–Все Неуязвимые?– нервно сглотнула я, боясь услышать положительный ответ.

–Не уверена. Может и нет. Я не успела выяснить. Конкретно в этом помещении и двух следующих точно все Неуязвимые. По остальным помещениям неизвестно. Может быть, они держат замороженных Уязвимых отдельно от Неуязвимых. А может они морозят исключительно Неуязвимых… – Лив не успела договорить. Упершись о дно шахты руками, я резко поднялась и чуть не ударилась головой о потолок. Сестра последовала моему примеру.– Это ещё не всё!

–Что же ещё?..– сквозь зубы прошипела я.

–Я видела Ригана Данна. Перед вашим возвращением из похода он был именно в этом помещении, но я застала его здесь в момент, когда он уходил, и не успела узнать, что он здесь делал.

–В этом замешаны Данны?

Что за глупый вопрос?! Естественно они замешаны! По факту ведь этот город буквально принадлежит Ригану Данну – он его украл у людей для себя!

–Айзек не замешан. Но Конан – скорее всего. Он любимый внук Ригана. Я слышала, как президент произносил имя Конана в этой комнате…

–Но тогда Конан был в походе – он не присутствовал здесь лично,– я быстро попятилась назад, и Лив не менее быстро последовала за мной.– И с чего ты вдруг уверовала в святость именно Айзека? Из двух братьев он самый подозрительный.

–Он нелюбимый внук. Риган старается держать его подальше от своих дел, что неудивительно – ты видела, чем он занимается? Я уверена на девяносто девять процентов в том, что Конан со своим дедом заодно.

Девяносто девять процентов – это очень много. Достаточно много, чтобы в груди кольнуло.

Завернув за угол, я наконец смогла позволить себе не пятиться, а ползти вперёд – Лив осталась позади.

–Ты говорила с Айзеком об этом?

–Что?! Нет! И ты не должна говорить об увиденном с Конаном! Иначе нам всем крышка! Нас заморозят…

–Ты точно не говорила с Айзеком?– я знала все интонации своей сестры и заподозрила неладную ноту в её ответе.

–Напрямую нет. Я лишь спросила, почему он не дружен с Риганом и почему сторонится Конана, и он намекнул, что причиной тому является нечто секретное, чем его дед и брат занимаются и что он не одобряет, но и не знает, как остановить это в одиночку.

Я задумалась и вспомнила диалог, случившийся между мной и братьями Данн по пути в Подгорный город:

“– И что же, в городе правда мирно сосуществуют бок о бок Неуязвимые с Уязвимыми?– мой вопрос.

– Правда. Вот только Уязвимых среди горожан значительно больше, чем Неуязвимых,– ответ Конана.

– Поэтому вы сейчас стараетесь приводить в город именно Неуязвимых?

– Поэтому,– отвечая так он слегка нахмурился.

– Плюс никто не хочет связываться с замаравшимися трапперскими делами Уязвимыми, – к нашему диалогу присоединился Айзек.– Преступность в городе никому не нужна и строго пресекается.

– Вот как?– я перевела своё внимание на младшего Данна.– И каким же образом?

– Изгнанием.

– Ну хотя бы не казнью.

– Думаешь, изгнание гуманнее? Некоторые изгнанные, из тех, которых я видел, предпочитали пулю в лоб.

– И ты им её предоставлял,– скорее утвердила, а не спросила я.

– Мы продвинутые. У нас нет пуль”.

Я буквально вывалилась из отверстия вентиляционной шахты в коридор, из которого мы с Лив стартовали, что было не очень осмотрительно с моей стороны – нас могли услышать и заметить даже в тупике. К нашему счастью, здесь никого не оказалось. Лив выскочила из шахты вслед за мной, стоило мне только подняться на ноги. Оказавшись на полу, сестра начала поспешно приделывать вентиляционную решетку обратно к стене.

–Не ходи к Конану! Слышишь?! Он точно заодно со своим дедом! Айзек их главная оппозиция. Если к кому-то и нужно идти – это к младшему Данну. Да, на первый взгляд он дикобраз, но каким ему ещё быть зная, чем занимается его семья?! Я уже прозондировала почву: сАйзеком у нас точно получится разобраться во всём. На девяносто девять процентов. Обещаю,– резко вскочив на ноги, сестра вдруг схватила меня обеими ладонями за правую руку.– Пошли со мной.

–К Айзеку?

–К Айзеку.

–И что потом?– она не нашла, что ответить мне на этот вопрос – в ответ от неё до меня долетело только безумное мигание растерянных детских глаз.– Возвращайся в апартаменты и не высовывайся из них до тех пор, пока я не вернусь.

–Джекки… – Она вдруг прижала мою руку к своей груди. Это движение, почему-то, вызвало у меня раздражение. Я резко вырвала свою руку из её сдавливающей хватки:

–Делай, как я говорю.

“Люди – это ресурсы”, – цитата Айзека, сказанная им на пути к Подгорному городу.

“Точный учёт населения ведёт городской совет. У них каждый дышащий и прекращающий дышать на счету”,– цитата Конана, сказанная им на пути к Подгорному городу.

“Как бы это цинично ни звучало, но рассмотрите жителей Подгорного города, как невосполнимый ресурс, и вы поймёте, насколько они бесценны”,– цитата Ригана Данна, сказанная им в Подгорном городе.

Три столпа. Один прогнил наверняка, до основания, и скоро рухнет. Который из двух остающихся после него устоит, а который нырнёт за ним вслед?

Остановившись напротив апартаментов Конана, я уже хотела постучать в дверь, когда поняла, что запыхалась от быстрой ходьбы. С минуту отдышавшись в кулак, я, более-менее восстановив дыхание, наконец осуществила три контрольных постукивания костяшками пальцев. Дверь была плотной, так что шагов владельца апартаментов я не слышала. Конан открыл дверь резко, будто желал спугнуть гостя.

–Я соскучился,– с этими словами он обхватил меня одной рукой за талию, после чего уверенно перетащил через порог и закрыл за моей спиной дверь.

Ловко выскользнув из его хватки, я, не глядя на него, отправилась к креслам, стоявшим у панорамного окна:

–Меня не было меньше часа.

–Хочешь сказать, что ты по мне не успела соскучиться? Не поверю. Иначе бы ты ко мне так быстро не вернулась. Где ходила? Видела Лив с Кеем? Будешь воду или чай?

–Чай,– я выбрала второй вариант, так как он готовился дольше, а мне необходимо было время, чтобы собраться с мыслями.

Опустившись в кресло и уставившись взглядом в панорамное окно, за которым преждевременно разлилась тьма, вызванная неблагоприятными погодными условиями, я занялась собранием своих беспокойных мыслей, а Конан занялся приготовлением чая. Вдруг я увидела лежащую на подлокотнике своего кресла монетку. Старая и окислившаяся – деньги павшего от Атак мира. Я взяла находку в левую руку и стала ловко, и даже в какой-то степени гипнотизирующе перемещать её между пальцами. Присущее моему темпераменту хладнокровие начало постепенно преобладать над эмоциями, а значит входить в норму. Вовремя. Потому что уже скоро в кресло слева от меня опустился Конан. Он поставил одну чашку с горячим чаем на журнальный стол и пристально посмотрел на меня. Я заметила, как он отреагировал на мой отстранённый взгляд – едва заметно повёл своими широкими плечами.