— Ну, не то чтобы образованный, а так,поднахватался, — майор между делом доел свой шашлык, и тут же Светикпоставила перед ним другую тарелку.

Ирина заметила, что вообще-то посетителей в кафе «Огонёк»обслуживали официантки, это не входило в обязанности девушки у стойки, каквидно, она питала к майору особые чувства и старалась их, эти чувства,продемонстрировать.

— Кличка у него была Часовщик, — продолжалмайор, — это потому что руки золотые, механик был очень хороший… Особенновсякими часовыми механизмами увлекался. Я уж ему и говорю: твой бы талант, да вмирных целях использовать! Нет, все норовил в какую-нибудь историю влипнуть.Если на то пошло, то в последний раз, пять лет назад, сел-то Часовщик подурости. Только не по своей, а подельника своего, Капа его звали.

— Капа? — Катька прыснула.

— Ну, Валерий Капитонов, кличка Капа, — пояснилмайор. — Тогда Туфлин в нашем городе ошивался между отсидками. Сначала-тоего по месту жительства отправили, в Новинск, да только там делать нечего емубыло, украсть-то что? Никаких ценных произведений искусства в городе Новинскене наблюдается. Вот он и прибыл в Петербург.

— У нас-то с произведениями искусства дело получшеобстоит, — протянула Катя.

— Точно! — согласился майор и снова покосился наИрину.

Она улыбнулась ему таинственно.

— Ну, поселился он здесь у дальней какой-то родни — нето у бабки, не то у тётки двоюродной, они и знать не знали, что племянник —вор-рецидивист, живёт себе помаленьку. Случайно Капитонова встретил, тот иподбил его на дело. У него, дескать, в родной деревне есть церковь, а в церкви— икона какая-то старая. И никто не охраняет — подходи кто хочет, да бери. Ну,Часовщик-то сначала немного сомневался, уж больно неохота ему было тащиться вдеревню эту замшелую. Это по Витебской дороге, да там ещё на автобусе верныхдвадцать вёрст с гаком. Если автобус, конечно, ходит. А если не ходит, то цыганна лошади подвезёт. Не бесплатно, конечно. В общем, даль несусветная, дорогижуткие, а дело было зимой, аккурат в феврале я его на отсидку потом оформлял.

Снова шашлык кончился, и Светик принесла большую чашку кофеи сухое пирожное с орехами.

— А можно мне ещё кофе? — заикнулась Катя, ноСветик сделала вид, что не расслышала и удалилась, покачивая бёдрами.

— Ну, уговорил все-таки его Капа, — продолжалмайор, отпив одним глотком полчашки кофе, — прибыли они в эту деревенькуЗапечье. И правда, церковь старая, но действует помаленьку, ходят в неё старухииз окрестных деревень, батюшка немолодой уже, но все как положено — служит,отпевает, венчает даже. Икона висит — Божья Матерь «Утоли мои печали». МнеТуфлин сам говорил, что поглядел он на ту икону и ахнул — семнадцатый век, всеребряном окладе! И церковь запирается только на ночь, да и то замок этототкрыть сведущему человеку — что чихнуть!

— Ужас какой! — Катя прижала руки к пылающимщекам.

— Да уж, полная бесхозяйственность, — подтвердилмайор Продольный. — Значит, пока они там вертелись, заметила их попадья. Атам к церкви близко ещё дом стоял старый полуразрушенный, бывший барский.Каменный он был, так что не развалился и не сгорел. Сначала в нем детдом был,потом фельдшерский пункт, потом помаленьку в упадок пришёл, но все же стоитпока под крышей. А в доме том башенка, на ней часы. Так Часовщик попросилсячасы эти поглядеть и даже починить обещал — так, из интересу. Батюшка видит — иправда человек разбирается, он и поверил, да ещё попадью послал еды им туда набашню отнести. За то они батюшку и отблагодарили — ночью замок в церкви открылии икону попёрли.

— А как же они попались?

— А это исключительно по Капиной дурости, — охотнообъяснил майор. — Там, видите ли, местный участковый заезжал к одной там…ну бабёнке, что ли, — майор покосился на Ирину, — а та замужняя, мужу неё шофёр-дальнобойщик. И хоть, в общем-то, в деревне все про это знали, нопоскольку участковый уполномоченный все же лицо официальное, то они таились. Онсвой мотоцикл ставил в сторонке и полушубок в нем оставлял, чтобы уж быстреньконалегке пробежать и через чёрный ход в дом юркнуть…

А тут ночью подморозило, Часовщик-то налегке приехал. Капаидёт, видит — полушубок спокойно лежит, он и прихватил. Ночью они церковьобчистили, пять километров пешком до шоссе прошли, там на попутку сели. Аучастковый на рассвете хватился — слямзили полушубок. Поругался, само собой, апотом ему по делам на станцию нужно было. Приехал он — а там два мужика поездапервого ждут, и его полушубок на одном!

— Здорово! — хором сказали подруги.

Ну, взяли их с поличным, икона при них конечно, дело нампередали. Икона и правда ценная оказалась, семнадцатый век. Её ещё давным-давнокто-то церкви пожертвовал. Начальство церковное понаехало, архиерей иконкубыстро прибрал, а батюшке ещё и попало. Пять лет Часовщик получил в этот раз.Но на зоне его быстро к делу приспособили. Говорил уже, что механик он —золотые руки…

— А вы знаете, что он умер? — встряла Катька.

— Что ж, бывает, зона — не курорт, — ответилмайор.

— А…

Но Ирина сделала страшные глаза, и Катя умолкла.

Майор допил кофе, поглядел на Ирину ласковым взглядом и дажесделал попытку сам заплатить по счёту. Но Катя ему этого не позволила, а Иринапо-прежнему загадочно улыбалась.

— Спасибо, — энергично кивала Катя, — вы намочень помогли! Ирина вам книжку обязательно подарит! Всего доброго!

И они удалились, сопровождаемые негодующим фырканьемСветика.

Не успели подруги выйти из кафе, как снова зазвонилмобильный.

— Девочки, — возбуждённо проговорила Жанна, —на ловца и зверь! Я сейчас разговаривала с одним очень важным клиентом, и онмне рассказал очень интересную вещь… короче, я вас сейчас подхвачу, и мы едем вЭрмитаж!

Жанна припарковала машину на набережной напротив служебноговхода в Эрмитаж. Подруги дождались перерыва в транспортном потоке, перешлидорогу и толкнули тяжёлую дверь.

— К кому? — осведомился молодой веснушчатыймилиционер, скучавший на посту с последней книжкой писательницы Мымриной.

— К Вольфгангу Степановичу, — деловито сообщилаЖанна.

— Направо по коридору и на второй этаж, — махнулмилиционер рукой, — только сначала пройдите через контур.

— Через что? — удивлённо спросила Катя.

— Металлоискатель, тундра! — прошептала Ирина ипервой прошла через овальные ворота.

И её, и Жанну металлоискатель пропустил, но когда пришлаКатина очередь, подлое устройство разразилось истеричным звоном.

Милиционер потянулся, взглянул на Катю и поинтересовался:

— Пряжки, застёжки металлические?