Как бы она ни пыталась себя оправдать, но в случае, если все раскроется, расплачиваться будет именно Амон. И ссылка в Меловую гавань – самое безобидное из возможных наказаний.

Колокола храма Южного моста прозвонили четыре раза. Звуки эхом отразились от мощеных камней и прокатились по брусчатке. Колокола возвещали о том, что сейчас – четыре часа утра и любому разумному человеку следовало спать в постели у себя дома. Факелы по обе стороны от входа в святилище до сих пор горели, приветствуя нуждающихся в любое время суток, однако Хан предпочел бы спрятаться в темноте. Парень вжался в стену, чтобы укрыться в тени здания, взялся за изящное дверное кольцо и вновь ударил им по деревянной двери. Юноша постоянно оглядывался: он боялся, что его либо схватит за плечо сильная рука гвардейца, либо в его тело вонзится холодная сталь.

Алистер услышал шаги за дверью, затем раздался скрежет отодвигающейся задвижки. Дверь распахнулась.

Послушница в белом с удивлением уставилась на Хана. Ее светлые волосы были всклокоченными после сна. Девушка оказалась ровесницей беглеца.

– Благослови тебя Создательница! – зевая, произнесла она. Чем внимательнее она всматривалась в Хана, тем шире раскрывались ее глаза. – Что с тобой стряслось, приятель? – спросила она. В ее речи явно узнавалось произношение Южного моста. – Ты дрался? – с любопытством спросила послушница, похоже, остатки ее сна улетучились.

– Мне нужно где-то укрыться, – признался он и добавил: – Пожалуйста.

Девушка по-прежнему стояла не шевелясь.

– Клянусь Создательницей, я не собираюсь никому причинять вреда.

Парень слегка пошатнулся. Послушница обняла его за талию, провела внутрь храма и помогла усесться на каменную скамью. Потом быстро отстранилась, отряхивая одежду.

– От тебя так несет! – она состроила гримасу отвращения.

– Прошу прощения. Я упал в реку. – Хан закрыл глаза: у него резко закружилась голова.

– Что с твоей рукой? – с тревогой спросила послушница.

Он проигнорировал вопрос.

– Можешь разбудить служителя Джемсона? Пожалуйста. Это очень важно.

– Хм‑м… вряд ли он придет в восторг, если его разбудят в такой ранний час, – сказала она. – Можно я передам ему послание попозже?

Хан молчал и не открывал глаза. Спустя некоторое время он услышал звук удаляющихся шагов девушки. Юноша практически заснул, но внезапно до его ушей донеслось бормотание Джемсона. Голос становился все громче.

– Как сильно он покалечен, Дори? Ты уверена, что это не один из наших послушников?

– Служитель Джемсон, я бы не сумела его узнать, даже если бы была с ним прежде знакома. Его покалечили. Вот он.

Хан разлепил веки и увидел высокого и сурового священника.

– Господин Алистер? Слава Создательнице, вы живы! Я предполагал самое худшее.

– Где Мари? – сразу спросил парень.

– Она в безопасности. Мари в опочивальне. Послушники согласились за ней приглядывать. Я отправил послание вашей матери, чтобы она не волновалась.

Хан с трудом приподнялся, опираясь на руку.

– Нужно отвести ее с Южного моста на Тряпичный рынок, – промямлил он. – Никто не должен знать, где я живу и что у меня есть сестра.

Джемсон покосился на Дори, которая затаила дыхание.

– Все, Дори, – произнес он. – Ступай. Я сам справлюсь.

Девушка с неохотой подчинилась, постоянно оглядываясь на Алистера и служителя. Джемсон опустился на колени – при этом его облачение зашуршало – и посмотрел на парня в упор.

– Скажи мне честно, Хансон, ты имеешь отношение к убийствам «южан»? – твердым голосом произнес священник. – Мне нужно знать правду.

– Нет, сэр, – прошептал Хан. – Клянусь.

– У тебя есть идеи, кто мог так поступить? И почему? – вымолвил Джемсон.

Хан покачал головой:

– Нет. Но обвиняют меня. Королевская стража охотится за мной, – он уставился на свои сапоги. – Простите, что впутываю в это вас. Я уйду, если вы попросите. Но… мне нужно затаиться, а сейчас мне больше некуда деваться. Добраться бы как-то до Марисских Сосен… Там я могу переждать какое-то время. Но сперва мне нужно закончить кое-какие дела в городе.

– Не нравится мне это, – пробормотал Джемсон. – Сегодня утром ты тоже говорил про всякие дела и вернулся весь в крови, скрывающийся от стражи. Думаю, тебе лучше и правда уйти.

– Но мне надо разобраться с теми, кто прикончил «южан», – возразил Алистер. – Я хочу понять, действительно ли тут замешаны «тряпичники». И я не могу вечно скрываться в горах. Не могу бросить мать и Мари.

– Да, понимаю, – согласился служитель. – Но сейчас тебе нужно подумать и о собственном здоровье. Если я не ошибаюсь, у тебя сломана рука.

Хан придерживал раненую руку здоровой. Она распухла от локтя до кисти и приобрела жутковатый сине-зеленый оттенок. Серебряный браслет до боли сдавливал ее, врезаясь в кожу.

– У меня нет денег на врача, – произнес юноша. – Может, если забинтовать ее, она выдержит какое-то время… пока я не доберусь до Марисских Сосен.

– Полагаю, я знаю того, кто тебе поможет, – сказал служитель. – Ты сможешь встать?

Хан кивнул.

– Пойдем со мной, – проговорил служитель.

Джемсон помог Хану подняться на ноги и повел его по проходу, одной рукой придерживая парня за локоть здоровой руки и держа светильник в другой. Обычно шумные коридоры были пугающе тихими. Храм погрузился в сон.

Джемсон провел Хана мимо алтаря, после чего направился к классам и опочивальням, выложенным камнем, где проживали послушники и постояльцы. Они прошли по залитому лунным светом внутреннему двору, и священник отворил дверь в комнату с видом на сад, где выращивали целебные растения. Алистер увидел две узкие койки, стол, стул, кресло-качалку, ванну для купания, сундук и умывальник с тазом.

Священник водрузил светильник на стол.

– Ложись и отдыхай. Я скоро вернусь.

Хан рухнул на кровать. Его переполняло чувство благодарности и вины: ведь он был в грязи, но оказался слишком изможден, чтобы постараться хоть как-то привести себя в порядок. Просто спрятаться где-нибудь и поспать несколько часов – вот что уже являлось для парня счастьем. Рука Алистера пульсировала от боли, но усталость заставила его провалиться в беспокойный сон.

Вроде бы всего через несколько минут парень проснулся, напуганный тем, что кто-то вошел в комнату и уселся на край постели. Хан потянулся к своему ножу, однако ничего не обнаружил.

– Одинокий Охотник, что с тобой сотворили равнинники? – Ива положила сумку со снадобьями рядом с собой и дотронулась ладонью до горячего лба юноши.