– Должно хватить до подхода войск вашего отца, – кивнул тот. – Жаль, что он не с нами сейчас…

– Ты сомневаешься в моих способностях? – усмехнулась та. – Конечно, очень некстати случилась эта напасть, но мы должны держаться столько, сколько будет нужно. Я не собираюсь отдавать свои земли каким-то выскочкам, как бы они ни пыжились!

– Разумеется, лэа Тойа, – ответил мужчина серьезно. – Об этом не может быть и речи. Однако…

– Поспешим, – приказала девушка и зачем-то взглянула на небо. По лицу ее промелькнула тень. – Звезды не сулят нам ничего хорошего, это верно. Однако попробуем поспорить с судьбой! Пока жив хоть кто-нибудь из моего рода, ни один чужак не получит Сиа Сонти!..

Она пришпорила коня, и отряд, набирая скорость, помчался вперед, прямо через лагерь, прямо по спящим людям, которые даже не заметили всадников.

«А ведь так и вышло, – невольно подумала Шура, даже не удивившись. Этот мир быстро отучал от подобных эмоций. – Чужаки не получили Сиа Сонти. Но эти люди, похоже, проиграли… Вот знать бы, что случилось и как это было? Нет, битву-то мы видели, но как было на самом деле? Успел ли её отец на помощь?»

Ответов она не знала, а дать их ей было некому. Нальто Чез сгинул без вести, а спрашивать Джамдира Шура не собиралась. Всё равно правды не скажет, а если и скажет, то так ее вывернет – не поймешь, что к чему!

Так и осталась тайна Сиа Сонти неразгаданной, и Шура подозревала, что такой она и пребудет. Она очень надеялась, что назавтра призраки явятся снова, и что-то прояснится, но никто не появился. Может, это происходило только в какие-то особенные ночи (хотя призрачная битва-то кипела среди бела дня!), может, они являлись только в одном месте и переигрывали заново один-единственный фрагмент истории… Так или иначе, рассказывать о виденном Шура никому не стала. Ей вообще не нравилось, что давно умерших людей видела она одна. Как бы Джамдир не решил, что с нею не всё ладно… Лучше уж помалкивать!

По долине Сиа Сонти они двигались еще три дня. Мертвожоры (изучив следы, Нитмайя и еще один охотник установили, что их тут было минимум трое) не отставали, но днем напасть не осмеливались, а по ночам их явно отпугивала магия Джамдира. Но за отрядом они следовали неотрывно, страшно нервируя лошадей, да и людей тоже. На третий день они обнаглели настолько, что стали показываться на глаза.

Шура видела мельком одну тварюгу, и, хоть описать бы ее толком не смогла, от омерзения ее едва не стошнило. Вроде бы зверь и зверь, не особенно и крупный, здоровенная, почти безглазая башка, состоящая, казалось, из одних челюстей, крепкие лапы, поджарое тело… Мертвожор был покрыт не то чешуей, не то какими-то бородавками, он оказался серо-бурым, под цвет камней, он будто перетекал с места на место, почти не перебирая лапами: только что был тут, и вот он уже совсем с другой стороны… Было в нем что-то неестественное (так же, как и в возилах, припомнила Шура), от чего с души воротило! Пожалуй, лучше правда достаться на ужин каким-нибудь мышам, чем этакой мерзости…

Напасть мертвожоры так и не отважились, а вот дорогу в итоге всё-таки перегородили. Просто встали на пути, не желая выпускать добычу, и лошади отказались идти вперед, едва не запаниковав. Серый жеребец мог бы и прорваться, но остальные кони (за исключением, разве что, рыжего пони) оказались не настолько храбры. При этом мертвожоры преотлично понимали, что у людей есть оружие, зорко следили за ними, и стоило кому-то протянуть руку к луку или за ножом, мгновенно сливались с камнями. Впрочем, вряд ли кто-то решился бы вступить в единоборство с этакой гадиной!

– Джамдир, тут без вас не обойтись, – сказал Тиррук, когда отряд в третий раз не смог преодолеть склон, перегороженный мертвожорами. – Нам либо обратно идти, но еще неизвестно, выпустят ли они нас, либо прорываться тут!

