– Конечно, не вопрос! – бодро воскликнул он. – Иди спать, за завтраком встретимся.

Отчаянно зевая, Елена вытащила дневник и записала:

«Дорогой дневник, я буду краткой. Сегодняшний день оказался таким длинным и таким щедрым на новости, что нужно с ними со всеми переспать. Проигрыш Котова, убийства Маркова, неучтённый ребенок Виталия Снигирёва… Кстати, а когда он умер? Надо бы узнать… Спокойной ночи дорогой дневник, охраняй мой сон!»

Что разбудило её среди ночи, Лена так и не поняла. Она потянулась за часами: светящийся циферблат показывал половину четвёртого. В незадёрнутое окно светила большая белая луна, и тени на её поверхности напоминали знак бесокнечности или опрокинутую восьмёрку.

«Лидия Аристарховна вышла замуж за Вадима восемь лет назад» – внезапно прозвучал у неё в мозгу голос напарника.

– Восемь лет назад, – пробормотала она. – И Вадим тогда как раз унаследовал всё после смерти отца, то есть получается, что Снигирёв-старший умер в две тысячи сто семьдесят восьмом году. Восемь лет. А ещё у нас есть мальчик Коля восьми лет от роду, приёмный сын убитого только что доктора Маркова. Ребёнок Аллы Сагудаевой вроде как от первого брака…

Она решительно сунула ноги в тапочки, вышла в коридор и распахнула дверь соседней комнаты.

Андрей спал, весело посвистывая носом.

Тряхнув его за плечо, Лена выпалила, глядя в сонные глаза:

– Надо завтра начинать с проверки первого брака Аллы!

25 марта 2186 года.

За завтраком Андрей мрачно поглощал одну за другой свежевыпеченные булочки и молчал.

На седьмой булочке Лена спросила:

– Тебе так нравится готовка Джеслики? Или ты запасаешься калориями впрок, как верблюд?

– Они воду запасают, а не калории, – ответил напарник, дожевав. – А я думаю.

– О чём?

– О том, что ты разбудила меня ночью, чтобы сказать что-то невнятное, а теперь даже и не собираешься это обсудить.

Елена пожала плечами:

– Тут пока нечего обсуждать. Нужно выяснить дату смерти Вадимова отца, потом поговорим. Если будет о чём.

Помолчав, он согласился:

– Ладно. Сегодня выясню. Это не трудно. А ты?

– Я в университет за результатами анализа, потом вернусь сюда. Гай, ты по клубам? Гай?

– Он спит ещё, – выдал приятеля гном. – Вернулся под утро, я слышал, как дверь комнаты хлопнула.

«Вот что меня разбудило, – подумала Лена. – И очень хорошо, что разбудило, иначе я бы к утру эту мысль забыла. А если я права, то… то можно считать расследование закоченным».

Она вышла из дома к ожидавшему экипажу и зажмурилась, с такой неожиданной яркостью полыхнуло вдруг солнце. Похоже, март вспомнил, что считается первым месяцем весны, и спешил доказать это заскучавшим за зиму горожанам. От сугробов оставались лишь серые лепёшки, ручьи бежали вдоль тротуаров, птицы орали, словно с завтрашнего дня петь запретят. И воздух, главное – воздух вдруг стал совершенно другой! Его хотелось пить большими глотками и пьянеть от счастья: всё-таки весна!

– Как они живут рядом с экватором, не понимаю, – пробормотала Лена, захлопывая дверцу экипажа. – Ни тебе зимы, ни весны, ни осени… Не зря кто-то говорил, что смену сезонов надо заслужить!

– И я так считаю, сударыня, – внезапно отозвался водитель. – Вот возьмите сестру мою, Дарью…

Далее, вплоть до того момента, когда пассажирка вышла у главных ворот университета, водитель не умолкал ни на минуту, так что даже если бы Елена захотела, вставить слово бы у неё не получилось. Получив дукат за проезд, он удовлетворённо кивнул и сказал:

– За денежки спасибо, а за разговор ещё больше! Душевно поговорили!

Лаборант сегодня был другой, не тот щуплый и вихрастый, что принимал образцы вчера. Нет, это не лаборант: Лена разглядела табличку, приколотую на его белоснежном халате. Руководитель лаборатории Воропаев Александр Михайлович, вот кем оказался этот представительный, даже симпатичный мужчина лет сорока на вид!

Просмотрев поданную квитанцию, он посмотрел на Елену и спросил:

– А ваши документы можно увидеть?

– Пожалуйста, – она подала своё удостоверение личности и копию лицензии агентства.

Господин Воропаев внимательно изучил паспорт, развернул лицензию, и брови его поползли вверх:

– Агентство расставаний? Серьёзно? И что, эти анализы вам нужны для оформления развода? – он оттопырил губу и пошевелил указательным пальцем листки бумаги.

– Прошу простить, Александр Михайлович, но что и для чего нам нужно – это уже вопрос тайны клиента.

– Ну, а выдача повторных анализов – вопрос правильной работы моей лаборатории, – с той же твёрдостью ответил он. – И я имею право задержать результаты до выяснения правомочности ваших запросов.

– Что значит «повторных»? – выцепила Лена главное.

– То и значит, госпожа Асканова.

Убрав в папку листы, к которым она уже протянула руку, Воропаев сунул эту папку под мышку и ушёл куда-то в глубь коридора. За его спиной сдвинулись створки стеклянной двери.

– Вот те на… – глядя ему вслед, Елена машинально убрала в сумку документы.

– Две недели назад точно такие же образцы нам приносили, – прошелестело у неё за спиной. – Я и анализировал.

Резко развернувшись, она увидела того самого вихрастого лаборанта.

– А кто приносил?

Молодой человек пожал плечами:

– Да тьма его знает, журнал я сейчас посмотреть не смогу, его шеф утащил. Мужчина, высокий, вроде блондин…

– И что мне теперь делать? Что обычно делают в таких случаях?

Но ответа на этот вопрос у лаборанта не было.

– А вы можете посмотреть в журнале, кто это был?

– Ну-у… – лаборант возвёл глаза к потолку. – Могу попробовать, когда шеф уйдёт. Но, сами понимаете…

– Понимаю, – вздохнула Лена, доставая из кармана визитную карточку и замшевый мешочек с пятью десятками двойных дукатов. – Плакали мои новые весенние туфли…

Обратную дорогу она не заметила: водитель оказался молчаливым, солнце затянули облака, а мысли были заняты странным упрямством руководителя лаборатории.

«И вообще, что значит – повторные анализы? Были точно такие же образцы, получается, кто-то уже привозил им землю из Снигирей и образец крови? – думала Лена. – То есть, это наверняка тот самый неучтённый родственник! И как вытащить из этого надутого дядьки имя заказчика и результаты? Или это просто схожий набор образцов? Да ну, не бывает таких совпадений…»

Она и сама не заметила, как господин Воропаев из симпатичного мужчины превратился в надутого дядьку…