Шрифт:
Интервал:
Закладка:
потому, когда разгоряченная, с морозца, Коркина, в длинной каракулевой шубе, горделиво
шествовала в субботу по замершей учительской к моему кабинету, дружески обратился к
ней, всем видом показывая всяческое расположение к милой начальнице:
— Доброе утро, Валентина Николаевна! Как, однако, мороз разукрасил ваши
щечки…Что новенького? Да, кстати, чтобы не забыть: заканчивается первое полугодие, и
в школе несколько изменилась обстановка: ряд учителей имеют малую нагрузку, поэтому
после Нового года от ваших услуг мы отказываемся. К сожалению…
91
Услышав это, она не поверила собственным ушам и даже оглянулась: к ней ли
обращены мои слова, а так как я уже стал нарочито оживленно говорить о чем-то с
учителями, медленно прошла к моему кабинету…
Все было потом: и ее слезы, и попытки узнать, в чем дело, и хватание меня за руки
с мольбой разрешить ей преподавать дальше. Я был вежлив, корректен и тверд. На этом
мы с ней распрощались.
На следующий день учителя школы по поводу увольнения Коркиной высказывали мне
недовольство: мы думали, что вы скажете ей, какой она непорядочный человек, дадите
хорошенько этой зазнайке! А вы ей ласково так: изменились условия работы, мы
вынуждены расстаться с вами…Эту гадюку нужно было гнать сраной метлою!
Мне стоило немалых трудов объяснить, что хоть учителей-почасовиков дирекция
принимает и увольняет по своему усмотрению, скажи я ей настоящую причину, то дал бы
тем возможность жаловаться на меня районному руководству за расправу с ней за
критику, сведение счетов из-за того, что она бескомпромиссно выполняет свой служебный
долг. И работала бы Валюха в нашей школе до скончания века. А так — я ни перед кем не
должен отчитываться за свои производственные решения. В конце концов, свою задачу я
видел не в воспитании взрослого человека, а в выдворении этой барышни из школы.
Говорят, себя не переделаешь. Когда инспектору районо Валентине Коркиной
исполнилось 55, ее тут же отправили на пенсию. С облегчением. Хотя в районном отделе
образования остались работать бабушки намного ее старше. Когда человек не может сам
себе сложить цены, ему ее быстро определяют другие. Точно и нелицеприятно.
=================
НОГА БЕЗЫМЯННАЯ
В свое время Белозерским руководством было немало сделано, чтобы замять эту
историю, но и сегодня, мне кажется, ее кое-кто помнит в моем бывшем райцентре.
Кстати, ко мне она имеет прямое отношение, ибо именно с тех пор меня стали выжимать
из райцентра как человека ненадежного, представляющего определенную угрозу для
местных властителей.
Итак, теплый осенний денек 1984 года, Белозерская школа № 2, время — ближе к обеду, и
какой-то заметный повсюду рокот, гул, что ли: нога, нога, человеческая нога…
Учащихся будто подменили. Они стремглав носятся по школе с возбужденными, заговорщнческими лицами.
— Что происходит? — спросил я в коридоре у первой, попавшейся мне на глаза
учительницы.
— Да, вот, дети говорят, что нашли во дворе какую-то ногу!
— Что за чепуха, какая еще нога здесь появилась?
— Они говорят, что человеческая… — растерянно отвечает учительница.
— Что вы, детей не знаете! Мало ли что наговорят эти фантазеры. На сто процентов уверен: нашли или муляж какой-то, или фрагмент демонстративного скелета, мало ли что нашей
детворе на глаза попадется, а они тут же и рады — шум, крик, паника по всей школе!
Мимо несется малышка-третьеклассница. Хватаю ее за руку:
— Подожди, куда ты так спешишь?
— Ой, вы знаете, — взволнованно отвечает она, — там, у котельной валяется нога, честное
слово!
— Прекрати выдумывать глупости! — успокаивающе говорю я, — ты что, своими глазами
видела?
— Да я только оттуда…
92
— Тогда пойдем вместе, покажешь мне эту дурацкую ногу…
Детей я хорошо знаю. Таких мастеров придумывать разные нереальные истории еще надо
поискать. Но здесь главное, если начинаются элементы паники, пресекать их на корню.
Вести себя невозмутимо и твердо. Можно даже чуть насмешливо — это ребят быстро
отрезвляет.
Выхожу с ней во двор, и вдвоем мы поднимаемся через спортплощадку к школьной
котельной, которая находится здесь же, за оградой. Гляжу, а там уже собралась группка
учеников, человек 8 — 10. Подходим туда, они расступаются, и я вижу перед собой нечто
серо-лиловое, легко узнаваемое, и уже через мгновение, после выброса порции
адреналина в кровь, четко приказываю всем немедленно вернуться в классы и про
увиденное никому не болтать.
Оставляю на месте находки старшеклассника — никого не подпускать близко, а сам, чуть
ли не бегом, возвращаюсь в свой кабинет и вызываю милицию.
Никак не втолкую дежурному по райотделу, что здесь произошло, и откуда на школьном
подворье появилась нога. В конце концов, предлагаю ему поскорее прислать сюда своих
работников, а то, боюсь, мы здесь скоро сделаем и другие находки: ведь появление в
каком-нибудь месте любой части человеческого тела предполагает нахождение по
соседству чего-нибудь схожего. Например, другой ноги или рук, а там и до бесхозной
головы недалеко. Мне, вообще, такие находки не сильно нравятся, в особенности, когда
они всплывают в местах скопления детей…
Сидеть в кабинете не могу и возвращаюсь к чертовой кочегарке. Отправляю
старшеклассника в школу, а сам рассматриваю находку и ожидаю милицию. Назвать то, что лежит сейчас передо мной, ногой — кажется, слишком громко. Скорее, это только
небольшая часть ее: галошевидная стопа, разношенная, с опухшими грубыми пальцами, бледно-синюшного оттенка. В голову лезут всякие мысли: еще пару дней назад эта стопа
гуляла по белу свету, интересно, где ее вторая подружка, неужели где-то поблизости?
Через полчаса прибывает молоденький лейтенант милиции, садится на корточки, внимательно рассматривает стопу. Сокрушенно качает головой.
— Нам только расчлененки не хватало, — жалуется он, — и уходит вызывать транспорт для
перевозки злополучной находки.
Удивительно: чтобы перевезти несчастную стопу, милиции понадобился грузовик с
металлическим ящиком, наполненным песком!
Наконец, пришли еще два милиционера. Они долго обходят котельную
концентрическими кругами, ищут что-то, затем, несолоно хлебавши, уходят восвояси.
Кроме нашей стопы в районе котельной ничего не обнаружилось.
Рассказал об этом вечером маме, она поохала:
— Боже мой, неужели изувер у вас появился, людей убивает да тела расчленяет…
Да и у меня неприятное осталось какое-то чувство: это ж надо, в детском учреждении –
неопознанные человеческие останки! Дожили…
***
Главное началось на следующий день. Утром ко мне позвонил секретарь райкома партии
Саша Стасюк.
— Что, Бронштейн, — злорадно прошипел он, — крови жаждешь? Так мы ее тебе пустим, не
сомневайся!
Честно говоря, я даже вначале не понял в чем дело. Растерялся и переспросил, что он
имеет в виду. Мне и в голову не могло прийти, что это связано со вчерашней находкой.
— Да
