— У девственницы капля будет густой и не растечется, а у девушки, которая уже была с мужчиной, кровь превратится в воду и исчезнет.

— Что за чушь? Ты сама видела, как это происходит?

— Нет. Невесты рассказывали. У нас каждый год проходит такой отбор, — горячо зашептала Риса.

— Зачем? Правителю мало одной супруги?

— Нет. Не мало, но каждая новая жена умирает в родах, вот и приходится снова устраивать смотрины. Стране нужен наследный принц.

— Ага! Понятно. А жена, значит, просто емкость для вынашивания плода, — проворчала я.

Такая перспектива меня совершенно не устраивала. Отбор, замужество, беременность — все это отдалит мое возвращение домой. Я на мгновение представила картинку: вот меня выбрали, я залетела от правителя, а потом с животом наперевес сбегаю из замка. Разве меня выпустят? Караулить будут, как драгоценный камень.

— Погоди, Риса. Раз правителю так нужен наследник, пусть заделает его, не раздумывая. Вон сколько девственниц в его распоряжении!

— Перенять трон может только сын от официальной жены. Посадить на него бастарда будет сложнее. И потом…, — Риса оглянулась и зашептала мне на ухо, — не выживают жены у правителя. И ребенок гибнет в родах. Проклятие такое.

— А Микаэль?

— Он единственный выживший малыш. Но сами видели, какой он.

— Вот зараза! Ну, и попала я в заварушку! — голова раскалывалась от мыслей. Я невольно посмотрела на дверь: может, сейчас сбежать? Пересидеть несколько месяцев в какой-нибудь деревне. Или… — Так, Риса, а что будет с потерявшей девственность?

— Казнят.

Я чуть не выпрыгнула из воды. Что за свинство? В этом мире я постоянно вляпываюсь в проблемы. Меня то оплодотворить хотят, то казнить, то убить.

— За что?

— Ну, она же обманула чиновников, когда пролезла в отбор порченая.

«Но я в этот отбор не лезу, — хотелось закричать мне от злости, но я прикусила язык. — Просто хочу отсидеться в уголке несколько месяцев и домой вернуться».

Я полночи вертелась в постели. Нет, я не верила, что такой примитивный способ покажет, девственница ты или нет. Скорее всего, это зависит от свойств кожи девушки, но проверять на себе действие жертвенной крови не хотелось.

— Стейк, придумай что-нибудь, а! Спаси хозяйку. Нет, друга.

— Стейк, Стейк! Нет меня! Как работу выполнять, кота зовут, а где обещанное мясо? Зажала?

— Миленький мой! Вернемся домой, я тебе отборную телятинку покупать буду. Выручай! Башку, что ли, оторви этому жертвенному петуху!

— Кровожадная ты, Виолетта, — вздохнул кот. — Птичку жалко.

— А хозяйку не жалко?

— Ну, оторву я ему башку, а что дальше? Там небось целый курятник таких петухов.

— А ты дверку открой и выпусти всех.

— Как? Я же не человек! И потом. Ну, оттянешь ты на несколько дней процедуру, и что? Другой способ придумают. Хотя… погоди, Виолетта. Правитель к тебе неровно дышит. Может, сам защитит?

— Так, ему и в голову не приходит, что я могу быть не девственницей!

— Н-да… одни проблемы с тобой, девчонка!

— Котик, выручай.

Стейк ничего не ответил, и я вздохнула, вытянулась на кровати и не заметила, как погрузилась в сон.

Утром настроение было хуже некуда. Меня разбудили, когда заря только занималась. В комнате было темно. Риса, спавшая на полу, уже вскочила и готовила воду для умывания в боковушке.

Она помогла мне привести себя в порядок, заплела волосы в традиционную прическу, только перевязала их ярко-красной лентой. Я скосила глаза: такого же цвета юбка лежала на кушетке.

На меня надели белую рубашку, корсетом затянули талию, а сверху накинули удлиненную желтую блузку, которая скрадывала очертания фигуры.

— Зачем тогда корсет, если я выгляжу бесформенной курицей?

— Такова традиция.

Мы вышли из комнаты, и из других помещений тоже показались девушки, одетые один в один так же, как я.

— Мы выглядим, как близнецы-сестры. Нас разве можно различить? — удивилась я.

— Не болтать! — приказала дама Гера и замахнулась стеком. — Вперед.

Мы пошли гуськом к выходу. Впереди стражники, следом невесты и их служанки. Замыкала процессию дама Гера.

Во дворе нас ждало много паланкинов — квадратных ящиков с окном, закрытым шторкой, и дверью. Слуги откидывали дверки, помогали нам забраться внутрь, и снова запечатывали.

Наконец все были готовы. Носилки покачнулись, это слуги подняли их вверх и зашагали по дороге. Я выглянула в окошко: целая кавалькада из паланкинов двигалась к центральному входу в замок.

— Стейк, миленький, спаси меня!

Нас несли медленно. По традиции, о которой мне рассказала Риса, паланкины с невестами должны обойти всю огромную территорию замка: от северных до южных ворот, от западных до восточных.

Интрига: кто станет будущей женой правителя — такое же развлечение народа, как ярмарки и казни. После каждого этапа глашатаи будут объявлять результат. В лавках и игровых домах начнут ставить деньги на ту или иную невесту.

Я видела в окошко вывешенные на центральной площади портреты кандидаток, только не успела разглядеть, есть ли среди них я. Все же меня добавили в эти ряды в последнюю минуту.

Мимо проплывали торговые палатки с яркими тканями, посудой и украшениями., Крестьяне, спешащие по своим делам, замирали рядом с процессией и вежливо склоняли головы. Некоторые женщины прикасались щепотью к сердцу и выбрасывали руки вверх, молясь за нас. У других на глазах стояли слезы.

Появились они и у меня. Я сердито смахнула капли со щек. Вот попала так попала! Лучше бы я вернулась тогда домой и перестала искать Стейка. Вон, в этом мире носится целыми днями где-то и ничего, жив-здоров. Зато я выбираюсь из одной передряги, но попадаю в другую.

Мне стало так жалко себя, что я завыла в голос. В окошко заглянула Риса, которая шла рядом.

— Моя госпожа, что случилось? Вам больно?

— Больно, Риса. Душа болит, сердце просто разрывается на части. Знаешь, как я боюсь отбора невест?

— Знаю, — Риса тоже всхлипнула. — Мы все в столице боимся. Как умирает очередная жена правителя, все девушки страны хотят в один миг стать старухами. Некоторые даже уродуют себе лица, чтобы их не взяли.

— А что, даже так можно было? — удивилась я, сразу представив картинку, как я беру кинжал и разрезаю себе щеку.

Представила и передёрнула плечами от омерзения. Нет, на такое я даже в самом глубоком отчаянии не пойду.

— Моя госпожа, вы же вчера слышали, что невеста должна быть идеальной, поэтому ее тщательно осматривают со всех сторон и удаляют волосы. Девушек с недостатками не берут в невесты правителя.