наглеть еще и с тобой? — огорчился юноша. — Ну, разве только если немножко, для достоверности. Мне залезть к Энрафу в мозги, или ты сама займешься?

— Попробуй, — подумав, разрешила джедайка. — Тебе нужна практика. Но будь аккуратен — воздействуй на фразы, которые будешь использовать в нормальном разговоре. Не нужно выпячивать то, что ты ломаешь ему волю. Если матукаи ни в чем не виноваты, лучше не давать им поводов обидеться на орден.

— Если Энраф сдаст нам своего знакомого, пользующегося темной стороной, я перед ним еще и извинюсь, — рассеянно ответил Нил.

Против его ожиданий, и вопреки словам капитана Байтелла, упоминавшего «жилую высотку», пункт их назначения оказался одной из местных построек — пластикритовой шайбой с усеченным конусом крыши, и мелкими прямоугольниками оконец, плотно закрытых листами пластика. На обочине у дома, был запаркован четырехместный спидер — покрытый царапинами и пятнами грязи, кое-где лишившийся темно-зеленой краски, но выглядящий вполне исправно. Сталепластовая коробка терминала доступа к коммуникациям здания, приткнувшаяся на изгиб темно-серой стены, успокаивающе подмигивала зеленым огоньком, антенна подключения к галанету упорно тянулась в грязно-зеленую бандомирскую высь с плоской крыши, а трехстворчатая дверь выглядела почти новой — края сталепластовых створок не успели обзавестись царапинами от частых открытий. Все это выглядело, скорее, обиталищем семьи средней зажиточности, чем прибежищем ситха.

Подойдя к двери, джедайка нажала кнопку звонка. Через пару секунд настойчивых трелей, доносящихся сквозь дверь, динамик домофона зашуршал, и безразлично спросил:

— Кто?

— Орден джедаев, рыцарь Луминара Ундули, — сухо отрекомендовалась мириаланка. — Откройте, господин Энраф. Мне нужно задать вам несколько вопросов.

Из динамика донеслись шорох, возня, и неразборчиво бубнящие голоса — сразу несколько, частящие и перебивающие друг друга. Один из них повысил было тон, оставаясь все так же невнятным, но быстро умолк. По ту сторону двери воцарилась безжизненная тишина, прерываемая лишь шелестом статики в домофоне.

— Не заставляйте меня повторять дважды, господин Энраф, — предельно равнодушным тоном высказалась Луминара.

Молчание продлилось еще с минуту, но Баркос Энраф, похоже, не решился испытывать терпение рыцаря-джедая слишком долго — зашипели сервомоторы, и дверные створки разъехались, в стороны и вверх. Джедайка, не дожидаясь приглашения, шагнула вперед, сопровождаемая Нилом.

Внутри, скромно выглядящий домишко оказался неожиданно просторным — почти без внутренних стен. Потолок, отстоящий от макушки Нила где-то на половину его роста, подпирали несколько квадратных колонн, почти на всю длину заключенных в мягкие оболочки из матов. Маты покрывали собой и пол, скрывая чуть ли не всю его поверхность. Мебель сосредоточилась у стен, и в небольшом сегменте открытой кухоньки, стыдливо прячущейся за парой шкафов. В противоположной стене, виднелись шесть дверей, отстоящих друг от друга на равно небольшие промежутки. Вся вместе, обстановка жилища Баркоса Энрафа создавала впечатление маленького частного спортзала.

Под стать ему, выглядели и разумные, встретившие Нила и Луминару чуть ли не у самого порога. Стоящая перед ними четверка была единообразно одета — в серо-черные халаты, несильно отличающиеся от джедайской формы, — и похожим образом вооружена: каждый из присутствующих привычно опирался на длинное, в его рост, древковое оружие. В остальном, компанию разномастнее было трудно представить.

