— Почему бы вам не выйти за меня замуж, когда все это закончится?

— Что? — ужаснулась она. — О, Томас, вы сошли с ума.

Но не отстранилась.

— Что скажете, Грейс? — Он коснулся ее подбородка, приподняв ее лицо.

Она не сказала «нет», но не сказала и «да». Томас знал, что она думает об Одли, но ему было все равно. Она казалась его единственной надеждой, последней попыткой сохранить рассудок.

Он склонился ниже, чтобы снова поцеловать ее, помедлив, чтобы напомнить себе о ее красоте. О темных густых волосах и великолепных голубых глазах, способных заставить мужское сердце биться сильнее. Интересно, если бы он прижал ее к себе, крепко и требовательно, его тело напряглось бы от желания?

Но он не стал прижимать ее к себе. Это было как-то неправильно, и он почувствовал себя грязным, даже только подумав об этом. И когда Грейс отвернулась, прошептав: «Я не могу», — Томас ничего не сделал, чтобы остановить ее. Вместо этого он положил подбородок ей на макушку и обнял ее, как обнимал бы сестру.

Сердце дрогнуло у него в груди, когда он прошептал:

— Знаю.

— Ваша светлость?

Томас поднял глаза от письменного стола, за которым сидел на следующее утро, подумав, сколько еще к нему будут обращаться подобным образом.

В дверях стоял дворецкий.

— К вам лорд Кроуленд, сэр, — сказал Пенрит. — С леди Амелией.

— Так рано? — удивился Томас, бросив взгляд на часы, которые непостижимым образом исчезли.

— Половина девятого, сэр, — сообщил дворецкий. — А часы в ремонте.

Томас потер переносицу, где, казалось, сосредоточились все неприятные последствия от выпитой вчера бутылки, бренди.

— А я уже подумал, что схожу с ума, — промолвил он, хотя, по правде говоря, исчезнувшие часы стали бы последним из симптомов.

— Они в розовой гостиной, сэр.

Где он так безобразно вел себя по отношению к Грейс несколькими часами ранее. Прелестно.

Дождавшись, пока Пенрит удалится, он закрыл глаза, сгорая от стыда. Милостивый Боже, он поцеловал Грейс. Зажал бедняжку в углу и поцеловал. О чем, к дьяволу, он только думал?

И все же… он не совсем сожалел об этом. В тот момент это казалось вполне разумной идеей. Если он не может получить Амелию…

Амелия.

Ее имя сверкнуло в его мозгу, вернув к реальности. Амелия здесь. Он не должен заставлять ее ждать.

Он встал. То, что она приехала с отцом, недобрый знак. Томас поддерживал с лордом Кроулендом достаточно хорошие отношения, но он не мог придумать ни одной причины, зачем тому понадобилось наносить ему визит в столь ранний час. Он даже не мог припомнить, когда граф в последний раз был в Белгрейве.

Остается только надеяться, подумал Томас, что он не привез с собой собак. У Томаса и так хватает головной боли.

Розовая гостиная располагалась чуть дальше по коридору. Войдя внутрь, Томас сразу же увидел Амелию, сидевшую на краешке дивана с таким видом, словно она предпочла бы находиться в любом другом месте. Она улыбнулась, но это была скорее гримаса, и Томас подумал, не заболела ли она.

— Леди Амелия, — сказал он, хотя вначале ему следовало бы приветствовать ее отца.

Она встала и сделала небольшой реверанс.

— Ваша светлость.

— Что-нибудь случилось? — осведомился он, чувствуя, что его голова слегка закружилась, когда он заглянул в ее глаза. Они снова были зелеными, с карими вкраплениями по краям радужки.

Когда он успел изучить ее так хорошо, чтобы различать даже едва заметные изменения в ее внешности?

— Все в порядке, ваша светлость.

Но ему не понравился ее тон, смиренный и чопорный. Он хотел, чтобы вернулась другая Амелия, та, которая просматривала вместе с ним пыльные атласы и глаза которой сияли от только что обретенных знаний. Та, которая смеялась с Гарри Глэддишем — над ним!

Забавно. Он никогда не думал, что будет так высоко, ценить в своей невесте готовность подшутить над ним. Он не хотел, чтобы его воздвигали на пьедестал. Во всяком случае, не она.

— Вы уверены? — спросил он, ощущая растущую тревогу. — Вы немного бледны.

— Всего лишь благодаря правильно надетой шляпке. Можете передать это своей бабушке, — добавила она с улыбкой.

Томас улыбнулся в ответ, прежде чем повернуться к ее отцу.

— Лорд Кроуленд. Надеюсь, вы простите мое невнимание. Чем могу быть полезен?

Лорд Кроуленд не стал размениваться на любезности и даже на приветствия.

— Я окончательно потерял терпение, Уиндем, — бросил он.

Томас взглянул на Амелию, ожидая объяснений. Но она избегала его взгляда.

— Боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — сказал он.

— Амелия говорит, что вы уезжаете в Ирландию.

Амелия знает, что он собирается в Ирландию. Томас удивленно моргнул. Это явилось для него новостью.

— Я слышала ваш разговор с Грейс, — сказала она с несчастным видом. — Случайно. Извините. Мне не следовало никому говорить об этом, но я не думала, что папа так рассердится.

— Мы достаточно долго ждали, — взорвался Кроуленд. — Вы годами держали мою дочь в подвешенном состоянии, и теперь, когда мы наконец подумали, что вы решили назначить дату, я слышу, что вы бежите из страны!

— Вообще-то я планировал вернуться.

Лицо Кроуленда побагровело. Очевидно, он не был поклонником сухого юмора.

— Итак, сэр, — отрывисто произнес он, — каковы ваши намерения?

Томас сделал глубокий вздох, пытаясь сохранить спокойствие.

— Каковы мои намерения?.. — В какой момент мужчина вдруг решает, что с него достаточно? Что ему осточертело быть вежливым и стараться поступать правильно? Он окинул мысленным взглядом события последних дней. В общем и целом он вел себя вполне достойно. Никого не убил, а, видит Бог, искушений было достаточно. — Каковы мои намерения, — повторил он. Сжатый кулак был единственным внешним свидетельством степени отчаяния и раздражения, которые он испытывал.

— По отношению к моей дочери.

Право, это слишком. Томас одарил лорда Кроуленда ледяным взглядом.

— Едва ли в отношении вас я могу иметь какие-либо иные намерения.

Амелия ахнула, и ему следовало бы почувствовать угрызения совести, но он не почувствовал. Всю предыдущую неделю его терпение испытывали на прочность, нанося удар за ударом, подначивая, провоцируя. Он сознавал, что оно может в любой момент лопнуть. Еще один маленький укол…

— Леди Амелия, — произнес знакомый, крайне нежелательный голос. — Я не подозревал, что вы почтили нас своим очаровательным присутствием.