Юрий Завадский вернулся через несколько минут, уже успокоившись.

– В этой пьесе есть лишний персонаж. С ним ничего не получится, – начал он твердо. – Маньку-спекулянтку убираем. Нам никто не поверит, что спекулянты ходят на субботники. Все, не обсуждается!..

Никто и не обсуждал. Это была не та постановка, которая не уходит из репертуара, собирает толпы у билетных киосков. Завадский ставил спектакль, рассчитанный «на праздник». Ему жить, самое большое, три-четыре года. Хорошо, если он будет показываться пару раз за сезон.

Да, какими бы ни были отношения, так сказать, на публике у Фаины Раневской и Юрия Завадского, где-то в глубине души они испытывали и симпатию друг к другу. У них было самое главное – понимание. Мне кажется, Юрий Завадский прекрасно осознавал, что хочет от него Раневская, почему подшучивает. Она тянула его к самым вершинам, требовала от режиссера настоящей работы, противилась халтуре.

Завадскому далеко не всегда удавалось этого добиться. Большей частью из-за нехватки времени. На него часто давили сверху и требовали завершить постановку в срок, определенный начальством. К очередной знаменательной дате.

О человечности Завадского может говорить такой факт, который сыграл в жизни Раневской исключительную роль. Речь идет о спектакле «Странная миссис Сэвидж». Текст пьесы передали Фаине Раневской для ознакомления.

Переводчица сказала, что в этом спектакле роль миссис Сэвидж, то ли нормальной, то ли полусумасшедшей старухи, может и должна стать главной в жизни Раневской. Фаина Георгиевна стала читать и поняла, что переводчица сказала правду.

Через несколько дней она пришла к Юрию Завадскому с текстом пьесы и заявила:

– Это нужно ставить!..

Юрий Завадский взглянул на заглавие. Он слышал об этой пьесе, знал, что она уже идет за рубежом.

– Но кому, Фаина Георгиевна? Все заняты.

К тому времени театр вырос, здесь работали уже три режиссера.

– Я знаю, – вынуждена была согласиться Раневская. – Но когда?

– Как только кто станет чуть свободнее. У каждого – по два спектакля. Потерпите, дорогая, – пообещал Завадский.

Фаина Раневская успокоилась. Можно и подождать.

Но спустя некоторое время она узнает неприятнейшую новость. Оказывается, иной перевод этой же пьесы появился в другом театре. Конечно, к тому времени всякие нормы и правила были установлены. Если перевод пьесы сделан, передан в театр и запущен в работу, то никто более не имел права ее ставить. Это четко отслеживали в министерстве. Но «конкуренты» еще не начали делать спектакль!

Раневская опять побежала к Завадскому и рассказала все как есть.

Юрий Александрович принял решение почти мгновенно и заявил:

– Завтра начинаем работать. Пусть ставит режиссер…

– Но он же занят? – удивилась Раневская, зная, что у этого человека действительно находятся в работе два спектакля.

– Ничего, один пусть пока полежит. Если «Сэвидж» пойдет – это все компенсирует.

И спектакль «Странная миссис Сэвидж» в действительности пошел! Он стал хитом театрального сезона. Труппа выезжала с ним на гастроли. Успех его был необычайным.

Роль миссис Сэвидж была сыграна Фаиной Георгиевной просто фантастически. Причем от спектакля к спектаклю Раневская раскрывала образ своей героини все глубже. Актриса играла миссис Сэвидж несколько лет. После нее эту роль исполняли звезда советского киноэкрана, несравненная Любовь Орлова и Вера Марецкая, бывшая жена Юрия Завадского. Фаина Раневская переживала за этот спектакль, с болью воспринимала перестановки актеров, негодовала, воевала, требовала. Так всегда бывает. Если спектакль пользуется успехом, то в него режиссеры без конца ставят других актеров. С одной стороны, это очень оправданный шаг. Как еще проверить того или иного артиста? С другой стороны, актеры – не вечные двигатели, кто-то мог заболеть. Тогда исполнителя меняли.

Раневская была вне себя от этих постоянных перестановок. Она прекрасно видела, что некоторые замены продиктованы только желанием этих актеров «засветиться». Фаина Георгиевна знала, что на режиссера могли просто надавить сверху. Это было противно, пошло, гадко.

А каково было играть на сцене, когда с новым актером прошли всего две репетиции, он не понял пьесу, не ощутил ее дух. Со стороны всегда кажется, что ничего сложного нет – вышел и заменил. Но сыгранный состав труппы – это единый организм, две руки человека, занятого какой-то работой.

Раневская кричала и требовала. Однажды была заменена почти половина состава. Тогда Фаина Георгиевна написала письмо аж министру культуры. Она предупредила его, что откажется играть главную роль, если не вернут в прежний состав самых важных актеров, которых и вывели-то именно с целью показать других.

Но Фаина Георгиевна отлично понимала и другое. Сами режиссеры в большинстве случаев были бессильны что-либо изменить. Высшие силы, то бишь партийные и советские органы, совершенно по-хамски вмешивались в дела театров. Именно в эту пору Раневская со злой иронией говорила, что все домработницы ушли в актрисы.

А ведь было такое. Будто какой-то вирус театральности взбесил Москву. Каждая смазливая девчонка видела себя в огне рампы, в цветах от поклонников. Эти сопливые дарования рвались на сцену всеми правдами, а больше неправдами.

Вспоминая о том времени, Фаина Раневская рассказывала такой эпизод:

– Ушла от меня домработница. К ней привезли внука, никак не может приходить. А мне бы просто в квартире убраться один раз в два дня. Подхожу к уборщице, которая в театре работает, знаю, у нее два часа в день найдутся. «Милочка, – говорю, – я вам буду платить за полный рабочий день, а вы не могли бы у меня за час сделать уборку в квартире?» Так вот она мне в ответ: «Не могу. Я искусство люблю».

Тут стоит сделать небольшое пояснение, а не то наши милые женщины воспылают ненавистью к Фаине Георгиевне. Дескать, звезда, народная артистка! В своей квартире убрать не может.

Так вот, милые мои женщины, в Советском Союзе до конца шестидесятых годов держать домработницу было нормой для артиста, музыканта, писателя, военного, учителя! Да-да, и не только городской учитель рассчитывал на домработницу, но и сельский просто обязан был иметь ее. Этим поддерживался статус того самого учителя, писателя, музыканта и актера.

Что касается сельских учителей, то до начала семидесятых годов минувшего века им было запрещено держать хозяйства! Никаких коров, свиней, кур и прочей живности. Никаких соток с картошкой! Грядочка цветов, за которой должна ухаживать домработница.

Вот по этому факту я сегодня очень скучаю. Нынче у нас народные артистки сами стирают белье и моют полы. Сельские учителя разводят свиней и доят коров, а еще бегают после уроков с косами и граблями по местным буеракам в поисках свежей травы.

Пора заканчивать эту главу об истории отношений Фаины Раневской и Юрия Завадского. Давайте вспомним вот какой эпизод из жизни актрисы.