Рослый трандошанец, покрытый зеленой чешуей, скалил треугольные зубы, меж которых изредка показывался тонкий, раздвоенный язык. Желтые глаза ящероподобного гуманоида безразлично пялились на вошедших узкими зрачками, а когтистые пальцы небрежно удерживали матовое дюрасталевое древко оружия, отдаленно напоминающего молоток для отбивки мяса, пристроенный на чрезмерно длинную ручку: широкий, круглый боек с зубчатой ударной поверхностью, клювообразное острие на обухе, и недлинное копейное навершие.

Стоящий рядом с ним твилек, чья кожа почти не отличалась цветом от загорелой человеческой, снисходительно щурил красные глаза. На его тонким губах то и дело мелькала ироничная улыбка, а пальцы отрешенно постукивали по алебарде с необычным лезвием: поперечным и косообразным, чуть изогнутым книзу, и оканчивающимся хищно выглядящим острием.

Лицо дуроса по его левую руку, наоборот, выражало ещё больше угрюмости, чем и без того суровые физиономии его братьев по виду. Его мощные надбровные дуги нахмурились, придавая плошкам оранжевых глаз вид запавших, а серо-зеленые впалые щеки его безносого лица подергивались в недовольстве. Длинные, многосуставные пальцы зеленокожего разумного сжимали древко алебарды, выглядящей вполне привычно для Нила — секирообразное лезвие, на обухе сходящееся в клювоподобное острие, и копейный наконечник сверху.

Четвертый из этой пестрой компании, отступивший от двери, видимо, и был Баркосом Энрафом — черноволосый и бледнокожий человек, глядящий с холодным спокойствием. Свое оружие — узкий протазан, — он, тем не менее, держал близко.

Всю их компанию, кроме одежды и вооруженности, обобщало немногое — каждый из них был строен, атлетичен, и держал свое оружие с привычной легкостью. На их лбах темнели полосы одинаковой замысловатой татуировки, прилегающей к бровям и внешним уголкам глаз. Даже крупные пластины лобных чешуек трандошанца были украшены канавками резьбы, извивающимися в тех же плавных линиях.

— Почему не открывали дверь⁈ — Нил убедительно завелся с пол-оборота. Вооруженность и недружелюбное молчание одинаково одетой четверки он счел достаточным поводом для включения режима «нахал малолетний, вконец охамевший».

— Чиним препятствия ордену джедаев⁈ — продолжал разоряться он. — Еще и оружие похватали. Подраться захотели, вояки захолустные⁈ Это я могу устроить, — набычившись, он демонстративно погладил футляр со световым мечом.

— Успокойтесь, падаван Коррин, — усталое раздражение, звучащее в голосе Луминары, одобрил бы и самый придирчивый театральный критик. За годы учительства, мириаланка волей-неволей напрактиковалась в проявлении этой эмоции. — Мы здесь для разговора с Баркосом Энрафом, и ничего более.

— Как скажешь, наставница, — с тягучей ленцой ответил юноша.

Он вразвалочку подошел к молчащей четверке, и остановился напротив твилека — слишком близко, нагло вторгаясь в его личное пространство. Приблизив свое лицо к его, Нил пристально уставился на все так же иронично улыбающегося разумного. Лицо юноши излучало брезгливый интерес.

— Классная татушка, хвостоголовый, — процедил он через губу. — Что означает? Дай угадаю — что-то вроде «моя мама — шлюха»? — улыбочка твилека искривилась, обращаясь гримасой неподдельной злости, но прежде чем он успел отреагировать, вновь вмешалась Луминара.

— Оставьте его, падаван Коррин, — градус недовольства в ее голосе повысился, приближаясь к верхним отметкам шкалы. — Баркос Энраф, вы проходите возможным свидетелем по делу о пропажах разумных в этом квартале. У вас есть, что сообщить следствию?

— Ты говори, говори, — отодвинувшись от твилека, Нил с легкостью переключил свое внимание на новую цель. Склонив голову на плечо, он всмотрелся в безразличное лицо