Завернув за угол, Морган буквально налетела на мужчину. Ей пришлось крепче схватиться за тележку, чтобы не упасть.

– Простите, пожалуйста! – Морган отступила назад и подняла глаза. У нее перехватило дыхание, адреналин заполнил все жилы.

На нее смотрел Гарольд Барнс. Он ее, конечно, узнал. В корзине, болтающейся у него в руке, лежала одинокая банка консервов из тунца.

– Смотри, куда идешь.

Морган продолжала потихоньку отодвигаться от Барнса, держа тележку сбоку и заслоняя таким образом Софи. Тележка задела стеллаж с консервированными персиками, банки попадали на пол и покатились вдоль прохода.

Бернс не двигался с места. Стоял и смотрел на нее злорадным взглядом.

Неужели он следил за ней?

Банки закатились под тележку. Барнс медленно перевел взгляд с Морган на ее дочь. Сигнал тревоги зазвенел в голове Морган.

Спрячь от него Софи!

– Мама? – прозвучал рядом тонкий голосок дочери. Ее явно напугала реакция Морган на Барнса.

Морган посмотрела в обе стороны прохода. В нескольких метрах от нее пожилая женщина сравнивала цены на сыр. Рядом с ней молодой человек набирал себе полную корзину макарон.

Они находятся в продуктовом магазине. В присутствии двух посторонних людей, еще и под многочисленными камерами, он ничего не сделает Софи.

Она в безопасности. Морган постаралась восстановить дыхание, чтобы хоть немного успокоиться. От того, что этот человек оказался вблизи ее ребенка, Морган просто трясло. Если бы она была одна, ее реакция была бы совсем иной, возможно, даже рациональной. Однако мозгу не под силу подавить материнский инстинкт, ту невидимую ниточку, которая помогала первобытным женщинам охранять свое потомство от хищников и благодаря которой выжил род человеческий.

С основными инстинктами не поспоришь.

Нельзя допустить, чтобы опасный преступник находился так близко к ее дочери. Сам факт того, что он обратил свой взгляд на ребенка, воспринимался как явная, неприкрытая угроза.

Морган вытащила Софи из тележки, схватила ее в охапку и помчалась к выходу.

– Мама, мои бананы! – заплакала Софи, оборачиваясь назад. Но Морган уже выскочила из магазина и устремилась к парковке.

Пока Морган бежала, на ходу открывая машину, Софи тихонько всхлипывала у нее на плече. Морган быстро засунула дочь в машину, залезла к ней и закрыла дверь. Ее не успокоил даже щелчок блокируемых дверей.

– Садись в свое кресло, – приказала она, оглядываясь через плечо и кидая свою огромную сумку на пол.

Гарольд Барнс стоял у магазина, не спуская глаз с минивэна Морган.

– Мамочка!

Софи послушно села в детское кресло. От испуга ее голос звучал тонко и резко. По лицу катились слезы.

– Все хорошо, дорогая.

Морган помогла Софи пристегнуть ремень безопасности и переползла на водительское сиденье.

Но Софи прекрасно понимала, что все совсем не хорошо. Всхлипнув, она уткнулась лицом в подголовник и тихо плакала.

Морган завела двигатель, выехала с парковки и направилась в сторону офиса «Расследований Шарпа». Она не собиралась вести Барнса к своему дому. Поглядывая в зеркало заднего вида, Морган достала из кармана мобильный телефон и позвонила Лансу.

– Ты еще в офисе?

– Да.

– Можешь встретить меня у входа через пару минут? Я еду вместе с Софи.

– Морган, что случилось?

– Мы заехали в магазин, – начала Морган. Ей пришлось остановиться на светофоре. Она сидела, быстро переводя взгляд с одного зеркала на другое. Позади нее остановилась машина. Увидев за рулем пожилого господина, Морган выдохнула с облегчением. – Там был Гарольд Барнс.

Ланс выругался. Потом спросил:

– Где ты сейчас?

– В четырех кварталах от тебя. Сейчас буду звонить Стелле.

Морган повесила трубку. Потом позвонила сестре и коротко ей все объяснила.

– Надо забрать Джанну с диализа.

– Хорошо, – ответила Стелла. – Я заберу ее и приеду к тебе в офис.

Морган ехала, постоянно высматривая красный грузовичок во все зеркала.

Что затеял Бернс? И где он сейчас?

Ланс вышел на улицу и теперь ходил туда-сюда.

Ну где же она?

Мысль о том, что Барнс угрожает Морган и ее маленькой дочери, разожгла гнев в груди Ланса. Ему хотелось немедленно разыскать Барнса и отплатить ему той же монетой.

Когда Ланс работал в полиции, он ненавидел мягкую систему наказаний, не связанных с лишением свободы. Конечно, есть люди, которые могут исправиться. Но существуют и отъявленные негодяи. Они рождаются негодяями. Или становятся. Неважно. Когда случается трагедия, это уже не имеет значения. Жестокие преступники, такие как Барнс, опасны для окружающих. Временами, как, например, сейчас, Ланса пугало его собственное безжалостное отношение к ним.

Но это особый случай. Это Морган. И Софи!

Черт возьми!

Подонки вроде Барнса вообще не должны дышать одним воздухом с невинными детьми.

От ярости Ланса бросило в жар, стало трудно дышать. В этот момент подъехала Морган. Лицо у нее было белое как мел. Выйдя из машины, она открыла раздвижную дверь. Софи по-прежнему плакала. В ее больших голубых глазах читался страх.

При виде Морган и Софи Лансу захотелось немедленно разыскать Барнса и избить его до полусмерти, но он взял себя в руки и сумел подавить гнев.

Надо успокоить Софи.

Девочка должна чувствовать себя в безопасности.

Боже! И как родителям это удается?

У Морган так тряслись руки, что она не могла отстегнуть ремень на детском кресле.

Ланс сделал шаг вперед.

– Давай я.

Он отстегнул ремень, вынул Софи из кресла и крепко прижал к себе.

– Привет, Соф. Все хорошо.

Похоже, девочка тут же забыла о том, что не доверяла этому мужчине. Она из всех сил обвила руками его шею, а ногами обхватила талию, словно маленький паучок. У Ланса перехватило дыхание.

Она чувствует, что с ним она в безопасности.

Морган взяла сумку из машины, и они направились ко входу в офис. Держа Софи на руках, Ланс запер дверь и включил сигнализацию.

– Ты в порядке?

Морган кивнула, но руки ее по-прежнему дрожали, а лицо из белого сделалось серым.

Из кабинета вышел Шарп с мрачным лицом.

Услышав стук собачьих когтей по полу, Софи подняла голову:

– Щеночек!