забормотал он себе под нос.

Алекс глянул на клюющую носом Джейну.

— Иди-ка отдохни. Мы что-нибудь придумаем.

— На втором этаже есть кровать, — рассеянно отозвался брат.

Джейна кивнула и поднялась, но снова схватилась за спинку кресла, сморщившись. С её ногой не до лестниц.

— Погоди, помогу.

Алекс снова подхватил её под плечи и начал осторожно подниматься. Наступать на больную ногу Джейна могла, но совсем слабо. Зато отчаянно пыталась сделать вид, что всё в порядке, хотя её пальцы сжали его плечо изо всех сил.

— Держись, — проговорил Алекс, когда они добрались до первой комнатки.

Здесь явно давно никто не бывал. Да и кровати никакой не было, только узкий диванчик, заваленный ворохом всякого хлама. Алекс сгрёб его в сторону и помог Джейне опуститься, а сам присел на корточки, пощупал повреждённую щиколотку, стянув сапог. Опухла прилично, хотя была туго перемотана обрывком его рубахи. Надо раздобыть бинт.

— Сильно болит? Попросить у Сеймона мазь?

— Не сильно, скоро пройдёт, — она чуть поморщилась, опустив босую ногу на пол. А Алекс невольно, даже не подумав, провёл ладонью вверх по стройной лодыжке, чувствуя теплоту и мягкость её кожи. Но, опомнившись, убрал руку.

— Сегодня лучше, а завтра, может, и ходить смогу, — Джейна улыбнулась, прикусив губу, и добавила приглушённо: — Спасибо.

Алекс заглянул ей в лицо и встретил слегка растерянный взгляд. Джейна не отвела глаза, смотрела на него, будто ждала чего-то. Хороша она в этой блузке, которая всё время сползает с одного плеча… Совсем уже не прежний паренёк-юнга. Милая. И смотрит на него так…

Что же делать с тобой, Джейни?!

— Отдыхай, — Алекс поднялся на ноги и вздохнул. — Пойду к Сеймону, он ещё хотел рассказать что-то важное… Но чувствую, ничего хорошего там не услышу.

Джейна вроде хотела что-то сказать, но передумала, кивнула и принялась снимать сапог со второй ноги. Вот и ладно. Пусть они отдохнут, пока есть последняя возможность, а он должен разобраться, что на самом деле происходит.

Время шло, а Алекс, сидя в низком кресле, бездумно упирался взглядом в занавешенную тряпьём стену. Они рвались в Нивард изо всех сил, и им удалось укрыться на время в доме дархана, но это не успокаивало. Точно тяжёлый молот стучало что-то внутри. Отец, которого не спас. Война, на которую не повлиял. Талира… его личное наваждение и кара. Умирающий Эрик. И сейчас нехорошее предчувствие холодило кровь.

Прогромыхав чем-то на кухне, Сеймон наконец вернулся.

— Знаешь, Алекс, я много о тебе думал. Да… — с умным видом выдал он и с кряхтением опустился в соседнее кресло, рядом с уже дрыхнувшим Эриком. Седые пряди небрежно взлохматились, по лицу разбежалась паутина мелких, ещё не очень заметных морщин, но взгляд был прямой, хотя что-то странное таилось в его светлой глубине.

Полюбил же Сеймон говорить обрывками и недомолвками. Алекс стряхнул оцепенение, подался вперёд, оперевшись локтями о колени.

— Мне это льстит, Сеймон, но ради… богов, о чём ты говоришь?

— Когда мы расстались в тот раз, я переживал, что с тобой что-нибудь случится. Рано или поздно. Ты был слишком молод и самоуверен. Ха… Да-да, не надо так на меня смотреть. Я не мог быть уверен, что ты справишься один. Не знаю, каким чудом никто не замечал, что ты не такой, как все. То ли ты так настойчиво бегал по морям, хе-хе, что ни Серые, ни дарханы долго не могли тебя засечь.

— И что же? Как видишь, я цел и невредим, — нетерпеливо ответил Алекс, не вдаваясь в подробности своего самочувствия. Не до этого. Время поджимало, страшно хотелось спать, и Алекс через силу держал глаза открытыми, а Сеймон тянул, недоговаривал и строил из себя наимудрейшего учителя.

И сейчас изматывающе неторопливо принялся наливать себе ещё чай.

— Да, да. Цел. Но… возможно, это и моя заслуга, — и он снова замолк.

Алекс досадливо стукнул ладонью по столу, отчего спящий в кресле Эрик вздрогнул, но потом снова заснул, отвернувшись в другую сторону. У Алекса невольно вылетело набившее оскомину ругательство:

— Тысяча тупых акул, Сеймон! Ты перестанешь говорить загадками или нет?!

Живо впомнилось, почему в тот раз он ушёл отсюда в таком же настроении — готовый рвать и метать. Его славный брат обладал удивительным даром выводить из себя так, что Алекс, казалось, закипал от пары слов.

— Варий.

— Что — Варий? — повысил голос Алекс, уже не беспокоясь, проснётся Эрик или нет. А потом посмотрел на пьющего чай Сеймона. — Варий?

— Да. Не знаешь ли ты, что с ним? Я слишком давно не получал от него вестей.

— Но… — слова, которые недавно сами рвались наружу, теперь застревали где-то в горле. Значит, Варий. Демоны подери, Варий! И зачем… Севшим голосом Алекс спросил: — И кто же он?

Лучший плотник во всём королевском флоте, которого он знал. Верный друг и мудрый наставник, прошедший с ним огонь и воду. Тот, кто не раз спасал ему жизнь, и за несколько лет плаваний стал гораздо ближе, чем когда-нибудь мог стать родной брат. Тот, кто понимал с полуслова.

Тот, кто погиб в последние дни Летнего Мятежа.

— Адорре, — Сеймон отставил чашку в сторону и повернулся к Алексу. — Ты думал в ордене есть только прямое воздействие, только обучение наставник-ученик и служение в монастыре? О! Ты не единственный, Алекс, да, кто отказывался идти в орден. Другие тоже хотели свободы. Хе-хе. Кто-то боялся не выдержать обучения. Кто-то опасался, что его схватят. Ордену пришлось найти иных учителей. Не дорре, не-явных. И я вынужден был заявить в орден о тебе, да. Не уверен, правда, сколько Варий смог тебе дать, но надеюсь, общение с ним не прошло даром.

Алекс откинулся назад. Варий… кто мог подумать. Дружище Варий не просто так оказался в нужный момент рядом, посланный будто высшими силами. А он и правда многому научил.

— Варий погиб у Итенских, во время Летнего мятежа. Как раз тогда, когда меня захватили в плен.

— О… Жаль. Хороший он был. Значит, пришёл его черёд отправиться к Высшим.

Сеймон замолчал ненадолго, а потом продолжил:

— Алекс, послушай меня внимательно, — он отставил в сторону посуду, оглянулся на спящего Эрика и заговорил на удивление серьёзно. Больше не было улыбчивого, близоруко щурящегося портного; он выпрямился, расправил плечи, уставился прямо в глаза. — Перестань, пожалуйста, считать меня дурачком, ха, который ничего не смыслит в жизни, — продолжил Сеймон, а Алекс вдруг заметил, как странно щурится его левый глаз. — Я всё ещё поддерживаю тесные связи с орденом, да, хотя за последние годы несколько отошёл от дел. Но это неважно… Мне надо многое тебе рассказать. Ты ведь ничего не знаешь, всегда закрывал на нас глаза и занимался только своими личными заботами.