– Обратно? Нет времени, – покачал головой маг. – И ты прав, они не выпустят нас и там. Но как же не хотелось задействовать боевую магию! Мы зашли уже глубоко в земли Тёмных, и нас пока не заметили…

– Может, кто-нибудь их отвлечет? – предложил Тиррук. – А остальные пока прорвутся!

– Ну и кто же этот безумец? – усмехнулся Джамдир. – Может быть, ты? Нет, друг мой, у нас слишком мало людей, чтобы рисковать ими. А кроме того, эти твари не настолько глупы, чтобы поддаться на такой обман. Выхода нет, я их отпугну. Будем надеяться, что кратковременной вспышки никто из чужих магов не заметит. Но нам нужно будет выбраться из долины очень быстро! Не думаю, что они станут преследовать нас…

Шура уже видела, как Джамдир использует заклинание, и, признаться, это не очень впечатляло. По лицу его заметно было, что он сосредоточен, но никаких эффектов не наблюдалось. Вот только мертвожоры расступились, скаля желтые зубы, освободили проход!

– Быстрее, вперед! – скомандовал маг и первым пришпорил коня.

Остальные поскакали следом и вырвались-таки из долины, сопровождаемые разочарованным воем мертвожоров, оставшихся без добычи!

Джамдир оказался прав: твари недолго шли по пятам за отрядом, должно быть, им не хотелось далеко уходить от привычного места. Вскоре отстал один мертвожор, следом другой, а там всадники и вовсе оторвались от преследования.

– Повезло на этот раз, – удовлетворенно выдохнул Тиррук.

– Скажу так, если никто не заметил моей работы, – оборвал его Джамдир, хмурясь. – Мы не в самых гостеприимных краях, тут надо быть настороже… Смотрите в оба!

– Да уж не сомневайтесь, – буркнул тот, и уехал вперед, разведывать дорогу…

А места в самом деле потянулись не слишком приятные: мрачные, густо поросшие лесом холмы, безымянные долины – и Джамдир не всегда мог припомнить их названия. Сюда редко забирался кто-то из Светлых, хватало забот в густонаселенных краях, а соваться в места, формально принадлежащие Тёмным, без особой на то нужды никто не собирался.

Но маленький отряд гнала вперед именно что нужда, и чудо, что до сих пор все оставались в строю (если не считать беднягу Нальто), что ни одна лошадь не охромела (Шура подозревала, что к этому везению приложили руку маги Холма), а припасов оставалось вполне достаточно… Даже Саша – и тот как-то взял себя в руки, перестал хныкать, стойко переносил прилипчивую простуду.

Зарядили дожди, унылые, холодные, будто не лето стояло на дворе, а глубокая осень, октябрь, как в оставленном ребятами мире. Но, по счастью, длилось это недолго: скоро вновь выглянуло солнце, и ехать стало веселее. Тиррук вновь начал подшучивать над остальными (порой грубовато), пикироваться с Нитмайей. Джамдир поглядывал неодобрительно на такое разнузданное поведение, но помалкивал, понимая, что людям надо как-то расслабляться.

Оказалось, что один из отряда, Лейсо его звали, здоровенный, мрачноватого вида парень, умеет вырезать из дерева свистульки, да такие, что любую птицу пересвистеть можно, если умеючи! Детская забава, но взрослые мужчины радовались, как те самые дети, пока Тиррук, зажав уши, не велел им прекратить это безобразие, чтобы на свист не сбежались Тёмные со всей округи. Подействовало, но не слишком: то один, то другой начинал потихоньку насвистывать какой-нибудь простенький мотивчик. Тиррук особенно сердился на одну задорную мелодийку, и Нитмайя потихоньку рассказала Шуре, почему он ее терпеть не может: эту песенку особенно любила одна красотка-певичка, оставившая бравого воина без единого медяка в кармане, да так и не одарившая его своей благосклонностью. Неудивительно, что подразнить Тиррука таким способом хотелось каждому!