человека. — Или язык отнялся, а, воитель с помойки? Давай помогу. Повторяй за мной: я, Баркос Энраф, хочу сообщить следствию все, что знаю о пропажах, а именно… — он приглашающе покрутил рукой в воздухе, маскируя под это указующий жест техники.

Ему удалось вычленить собственный посыл, и даже придать ему кое-какой импульс в направлении Энрафа, но и только: концентрация неожиданно легко сбивалась, даже несмотря на неумолчное, ободряющее звучание кристалла в его мече. Его связь с Силой словно скрылась под серой пеленой густой хмари, в чем-то подобной мерзкой бандомирской атмосфере. Юноша сосредоточился, максимально отрешаясь от всего, кроме техники внушения, и вновь поймал восприятием тусклый отсвет своих слов. Не надеясь на невеликое усилие, вложенное им поначалу, Нил напрягся, сводя потоки Силы в точку, в граненое острие, сердцем которого стали его слова, нацеленные в разум Баркоса Энрафа. Стрела его внушения хищно свистнула, прорезая собой туман, заполнивший сверхъестественное восприятие юноши. Казалось, техника Силы вот-вот вопьется в мысли своей жертвы, оставляя за собой раневой канал утерянной памяти, надорванной мотивации, и распадающихся желаний. Этого не случилось — сквозь помехи, забивающие его ощущения, Нил почувствовал лишь едва слышный отзвук неудачи. Лязг стали о несокрушимый доспех, бессильный скрежет ножа о прочнейший гранит, лопающийся звук хрустального бокала, падающего на каменный пол. Защита разума этого человека была на несколько порядков крепче, чем ожидал Нил.

— Простите, рыцарь-джедай, мне ничего неизвестно ни о каких пропажах, — с холодной вежливостью ответил Луминаре Баркос Энраф.

Его звучный и уверенный голос был предельно ровен, но юноша, все еще сосредоточенный, уловил в нем насмешливо-торжествующую нотку. Нил ощутил укол недовольства — его неудачная попытка внушения не прошла мимо внимания Энрафа. Усилием воли, он собрался: нужно было доиграть представление до конца, несмотря на пару испорченных реплик.

— Мы с товарищами не лезем в чужие дела, — намек в словах человека было сложно упустить. — Все наши занятия — тренировки, учеба, и бытовые заботы. Наблюдение за другими разумными в них не входит.

— Быть может, в ваших бытовых заботах, вам удалось заметить что-либо странное? — с усталой скукой поинтересовалась мириаланка. — Две жертвы — свиврени Ралит Кин, и бандомирец ТашХок, — практически ваши соседи: они жили на другой стороне улицы. Если вам известно хоть что-то об их исчезновении — расскажите.

Даже хмарь помех не смогла скрыть от Нила воздействие его наставницы, доверху наполненное мощью. Неудача падавана не осталась для Луминары секретом, и джедайка ударила в полную силу — так, что неподготовленный разум это внушение вполне могло стереть без следа, оставляя за собой коматозное тело. Ее атака, иначе и не назовешь, показалась юноше целым градом тончайших игл мономолекулярной заточки, врезавшихся в мысли Энрафа со сверхзвуковой скоростью. Но даже этот впечатляющий натиск не смог преодолеть щиты, прикрывающие разум человека.

В беседу неожиданно вмешался трандошанец, протяжно прошипев что-то на своем языке. Его пасть ехидно оскалилась.

— Яррсск говорит, что очки, которые Ведущая Счет дала бы за вас, ничтожно малы, — насмешливым тоном перевел твилек.

— Ой, ну надо же, ручная зверушка разговаривает, — вскинулся Нил в притворном удивлении. Его губы вновь брезгливо скривились. Во вмешательстве двух товарищей Энрафа, он увидел хорошую возможность попробовать на прочность и их разумы, и не замедлил ею воспользоваться.

— Передай своему чешуйчатому пёсику, что у него плохо с арифметикой, — преувеличенно медленно проговорил юноша, приближаясь к ящероподобному разумному.

Он не сомневался, что трандошанец поймет его — те, работающие наемниками, телохранителями, вышибалами, и прочей «силовой поддержкой» по всей галактике, предпочитали говорить на своем языке, из-за строения речевого аппарата, но общегалактический прекрасно знали.

— «Отрицательно» — совсем не то же, что и «ничтожно мало», — с тем же неспешным презрением протянул Нил, подходя к трандошанцу вплотную.

Эта его эмоция была вполне искренней — он знал достаточно о религии аборигенов Трандоши, чтобы ее не любить. Богиня, выдающая награды за убийство разумных, да еще и исчисляющая эти награды в «очках», чье количество зависело от сложности убийства — для Нила, все это пахло предельно отвратительно.

Трандошанец прекрасно понял оскорбление юноши. Оно было незамысловатым — Нил всего лишь высказал уверенность в том, что бой с ним Яррсск проиграет, и лишится всех накопленных «очков». Но ящеролюду хватило и этого — он громко зашипел, тянясь зубами к лицу юноши, все так же излучающему равнодушное презрение. Нил отступил, кривясь в омерзении.

— Или ты лезешь в чужой разговор, жаждя посотрудничать со следствием, а, животное? — словно нехотя, выговорил он, обмахиваясь ладонью. — Провоняй мне своей пастью вот что: ты убил Ралита Кина и ТашХока ради легкодоступных очков? Или ты знаешь, кто это сделал?

На этот раз, юноша бил, не сдерживаясь, с самого начала — миндальничать с трандошанцем он не собирался. Его сложный посыл разделился двумя зеркальными отражениями стремительной пули. Одна из них вспорола помеховую хмарь, оставляя за собой дымный след, словно выпущенная из рельсотрона болванка. Вторая засвистела по сложной траектории. Обе врезались в разум Яррсска почти одновременно, и обе же бессильно распались на оболочке его защиты, не менее прочной, чем у Баркоса Энрафа.

Это внушение дало всего одну каплю пользы — приложенные юношей силы слегка разогнали надоедливый серый туман, и Нил сумел охватить ментальную защиту трандошанца своим восприятием. Почувствованное ему очень не понравилось — несокрушимые щиты, скрывающие мысли ящеролюда, разили горечью, болью, и смертью.

Яррсск, обозванный слабаком, не стерпел и этого. Обе чешуйчатые ладони трандошанца сжались на древке его молота, а тело ящероподобного разумного недвусмысленно напружинилось.

— Яррсск.

— Падаван Коррин.

Луминара и Баркос Энраф заговорили почти одновременно, с той же устало-недовольной интонацией. Краем глаза, Нил приметил, как они быстро переглянулись, с одинаковым понимающим выражением. Новая попытка воздействия на разум, примененная мириаланкой, также не ускользнула от восприятия юноши — тонкая, едва заметная, она коснулась щитов Энрафа, и оплела их мономолекулярной нитью, готовая проникнуть сквозь любую брешь. Увы, но секунда сопереживания таковых брешей не оставила — внушение джедайки все так же пропало втуне.

Трандошанец, прошипев нечто резкое, выпрямился, перекладывая оружие в правую руку. Нил насмешливо осклабился.

— Хороший песик, — бросил он. — А мертвым прикинуться можешь?

Это оскорбление он выдал, скорее, для поддержания образа — выводить Энрафа и его товарищей больше не было смысла, а сами они явно были настроены запираться до конца. Последнее, хозяин дома немедленно и недвусмысленно подтвердил.

— Ни я, ни мои друзья