первую неделю, но оно того стоило. Многое удалось почерпнуть и понять, а потом использовать уже для себя, в своих ритуалах.

— Дядя, Кай! — Забарабанили в дверь подвала младшие сестренки, Ти-о-та. Юнона и Мира. — Обед! Дядя, Кай! Вы слышите⁈

— Гав!

Они еще и собаку привели в дом. Вот неугомонные. Я так-то не против что они здесь, пока их мама на работе, но иногда они мешают.

— Иду! — Выкрикнул я и, бросив последний взгляд на печать, подобрал с пола линейки, циркули, тигель и специальные мелки. Уложил все это на место и поднялся.

За стол меня не пустили. Девочкам нравилось командовать и они пристально за мной следили.

— Руки! — На пару выкрикнули они, заметив, что я их не помыл.

Я застонал.

Люция что разливала суп, извиняющейся мне улыбнулась. Ти-о-та покраснел.

С тяжким вздохом помыл их прямо на кухне, в раковине и предъявил довольным девочкам.

— Спасибо, — сказал я Люции, что поставила передо мной исходящую паром тарелку.

Кушали молча. Только девочки с керосиновыми моторчиками в одном месте иногда щебетали, но их старшая сестра шикала на них и они замолкали. Так-то у нас не возбраняется говорить во время приема пищи, просто девочки уже так всех… Устали мы от них и было приятно посидеть в тишине.

— Ух, вкусно, — сказал я и, не удержавшись, потер живот, расправившись со сладким и чаем.

— Ага, — поддакнула Юнона, тоскливым взглядом проводив банку с вареньем которую от их длинных рук убрали подальше, а то они итак переборщили.

Оставив их на кухне одних — мыть посуду, я прошел в кабинет и сел в кресло, начав просматривать свежие счета и документы на подпись от Люции. Как закончил с этим, с умилением, уже второй или третий раз стал перечитывать письмо, что пришло из Плеши Ведьмы еще вчера.

Писали детским почерком.

Дорогой, дяденька, Нос.

Я улыбнулся. Эх, Роза.

У нас тепло. Так хорошо. Лето. Пчелки жужжат. А я много работаю. Помогаю маме. Жаль вы не видите.

— И мне жаль, — пробормотал я, погладив письмо, прежде чем читать дальше. Бумага была напитана счастьем, я это чувствовал.

А вы знаете, что ваша козочка, кусается, если ее не погладить и не почесать за ушками? Она вредина.

Я усмехнулся.

И петух злой. Он клюнул меня в попу. Не люблю его.

Я продолжал улыбаться.

В кабинет зашла Люция, увидела письмо в моих руках и только страдальчески подняла глаза к потолку. Она его тоже читала, заинтересовавшись, почему у меня не сходит улыбка с лица. Это было прошлым вечером.

Не обращая больше на меня внимания, она села за свой стол и продолжила работать.

Я снова опустил взгляд вниз и продолжил читать.

А можно приехать к вам в гости?

От этих строчек сквозило робкой надеждой.

Письмо заканчивалось предупреждением.

Плохой-плохой сон. Высокая башня. Маяк. Вы спите, обнимая подушку (из уголка рта течет слюна — смешно), а к вам, незамеченными, подбираются две тени. Они все ближе… ОХ! Это же…

Они очень, очень злые. Я чувствую. Лица женщин искажены ухмылками. И у них зеленая кожа! Это же ведьмы, да?

Мне было очень страшно, когда я увидела этот сон. Я даже проснулась с криком, вся в поту. Мама сказала, чтобы я обязательно об этом вам написала. Берегите себя, дядя, Нос. Жду ответ. Очень-очень. Ах, да. Мы отправили вам несколько писем в одном конверте, так дешевле. Одно письмо от меня, одно от вашей тети и еще от дяди Зурада. Целую. Чмок-чмок.

— Чмок-чмок, — повторил я за ней, задумавшись, а потом убрал письмо в стол и встал.

— Люция?

— Эм? — Она подняла на меня взгляд, оторвавшись от бумаг.

— Я съезжу в мэрию. Надо решить один вопрос. Не теряйте меня.

Она кивнула и спросила.

— Загляните на обратном пути к нашему поставщику чернокровых пиявок? Что-то он резко повысил цены. Нам придется отказаться от его услуг, если он не одумается.

— Хорошо. Загляну.

Я вышел с маяка, прошел каких-то пятьдесят метров и оказался на оживленных улицах города. Мимо проехал автобус. Тело морского монстра соединили с паровым двигателем и поставили на колеса и даже щупальца не отрезали. Они волочатся за ним по дороге. Нет уж, покачал я головой. На этом я не поеду.

Подняв руку, спокойно постояв каких-то пару минут на краю дороги, я поймал машину, и доехал до центрального района, а там уже шагом до мэрии, мимо площади фонтанов, где всегда отдыхали толпы жителей, нежась в прохладе, которую они дают, распыляя вокруг тонны воды.

Я был без формы, так что проверка на входе в мэрию затянулась чуть дольше, чем обычно.

Надо сказать, ремонт провели качественно. Ничто не говорит о том, что несколько месяцев назад здание практически полностью выгорело.

Поднялся на третий этаж.

Кабинет секретариата встретил меня очередями, выстроившимися к строго определенным помощникам мэра и его заместителей. И даже к Титию сегодня очередь. Он меня заметил и только кивнул, сразу отвлекшись, так что я пристроился за спиной человека (пожилой женщины), что стояла передо мной, и стал ждать, но она возьми и обернись на меня. Мне с БОЛЬШИМ трудом удалось не закричать и не отпрыгнуть от нее подальше, а стойко остаться стоять на месте, сжав губы в тонкую линию.

Мерзость!

Я понял кто это. И это женщина уже не совсем человек, зря я так ее назвал.

О таком я только слышал. Своими глазами вижу впервые. В Союзе Республик об этом стыдливо умалчивают и в газетах не пишут, но на просторах нашего мира существуют монстры, обретшие разум и двигающиеся по схожей с магами лестнице силы. Некоторые из них достигают могущества старших магистров и архимагов, захватывают для себя земли и начинают набирать последователей, изменяя их суть и делая подобными себе, дарую за службу возможности, которых у них раньше не было.

Таких маленьких квазигосударств, во главе которых стоит разумный монстр — раскидано по всей Фрее достаточно. И сейчас передо мной один из ярких примеров проживающих в таком государстве людей. Поправлюсь. Бывших людей. Она последователь, вольно или невольно (в чем я сомневаюсь, но и такое бывает) подвергшийся телесным изменениям. Это не спонтанная мутация, а намеренная. Меняется не только внешность. Затронуты и глубинные инстинкты.

Мерзость! На человеческом лице — глаза мухи!

— Я противна тебе? —