— Да, магистр Яр, — хором взвыла аудитория и ленивой чёрной змеёй лоснящихся шёлковых мантий, адепты поползли прочь.

Сил не было ни у кого. А тут ещё создай артефакт, помогающий некроманту в работе! Оберегом от якобы существующих кладбищенских вампиров не отделаешься — магистр и это предусмотрел! И это помимо докладов по истории, зубрёжки заклинаний, древних языков и рунописи (не считая, кстати, эльфийского с гномьим!). Видимо, магистры всерьёз решили пополнить окрестные кладбища адептами, испустившими дух от учёбы. Куда смотрит Совет? Ну ладно, они с Таммом — безродные, а детей ведущих родов им что, уже не жалко?

— Давай вместе? — предложил шаман, прижимая барабан к себе так, словно его у него собираются отнять.

— Ты про проект? — Вивьен зевнула — последнее время выспаться не получалось — слишком много заданий. — Давай. Не думаю, что магистр Яр будет против, хотя мы и с разных факультетов. Он сказал сегодня одну очень интересную вещь…

— Какую?

— Про наши сильные стороны. Вот что у нас с тобой получается лучше всего?

— Музыка?

— Да! И я подумала, что если…

Тамм не услышал, что хотела сказать Вивьен, потому что в этот самый момент замок взревел усиленным магически голосом магистра Нэйта:

- Всем адептам собраться возле статуи Смерти! Повторяю! Всем собраться на центральной лестнице, возле статуи Смерти! Повторяю…

— Это ещё что? — нахмурился Тамм, схватив побледневшую девушку за руку.

Сердце пропустило удар. Каждый день, каждый час, каждую минуту Вивьен ждала страшных вестей из Белого замка. Что с Арвелем? Анук, Чок, Морталия, дракон, Хризи и магистр Нэйт — все они что-то знали, она это чувствовала! На её вопросы каждый из них отводил глаза, отделываясь общими фразами. Даже Осэ, хотя они по-настоящему подружились после всей этой истории. Последнее время бывший убийца был мрачен и много пил вина вместе с Хризи.

И вдруг Вивьен осенило — ну, конечно! Как же она раньше не догадалась? Осэ и Хризи пьют уже третью ночь подряд. Оба — мрачнее тучи. Вот почему она так хочет спать — уроков тьма, а она всё дежурит в обнимку с визгливой гнилой кочерыжкой — якобы черепом Ктукка! Для себя Вивьен давно уже решила, что всё это бред — не может этот пискун быть останками мрачного божества… Так вот — она дежурит, но не замечает этого — всё равно ночь не спать — так какая разница, где зубрить — в комнатке на чердаке или за стойкой? Справедливости ради надо отметить, что череп неплохо знал древние языки и здорово помогал с рунописью. Может, он и правда череп Ктукка?

— Тамм! Хризи и Осэ что-то знают, я сейчас это поняла!

— О чём ты?

— С Арвелем случилась беда!

— Случилась, Вивьен. И довольно давно.

— Я не об этом…

— Ты слышишь — сирена воет? Нас собирают возле статуи, если ты ещё не расслышала — пойдём!

На центральной лестнице собралась вся школа — яблоку негде упасть! Яблоко, которое Вивьен положила Костлявой, исчезло. На площадке стояла, рассматривая собравшихся адептов, высокая, стройная колдунья с прямой спиной. Мантия выглажена, каждая складочка на своём месте, чёрные волосы уложены в высокую причёску. Вивьен не могла отвести взгляд — так всё в этой женщине было гармонично, красиво… царственно.

— Добрый вечер, адепты, — начала маг красивым, грудным голосом.

Она говорила так, как нужно. Как это было необходимо — так, как это лучше всего подходило данной ситуации. Интонации магистра были строгие, но при этом вполне доброжелательные. Голос — не слишком громкий, но и не слишком тихий. И всё в ней было… идеально. Так правильно, что хотелось умереть — тут же, на месте.

— Меня зовут магистр Лария Милье, и я веду курс «Магический этикет в Волшебном мире». Этикет не так прост и бесполезен, как наверняка думают многие из вас. Правила этикета часто решают судьбы миров! Так далеко мы с вами заглядывать, конечно, не будем. И хотя история этикета это весьма увлекательно, и я могла бы многое рассказать, моя задача на сегодняшний вечер — сделать из вас воспитанных адептов к завтрашнему дню… Невозможно, скажете вы? И будете, в общем, правы… Тем не менее моя профессиональная гордость будет ущемлена, если я не добьюсь результата. Это значит — я его добьюсь. Итак, обращаясь к преподавателю, должно произносить имя мага полностью. Когда вы обращаетесь к магистру, ректору Академии Смерти Кверкусу Нэйту, вы должны говорить следующее: «магистр, ректор Академии Смерти, Кверкус Нэйт», а не «магистр Нэйт», как многие из вас привыкли. Много лет назад во время обращения младшего к старшему, перечислялись ВСЕ регалии… А так как у магистра, ректора Академии Смерти, Кверкуса Нэйта их около сотни, то… Считайте, дети, что вам несказанно повезло! Но даже принимая во внимание колоссальные послабления нашего времени, следует отметить, мои дорогие, что вы, юные адепты, будущие маги Смерти — чудовищно невоспитанны. Всё, как один!

Наверное, по ту сторону водопада — там, на тёмной стороне, весьма и весьма не сладко. Холодный ветер, голые скалы, леденящие душу звуки печальной свирели Ктукка. Фавн медленно пьёт души, причиняя им невыносимые страдания! Да. Это, наверное, ужасно. Но если бы была возможность — Вивьен и остальные адепты Академии Смерти наверняка предпочли бы подобную участь. Потому что то, что устроила эта… Лария Милье было просто невыносимо!

Все устали. Все хотели спать. Магистры в последнее время и так словно с цепи сорвались — контрольные, доклады, проекты сыпались из каждого, словно из рога изобилия — а ведь на задания уходит уйма времени и магических сил! Кто-нибудь об этом подумал? И после всего этого устроить до полуночи этот балаган? Кому это надо-то? И зачем?

Криков адептов никто не слышал — они кричали в душе, моля об отдыхе, и лишь статуя Смерти печально качала головой, искренне сочувствуя несчастным. Они ходили по коридорам и лестницам замка парами, в отглаженных мантиях и начищенных до зеркального блеска туфлях. Кланялись. Хором произносили приветствия воображаемым магистрам, не забывая опускать глаза в пол. Особо раскрасневшихся от возмущения Лария Милье пудрила собственноручно, каждый раз отправляя к статуе Смерти, возносить молитвы Тёмной Леди о помощи в собственном исправлении за то, что адепт посмел чихнуть ей в лицо. Не чихать от этой демоновой пудры было просто невозможно — многие уверяли, что порошок из речного жемчуга, купленный, скорее всего, у русалок, зачарован магистром специально для того, чтобы была возможность бесконечно наказывать непослушных адептов. Больше всего досталось Тамму — каждый раз при виде островитянина — длинного, нескладного и краснолицего, наотрез отказывающегося расстаться с неизменным ярким платочком, обвязанным вокруг шеи, Лария Милье зеленела от злости, и уже неизвестно, кому в этой ситуации сочувствовать больше — юному шаману или специалисту по магическому этикету…

Когда всё это, наконец, закончилось и они попрощались со своей мучительницей, клятвенно пообещав с завтрашнего дня вести себя безупречно, Вивьен и Тамм упали без сил в пустой столовой.