Аваддон в последний момент вышел из ступора, заметив,как хвост ящера летит прямо на них с Ланой. Одного удара вполне хватило бы, чтобы все закончилось трагедией. Не думая о себе, воин оттолкнул призванную в сторону, но сам увернуться не успел. Удар пришелся точно в грудь. Воздух вышибло из легких. Перед глазами все смазалось, потемнело. В ушах зазвенело. Почва ушла из-под ног, и Аваддон почувствовал, как летит над землей. Как раз перед тем, как отключиться и упасть в водоем под водопадом, который по счастливой случайности оказался рядом.

— Аваддон, нет! — где-то на задворках сознания слышался полный отчаяния крик Ланы.

Воин погрузился во тьму. Пустую и безжизненную. До его слуха доносились отрывки каких-то фраз, но он не мог разобрать смысл слов. Постепенно он приходил в себя. Сначала почувствовал холодные капли, капающие ему на лоб и щеки. Затем с трудом, но все-таки открыл глаза и увидел над собой обеспокоенное лицо Ланы. Вся мокрая, взъерошенная. Сразу видно, кто вытащил его на берег.

Вечно серьезный и хмурый брат Императора невольно улыбнулся, когда призванная облегченно выдохнула, искренне радуясь его пробуждению. Она что-то сказала, но в ушах до сих пор стоял звон, заглушающий все звуки. Поддавшись порыву, Лана обняла Аваддона. Поврежденная грудь под ее весом заныла. Стало трудно дышать. Но он и глазом не моргнул. Обнял в ответ одной рукой за талию, а второй зарылся в ее влажные волосы. Сейчас он готов был вытерпеть любую боль, лишь бы продлить ощущение любимой женщины в своих руках. Не успей он оттолкнуть ее, могла случиться беда… Но, как бы странно это ни звучало, Аваддон был благодарен треклятому дракону за случившееся. Ведь теперь его метаниям пришел конец. Никому он не позволит причинить вред той, которая безраздельно завладела его сердцем и душой. Он готов был пожертвовать своей жизнью ради нее. И случись все снова, поступил бы также. Какой же он идиот, что до него так долго доходила простая истина — эта смелая, отчаянная девочка из другого мира зажгла его сердце, его душу. Стала его маяком, который своим светом вывел его из непроглядной тьмы, что плотным коконом закрывала его не только от всех, но и от самого себя.

— Айя, слушай мой голос, — внезапно донесся до восстановившегося слуха спокойный голос Лукаро. — Тебе нужно вернуться в человеческий облик. Для начала ты должна успокоиться, ничего страшного не произошло, и ты ни в чем не виновата. Аваддон жив, а ушиб быстро пройдет. Ты слышишь меня?

Земля снова задрожала, отдаваясь болезненным уколом в ребрах. Не веря своим ушам, Аваддон мягко отстранил от себя Лану и приподнялся, опершись на локти.

Лукаро стоял перед драконом, выставив вперед ладони в успокаивающем жесте. Неужели эта громадина действительно Айя? Она стала драконом? Но как?! У Аваддона не укладывалось это в голове. Но в тоже время пазл наконец-то начал складываться. Теперь стало понятно, что пугало Кхана: огненная магия, что просыпалась у жителей Дездейра, означала возвращение драконов. А значит являлась угрозой власти Императора. Аваддон в который раз чувствовал себя круглым идиотом.

— Ур-р-р… — тихо прокурлыкал черный драконенок, появившись словно из ниоткуда.

Прижав мордочку к земле, он обеспокоенно смотрел воину прямо в глаза. Где-то на задворках сознания мелькнула сумасшедшая догадка, но Аваддон тут же отмел ее. Сейчас у него имелись более важные поводы для размышлений. Но в этот раз отталкивать приставучего звереныша он не стал. Приняв сидячее положение, он погладил драконенка по голове.

В ту же секунду в ребрах вспыхнула жгучая боль. Воин мог поклясться, что слышал треск собственных костей, но лишь на мгновение. Неприятные ощущения быстро прошли, словно их и не было. Аваддон осторожно надавил ладонью на поврежденные места и…ничего… Этот звереныш…излечил его?

— Спасибо, — выдавил из себя Аваддон, ошалело уставившись на своего неожиданного лекаря.

— Аваддон, прости меня, я не хотела!

Отвлекшись на драконенка, брат Императора пропустил момент, когда у Айи получилось вернуться в привычный облик. И сейчас она со всех ног неслась к нему с выражением глубочайшей вины на лице. Подбежав, она упала перед ним на колени и начала судорожно ощупывать в поисках ран.

— Все хорошо. Я цел, — мягко обхватив ее за запястья, произнес он. — Ты не виновата. Рад, что ты снова человек…

— Ох… — Айя покраснела и опустила глаза в пол. — Я так испугалась. Думала, что навсегда останусь чудовищем…

— Что я говорил тебе о принятии? — Возник за ее спиной Лукаро.

Айя на это только обреченно вздохнула.

— Зато теперь мы можем добраться до замка уже сегодня, — заметила Лана и приобняла девочку за плечи.

— Ага, хочешь, чтобы на этот раз я вас всех угробила? — проворчала новоявленная драконица.

— Не угробишь, — уверенно ответила Лана. — Немного потренируешься, и все будет хорошо. Ведь так? — обратилась она к нищему.

— Теоретически это возможно, — задумчиво произнес Лука, потирая подбородок. — Но сначала нам всем нужно передохнуть. Здесь недалеко есть горячий источник, сделаем привал. Идите освежитесь, а после займемся тренировкой.

Два раза просить не пришлось. Девушки, радостные, ринулись к повозке за банными принадлежностями, а затем Лукаро повел их к источнику. Аваддон остался наедине с собой. Растянувшись на траве, он сложил руки за головой и смотрел в чистое, без единого облачка, небо. Его одолевали тяжелые думы. О Рорхе, о лживом брате, о драконах, о потерянной и забытой истории Дездейра… Столько вопросов и так мало ответов. В одном Аваддон был уверен — сегодня он объяснится с Ланой.

Лукаро, вернувшись, принялся разводить костер. Котошпиц очень вовремя появился с прогулки с добычей в зубах. Все веселье пропустил. Брат Императора же, переодевшись в сухую одежду, выжидал, когда девушки придут с источника. Как только их фигуры появились в зоне видимости, он направился к ним навстречу.

— Мы можем поговорить? — обратился он к Лане, поравнявшись с ними.

— Можем, — ответила она после короткой паузы.

— Ну наконец-то, — хихикнула Айя, оставляя их наедине.

Аваддон отвел призванную в сторону, спрятав их обоих за толстым стволом ближайшего дерева. Лана привалилась к нему спиной, задумчиво рассматривая траву под ногами.

Пока ждал ее, брат Императора несколько раз прокрутил в голове свою речь, но, когда пришло время говорить, словно воды в рот набрал. Понимал, что любое его слово