уверен, что покраснел, но все равно было очень весело. Я знал, что Тедди все еще была ребенком и спала с плюшевым мишкой, поэтому предполагал, что и ее подруги, вероятно, были такими же. В основном меня интересовала игра. А Майк был потрясающим тренером. Он делился со мной советами и приемами, которые демонстрировали, насколько он хорош в баскетболе. Гордость в его глазах, когда я забивал три очка один за другим, вызывала привыкание.

Выпускной вечер Остина был грандиозным событием. В честь него украсили дом, и огромная фотография Остина красовалась на лужайке. Мы потеряли счет тому, сколько людей пришло на его вечеринку, но казалось, что здесь была вся чертова школа. Тем летом мы все вместе выбирали место для отдыха. Собирались в отпуск! Одни хотели Диснейленд, другие – остановиться в пляжном домике. Было здорово разглядывать варианты в разных брошюрах, разложенные на столе. Но вскоре после того, как мы начали это обсуждать – буквально на следующий день, – Ронна убрала все брошюры подальше. Они с Майком постоянно о чем-то перешептывались. И я знал, что речь идет обо мне. Что-то должно было произойти.

Глава 34

Гейз

2 года спустя…

Я потянулся, проснувшись. Болел каждый мускул. Вчера мы с Майком целый день тренировались во дворе. Суббота – день тренировки. Сказать, что мы сблизились, было бы преуменьшением. Он лучший тренер, который у меня когда-либо был. Когда он надевал бандаж на колено, то обладал практически неограниченной энергией. Он толкал меня и хвалил, мы перешучивались. Ронна занималась реставрацией уличной мебели. У нее был сарай, переделанный в хозяйственную пристройку, где она хранила инструменты и проекты, но в хорошие дни ей нравилось погреться на солнышке. На ней была маска, она зачищала и красила дерево вдалеке.

Кроме того, снаружи появлялись мои приемные братья и сестра, их друзья, некоторые из которых были и моими. Хуже всех вели себя подружки Тедди: они хихикали и старались как можно чаще выходить на улицу, чтобы посмотреть, как я играю в баскетбол. Плескались в бассейне в купальниках и слушали поп-музыку.

Иногда я принимал то, что новая реальность выходила за рамки, но в таких условиях это считалось нормальным.

Пока тренировались, мы с Майком заметили машину на подъездной дорожке, полную друзей-геймеров Мильта. Недавно появилась новая игра, от которой они все были без ума. Когда они вышли, мы увидели, что на них костюмы и какое-то игрушечное оружие. За ними весело и очень интересно наблюдать, когда они устраивают турниры в своем логове.

Остин учился на втором курсе местного колледжа и хотел поскорее перевестись в школу моды. Хотя, если бы он остался дома, я бы не жаловался: Остин стал моим любимым братом. Но не лучшим другом, потому что им всегда была Пикси – до ее предательства, конечно.

Теперь я был выше Майка, и мы с Остином уже два года тягали гантели в гараже. Методом проб и ошибок мы научились наращивать мышцы и все еще смеялись над тем, что когда-то у нас был период «только рук»: рыхлые животы, но зато гигантские бицепсы.

Мы стали сильными и очень привязались друг к другу. Когда мы вместе пошли в старшую школу Принсвилла, я думал, над Остином будут издеваться, потому что он в первый школьный день надел юбку и подвел глаза. Сильнее я еще не ошибался. Появиться там в качестве его брата ощущалось так, словно мне сразу же выдали корону или что-то в этом роде.

Кстати, о коронах: на выпускном балу Остин выиграл в номинации «Потрясающий», и его корона была гигантской. Сначала шли король и королева бала, а после них – Остин. Позже он рассказал мне, что переспал со всеми, кто входил в тусовку лучших выпускников.

Вот кто такой Остин. Ходить в школу без него было отстойно, но два лета подряд я жил с мыслью, что такова моя работа, заканчивающаяся в шесть ноль пять.

Ронна любила «жаловаться» на то, что я расту и ей приходится постоянно покупать мне новые штаны, но помимо этого она отмечала черточками мой рост на стене, записывая мое имя и дату рядом каждый раз, когда ей казалось, что я вырос.

Фотографии, которыми я восхищался, когда впервые попал в этот дом, теперь были дополнены снимками со мной. Эта семья твердо решила найти место для меня, ни на мгновение не поколебавшись.

И отчасти я чувствовал себя виноватым за то, что позволил им это. Позволил им сделать меня счастливым.

Я знал, что изначально этот путь не был моим, но они так хорошо отнеслись к усыновлению, что теперь это казалось судьбой.

Шел мой последний год в старшей школе, я стал капитаном команды. Тренировки были долгими, тяжелыми и ранними, но Майк все время добровольно и неофициально помогал тренеру. Ходили разговоры о скаутах и стипендиях. Захватывающее время.

Остин остановился за машиной геймеров и вышел, закатив глаза.

– Жить надоело. Хочется все бросить.

Я улыбнулся, а Майк кинул ему мяч. Остин поймал его и с легкостью попал в кольцо, затем Остин попытался вести, но мяч запутался в его юбке, поэтому он мягко передал его мне. Я поймал мяч и закинул точно в цель, из бассейна донеслось несколько громких всплесков.

Остин обратил на них внимание.

– О, у нас тут папарацци. Можно разнести несколько слухов.

Остин подошел к краю бассейна и сел, скрестив ноги. Девушки подплыли к нему, расположившись полукругом, взволнованные тем, что он с ними разговаривает.

Мы с Майком закончили тренировку один на один и направились внутрь, чтобы принять душ.

– Эй, нужно кое-что обсудить, придешь как освободишься, ладно?

Я кивнул. И узнал этот тон. Что-то насчет Брюса.

Приняв душ и надев чистые шорты и футболку с логотипом баскетбольной команды, я побежал наверх, держа в руке телефон.

Ронна вернулась из сарая, волосы Майка были мокрыми, как и мои. Она налила лимонад в три стакана.

– Ты как, нормально? Имею в виду, хватает ли тебе личного пространства?

Ронна поставила кувшин обратно в холодильник и, казалось, была слишком взвинчена, чтобы сидеть.

– Все в порядке, – ответил я, хотя и не знал, было ли это правдой.

Она глубоко вздохнула и села за кухонный стол.

Майк решил начать:

– Гейз, мы хотели спросить тебя о том, что обдумывали в последнее время, и если у тебя будут какие-то возражения, это абсолютно нормально. Мы обещаем, что между нами в любом случае ничего не изменится.

Я почувствовал, как сжался желудок.