* * *

Может, и эффективная, но пришлось подождать. Не упуская из вида Джемми, который увлекся деревянными кубиками, женщины прибрали остатки разгрома и занялись приготовлением лекарств. Клэр никак не могла выкроить время, и у нее скопилась куча листьев, корней и семян; все это требовалось измельчить, потереть, растолочь, сварить, пропитать маслом, настоять на спирту, процедить через марлю, смешать с растопленным воском или медвежьим жиром, закатать в пилюли, а затем разложить в мешочки или разлить по бутылкам и банкам.

День был жарким, и окна открыли нараспашку, хотя приходилось то и дело отмахиваться от мух, шлепать комаров и вытаскивать из варева любопытного шмеля.

– Зайка, осторожно! – Брианна поспешно отогнала пчелу, которая села на кубик. – Плохая букашка! Бо-бо!

– Чуют свой мед, – пояснила Клэр, отмахиваясь. – Пожалуй, лучше вернуть.

Она поставила чашку с водой на подоконник, и пчелы тут же густо облепили края.

– Какие целеустремленные, – заметила Брианна, вытирая струйку пота, стекающую между грудей.

– Целеустремленность далеко заведет, – рассеянно отозвалась Клэр, помешивая раствор. – Как думаешь, готово?

– Тебе виднее. – Все же Брианна послушно нагнулась и понюхала. – Да вроде… Пахнет сильно.

Клэр окунула палец в чашку и облизала.

– Да, готово.

Сняв миску с огня, она аккуратно вылила темно-зеленую жидкость в банку через марлевый дуршлаг. На столе выстроились в ряд высокие стеклянные бутылки; их содержимое играло на солнце красными, зелеными и желтыми бликами.

– А ты всегда знала, что будешь врачом? – полюбопытствовала Брианна.

Мать покачала головой, сноровисто обстругивая кору кизила острым ножом.

– В молодости даже не задумывалась об этом. В то время девушки иначе представляли себе жизнь: выйти замуж, родить детей, обустроить дом… Тебе не показалось, что Лиззи вчера как-то нездорово выглядела? Хотя, может, это из-за свечей…

– Да нет, вроде нормально. Как ты думаешь, она правда влюблена в Манфреда?

Накануне в усадьбе праздновали помолвку Лиззи с Манфредом Макгилливреем; присутствовала вся их обширная семья. Миссис Баг превзошла себя; неудивительно, что сегодня спит без задних ног.

– Нет, – честно ответила Клэр. – Но раз она не влюблена ни в кого другого, может, и ничего. Парень славный, симпатичный, да и мать его Лиззи нравится, что тоже немаловажно. – Она улыбнулась, вспомнив Юту Макгилливрей. Вчера та с разгона взяла Лиззи под свое обширное материнское крыло, выбирая кусочки повкуснее и усердно засовывая их девушке в рот, словно малиновка, кормящая птенца.

– По-моему, миссис Макгилливрей нравится ей больше, чем сам Манфред. Она ведь была совсем крошкой, когда ее мать умерла; наверное, видит в будущей свекрови замену. – Брианна покосилась на Клэр, слишком хорошо помня собственное ощущение сиротства и ни с чем не сравнимое блаженство повторного обретения семьи. Она инстинктивно глянула на Джемми, который оживленно беседовал с котом.

Клэр кивнула, перетирая в руках измельченную кору.

– Ага. И все же им лучше подождать немного – Лиззи и Манфреду, привыкнуть друг к другу. – Свадьбу назначили на следующее лето, после того, как Манфред обустроит мастерскую в Вулэм-Крик. Надеюсь, сработает.

– Ты про что?

– Про кизиловую кору. – Клэр заткнула бутылку и поставила в шкаф. – В учебнике доктора Роулинга написано, что ее можно использовать вместо хинной. К тому же ее проще достать.

– А, ну да, хорошо бы. – Последние месяцы малярия у Лиззи перешла в стадию ремисии, однако могла вернуться в любой момент.

Насыпав в ступку пригоршню листьев шалфея, Брианна принялась тщательно их толочь. Предыдущая тема разговора не давала покоя, и она решила к ней вернуться.

– Вот ты говоришь – не планировала стать врачом в молодости. Зато потом ты довольно четко следовала этой цели. – Брианна до сих пор помнила больничный запах, исходящий от волос и одежды, или прохладное прикосновение белого халата, когда мать заходила поцеловать ее перед сном.

Клэр ответила не сразу, сосредоточенно перебирая сушеные волокна кукурузы.

– Понимаешь, – задумчиво промолвила она, не отрывая глаз от работы, – те люди – люди вообще, не только женщины, – которые знают, чего хотят от жизни, все равно добьются своего. Твой отец – то есть Фрэнк… – Клэр переложила волокна в маленькую плетеную корзинку, рассыпая по столу мелкие обрывки. – Он был очень хорошим историком, прекрасно разбирался в предмете, обладал даром самодисциплины, умел концентрироваться – что и привело его к успеху, но… Это не было призванием. Он сам говорил, что мог бы и другими вещами заниматься ничуть не хуже. А есть люди, которые знают, чего хотят, и вот тогда… Я всегда интересовалась медициной. Не сразу, конечно, но мало-помалу осознала, что именно этим я буду заниматься всю жизнь. А дальше дело техники… – Она пожала плечами, отряхнула руки и накрыла корзинку куском полотна, перевязав бечевкой.

– Человек не всегда может следовать своему призванию, – задумчиво произнесла Брианна, вспомнив шрам на горле Роджера.

– Порой жизнь загоняет нас в тиски обстоятельств, – пробормотала мать. Подняв голову, она встретилась взглядом с дочерью и криво усмехнулась. – А чаще всего человек живет, не задумываясь. Взять, например, Марсали. Вряд ли ей приходила в голову возможность какой-то другой жизни. Ее мать содержала дом и воспитывала детей – откуда ей знать, что может быть как-то иначе? И все же… – Клэр пожала плечом и потянулась за второй ступкой. – У нее была лишь одна страсть – Фергюс; она-то и вырвала ее из привычной колеи…

– И засунула в точно такую же.

Клэр слегка кивнула, не поднимая головы.

– Ну да, только в Америке, а не в Шотландии. И теперь у нее есть Фергюс.

– Как у тебя – Джейми? – Брианна редко называла отца по имени, и Клэр удивленно подняла голову.

– Да, Джейми – часть меня. И ты тоже. – Она легонько коснулась лица дочери, затем сняла с балки над очагом пучок душицы. – Но ни один из вас не занимает меня целиком, – мягко добавила она. – Я – такая, какая есть. Врач, медсестра, целитель, ведьма – как ни назови, неважно. С этим я родилась, с этим и умру. Если я потеряю тебя или Джейми, то уже никогда не буду целостной, но у меня все равно останется мое призвание. Одно время, – продолжила она так тихо, что Брианне пришлось напрячь слух, – сразу после возвращения… пока ты не появилась… у меня больше ничего и не было.

Клэр раскрошила сухую душицу в ступку и взяла пестик. Снаружи послышался звук шагов и голос Джейми, дружелюбно распекавший курицу.

Брианна задумалась. А она сама? Разве ей мало любви к Роджеру, к Джемми? Ее вдруг охватил ужас – а что, если и правда… Она быстро заговорила, не дав мысли определиться в слова:

– А папа?

– Что?