назвать её сумку) смогла выудить пару пачек лапши быстрого приготовления и несколько килограммов шоколадных конфет.

— Кажется, платье на мне не застегнётся, — весело сказала Татьяна. — Ну и всё равно, главное, что наемся.

Лия тихо открыла дверь купе и осмотрелась по сторонам, проход был чист, после чего махнула Татьяне, и обе ринулись набирать горячую воду для запрещённого угощения.

— Не нравится мне эта затея, — откликнулась с верхней полки Ким. — Аукнется это нам потом, Славянская такого не прощает.

Поскольку никого кроме нас в купе не осталось, я решила спросить у неё:

— А где было лучше, Алис? У Максима Викторовича? Или у Ирины Владимировны?

— А разве есть уже разница? — переспросила она. — Сегодня я здесь, завтра там. Не имеет значения, где хуже, а где лучше — особенно, если ты не хочешь быть не в одном из этих мест.

— Что это значит? — для меня было удивительно слышать что-то подобное от уже состоявшейся, пусть и в юниорах, чемпионки мира.

— То и значит, Каролина. Ты ещё мала, возможно — не поймёшь. Но люди не всегда делают то, что хотят. И чаще всего — моё мнение никого никогда не интересует. Поэтому для меня нет разницы, кататься в «Академии Сияющих» или же в «Школе Серебряного конька».

Кирилл зашёл в нашу комнатушку почти беззвучно, аккуратно становясь рядом с Алисой и протягивая ей шоколад.

— Будешь? — спросил он у неё с какой-то душевной лёгкостью и заботой. Обычно, Трубецкой никогда не делился своими пожитками, но сегодня что-то пошло не так. Хотя вероятней всего, именно Ким оказывала на него такое влияние.

— Я не ем сладкое, — она посмотрела на него каким-то отстранённым взглядом. — И ты это прекрасно знаешь. И просто пытаешься найти повод поговорить со мной.

— А ты этого не хочешь? — она лишь покачала головой. — Просто подумал, что за эти годы в тебе что-то изменилось.

— Прошу, больше не думай — это не твой конёк. И запомни наконец-то, люди не меняются.

— Ты снова превратилась в колючку, — он дотронулся до кончиков её волос, за что получил по рукам. — Поэтому ты мне и нравишься.

Я сделала вид, будто ничего не слышала и уткнулась в книжку. Будь Татьяна сейчас рядом, то Ким явно бы проживала свои последние минуты, уж слишком сильно Тане нравился Кирилл. Однако меня их отношения совершенно не касались, поэтому пусть разбираются самостоятельно.

— Вы не против, если мы с Марком к вам зайдём? — обратился он к нам. — У меня есть гитара.

— Ты играешь?

— Играю, не очень хорошо, но играю.

— Никогда бы не подумала, — удивилась я. — Видимо я слишком плохо тебя знаю.

— У нас всё впереди, Мороз, — он задорно мне подмигнул и рассмеялся, а я встала в лёгкий ступор и покраснела.

— Не заигрывай с ребёнком, — с упрёком сказала Алиса.

— Да шучу я, шучу.

— Знаем мы ваши шуточки, Кирилл Вячеславович, — Лия слегка отодвинула дверь ногой и зашла в купе, оставляя на столе нашу запрещённую еду.

— Как официально, мне даже нравится. А я погляжу, наш новый тренер привлекает детей к запрещённой продукции, Ирина Владимировна будет недовольна.

— Кстати, с чего это ты стала нашим новым тренером? — поинтересовалась Совинькова, зайдя за Трубецкой следом.

— Так получилось, — она села рядом со мной и закинула ногу на ногу. — Больше я не выйду на лёд в составе синхронного катания, — мы с Татьяной переглянулись. — Травма не позволяет мне тренироваться в том режиме, в котором это необходимо для получения медалей чемпионатов. Поэтому мама, — она осеклась и поправила себя, — Ксения Александровна, предложила мне такой выход. Я стану вторым тренером по физической подготовке, а после спокойно закончу университет и приду в Академию с медицинским образованием, а там уже посмотрим.

— Лия… — начала было Татьяна.

— Не стоит, Тань, — она одарила подругу тёплой и понимающей улыбкой. — Я в порядке. Просто теперь мне нужно привыкнуть к новому образу жизни. А это уже не так сложно, как всё предыдущее.

— Так, а ну прекращаем разрезать старые раны, — Кирилл слегка потрепал сестру за плечо и улыбнулся. — Я за гитарой и Марком, и сразу к вам.

— Алиса, — Лия встала и заглянула на вторую полку. — Спускайся, мы на тебя тоже запрещёнку заварили.

— Я вроде бы вас об этом не просила.

— Ким, давай так. У нас затяжное перемирие. Спускайся и поешь.

— Это не еда.

— Могу предложить тебе суп, который не внушает доверия.

— Откажусь.

— Алиса, — обратилась я к ней. — Спустись к нам, поболтаем. Тем более, сейчас ребята придут.

— Из-за этого я ещё меньше хочу оказываться внизу.

Как бы Ким не противилась, но всё-таки, общими усилиями, нам удалось спустить её ко мне на постель и посадить около окна, чтобы не сильно рушить её сказочный потайной мир. Да и голод смог взять верх, поэтому уже через пару минут — лапша испарилась из пластиковой тарелки.

Чтобы внизу освободились места, нам пришлось немного изменить своё положение. Поскольку Алиса решила не задерживаться в нашем обществе, и покинула купе, Марк занял её верхнюю полку, а Татьяна, переборов страх падения, оказалась на своём месте, прямо напротив чарующего взгляда Марка.

— Так что играем? — поинтересовался Кирилл, настраивая гитару.

— Что-нибудь не нудное, а то зная твой вкус, — Лия легонько толкнула брата в бок, а после положила голову ему на плечо. — Мы тут все заплачем и заскучаем.

— Тогда типичные песни для поезда, молодости наших родителей? — Кирилл улыбнулся, когда получил положительный ответ, и начал играть.

В самом начале мы все активно рвали глотки, а после дали возможность Лии и Кириллу проявить себя.

Где-то наверху, Марк с Татьяной о чём-то тихо переговаривались, и в конце он даже протянул ей руки, которую она с огромной радостью приняла, после чего оба задремали.

— Ты погляди, как наша рыжая бестия спокойно спит, — хмыкнул Кирилл, видя, что Марк распускает руки к его партнёрше намного больше дозволенного (конечно же, по его мнению).

— Ревнуешь? — поинтересовалась Лия.

— Ага, конечно. Не больше, чем тебя к нему.

— Ну, ну, — Трубецкая выписала брату слабый щелбан. — Потом жалеть будешь, что упустил.

Кирилл выразительно фыркнул, а я, понимая, что атмосфера между братом и сестрой начинает накаляться, решила как-то развеять обстановку:

— А где ты научился играть?

— Меня подруга научила, — он выразительно посмотрел на Лию, на что та лишь отмахнулась. — Она и Лию пыталась научить, но она у нас упрямая.

— А ещё на чём-нибудь можешь играть?

— Могу. На фортепьяно, например.

— Вот это да, — я чуть ли не разинула рот от удивления. — Я точно плохо тебя знаю.

— Ну я же говорю, у нас с тобой всё впереди, Мороз.

— При Тане такое не говори, — Лия усмехнулась. — А то изведёт бедную Каролину со