— Надо бронебойным бить, — сказал Саня, трясущий пальцем в ухе. Рядом с дедком стоял и сейчас наверняка плохо слышит.

Животина, размер которой сравним с молоденьким бегемотом, наконец-то доела ногу и померла. При этом она успела проглотить, и пережёванная человеческая часть тела вывалилась на траву с разрубленной стороны. Послышались звуки рвотных позывов. Народ всё ещё в шоке. А вот берсерк, кажется, ухмыляется.

— Что тут произошло? — наконец-то решил узнать я.

Дед, недавно стрелявший из ружья, решил ответить. Показав на мёртвого поляка, по-английски сказал:

— Этот пьяный полез к моему ункудуку, и тот откусил ему ногу. Я ведь предупреждал, что к конуре нельзя приближаться… А этот! — он показал на берсерка Харрора. — Разрубил моего ункудука! Бедное животное, оно ведь просто охраняло территорию, и по сути, ни в чём не…

— Бедное животное? — Харрор удивил не только идеальным произношением английских слов, но и быстротой, с которой вскочил. А меч его так закрутился в лапе, что стал порхать подобно огромной лопасти вентилятора. Народ испугался и начал пятиться, но мишка решил закончить демонстрацию силы. Резко остановив меч, небрежным движением бросил его в ножны за спину и продолжил говорить с дедком: — Ты, человек, назвал сауха-пожирателя бедным животным? Ты знаешь, что эти твари опасны и уничтожаются даже нами, медведями? Ты знаешь, что, достигая половозрелого возраста, саух-пожиратель становится опаснейшим хищником, с которым могут справиться только единицы других животных? Это, пользуясь вашей терминологией, куколка, и она не слишком опасна. Первая стадия созревания. Затем будет вторая, опасная, а потом третья, опаснейшая для всего живого. Даже мне будет сложно остановить полностью созревшего сауха-пожирателя. Знаешь ты это всё, человек?

Дед энергично замотал головой. Мне начало казаться, что если он не остановится, то сухая шея может не выдержать и сломаться. И покатится головушка… Дед остановил мотание и осторожно сказал, пытаясь оправдать себя:

— Я нашёл ункудука в степи… Он был маленьким, как новорожденный поросёночек, и таким беззащитным…

Ну да, поросёночек. Может, ункудук, или, как говорит Харрор, — саух-пожиратель, когда-то и был маленьким, но сейчас он вырос. Вес килограмм пятьсот-шестьсот; телосложение бегемота и такая же огромная пасть, зубов в которой, как у акулы; толстая, похожая на поросячью, шкура, под которой прячется толстенный слой сала; массивные, отдалённо напоминающие лошадиные, ноги… Нет, я бы точно не назвал эту тварь поросёночком.

Харрор молчит и смотрит на деда, а тот мечтает провалиться под землю, потому что скован страхом, который внушает громадина-берсерк. Я Харрора не боюсь, поэтому решил разрядить обстановку и попросил:

— Берсерк, мы слушаем тебя. Продолжай, пожалуйста.

Харрор, кивнув, подошёл к половинке разрубленного сауха-пожирателя, той, что с головой, и взял её в лапы. Переместившись к забору, роль столбиков в котором выполняют металлические трубы, насадил половину животины на одну из труб. Схватив лапами нижнюю и верхнюю челюсти, сделал несколько движений, имитирующих жевание… И столбика как не бывало! Зубы даже мёртвого сауха-пожирателя сплющили трубу, а затем и вовсе перекусили её.

— Труба тонкостенная… — пробормотал Андрюха и тут же добавил: — Но это мало что меняет. Не видел твари, способной перекусывать сталь.

— Саух-пожиратель — существо однополое. — Харрор небрежно отбросил полутушу ко второму фрагменту и продолжил рассказывать. Прежде с ним такого не было. Слова не вытянешь, а теперь болтает похлеще некоторых. — Половозрелая особь сауха, после того как вдоволь насытится, зарывается в землю и переходит к процессу размножения. Насытившаяся особь — это семь-десять тонн мяса и жира. Чтобы размножиться, сауху-пожирателю нужно погибнуть. Детёныши растут, истощают тело, и оно в итоге погибает, чтобы быть пищей для двух-трёх десятков детёнышей. Затем, спустя две-три полных луны, детёныши, уже способные к самостоятельной жизни, выползают на поверхность и приступают к тому, что является смыслом существования и дальнейшего размножения, — пожиранию всего живого. Да, я согласен с человеком, детёныши сауха поначалу безобидны и едят всякую мелочь. Но они растут и становятся опасными. Настолько, что если бы убитый мною саух перешёл во вторую стадию, то он бы сожрал всех людей в этом поселении. Больше еды — быстрее развитие. Третья стадия — конец всему живому в радиусе десятков километров. Вторая и третья стадии развития выглядят иначе первой. Намного страшнее. Я понятно объяснил?

Народ закивал. Я показал берсерку большой палец, но он проигнорировал. Оглядев всех, Харрор остановил взгляд на бывшем хозяине сауха, который кивает энергичнее всех, и спросил:

— Рассказал я это не просто так. Мне нужно знать место, где был пойман саух-пожиратель. Мы, берсерки, отправимся туда и убьём всех тварей. Скажешь?

Кивки сменились не менее энергичным мотанием. Дедок быстро сказал:

— Не смогу объяснить, но смогу показать.

— Хорошо. Выдвигаемся через час. — Харрор развернулся и побрёл к выходу со двора.

— Харрор, постой. — Андрюха бросился догонять берсерка. — А как же маршрут? Нам ведь нужно уходить.

— Сутки ничего не изменят, — не оборачиваясь, ответил берсерк. — И мы отправимся на охоту только с одним человеком. Вы останетесь здесь. Ближайшие несколько дней опасностей для вас не будет. Я чувствую это…

Стоило медведю уйти, и Бодров захлопал в ладоши, привлекая всеобщее внимание. Местным жителям, всё ещё пребывающим в шоке-параличе, он посоветовал как можно скорее рассосаться. Те не стали сопротивляться и покинули двор дедка, которого, кстати, зовут Оливер. Полякам, на лицах которых кроме ужаса ничего нет, Саня, с трудом, конечно, объяснил, что не мешает погибшего товарища прикопать где-нибудь, да желательно как можно дальше от посёлка. Заниматься убитым саухом-пожирателем он также поручил им. Сказал, что достаточно вывезти его из посёлка. Ну и следы убрать приказал, конечно же. Двор должен быть чистым. Их товарищ начудил, им и отдуваться. Анджей, после повторения задач, с трудом ответил, что им нужно немного времени отойти от случившегося, и они всё сделают. Сделают, куда им деваться. И на хрена их в этот дом определили ночевать? Надо было в другой, пустующий, поселить.

Как только во дворе стало просторно, ко мне обратился дедок Оливер. Спросил, как зовут, а затем, узнав имя, поинтересовался:

— А медведи меня не убьют там, где я этого монстра нашёл?

Андрюха и Саня тут же на русском предложили приколоться над дедом, но я помотал головой. Старому не до приколов сейчас.

— На своём болтаете, значит, убьют. — Дед конкретно приуныл.

— Никто не будет тебя убивать, Оливер, — уверенно сказал я. — Если бы берсерк хотел убить, то ты бы не успел понять, как умер. Покажешь им, где нашёл монстра, и домой пойдёшь. Далеко это отсюда?

— Так километров сто с небольшим… — дед замешкался, но спустя секунду воскликнул: — Мне пешком столь не пройти!