То есть Корнюшин здесь ни при чём?

– Неужели пустышка?

Терс поднялся на ноги и вновь прошёлся по комнате. Он уже мысленно считал именно этого чела соучастником Виктора и был раздосадован прочитанным.

– Впрочем, никто не говорит, что Вебер сознательно готовит катастрофу. Вполне вероятно, он понятия не имеет, к чему приведут его игры… – Иногда хван разговаривал и даже спорил сам с собой: выдвигая версии и опровергая их. – И Вебер совершил убийство… Да, я не видел труп, зато видел много убийц и гарантирую: парень выглядел так, словно только что убил. Ошибка исключена… Да, ошибка исключена… Но сознательно ли он пошёл на убийство? Он мог защищаться…

К сожалению, информации было слишком мало. Для выводов требовались факты, а их следовало ждать. А времени, если верить часам шаса, оставалось крайне мало.

Терс проверил датчик, который он скрытно установил в гостинице чуда: обыкновенное электронное устройство без всякой магии, убедился, что за последнее время двери не открывались, и если Вебер ушёл, то только порталом, а такого за ним не водилось, посидел ещё чуть, размышляя, заняться ли содержимым мини-бара, но в итоге решил выйти на улицу и поискать заведение – ему не нравилось пить в одиночестве.

Пить лучше в обществе, пусть даже в обществе челов.

А едва Терс вышел из номера, как на столе засветилась позабытая им металлическая пластинка с выгравированными чёрным письменами: пульт управления магическим разведчиком. Засветилась, пару раз вспыхнула и вновь потускнела, ожидая, когда хозяин вернётся и проверит наличие сообщений от разведчика.

В баре отеля неожиданно оказалось пусто, видимо, гости ещё не собрались, и хван вышел на Большую Садовую. Постоял, прикидывая, в какую сторону направиться, чтобы поскорее оказаться в подходящем заведении, не вспомнил, пошёл направо, но не преодолел и сотни шагов, как его внимание привлекла подозрительная возня: несколько мужчин тащили, почти несли в переулок девушку. То есть – натурально несли. А девушка извивалась, но не кричала, потому что… потому что… А в следующий миг Терс понял, что не ошибся: девушка не кричала потому, что один из мужчин крепко зажал ей рот.

– Но ведь ещё даже не ночь!

Сказать, что четырёхрукий был удивлён, значило просто промолчать. Терс никогда не считался паинькой, даже в хванской начальной школе у него была та ещё репутация, много повидал на своём веку, и удивить его было трудно.

Но у ростовчан получилось.

– Они обалдели?

А самое интересное – где полиция? Хван огляделся, совсем как законопослушный чел, убедился, что блюстителей порядка не наблюдается, и растерянно почесал верхней левой пятернёй в затылке, наблюдая за тем, как процессия скрывается в переулке. И отмечая, что, пока он обдумывал происходящее, к ищущим развлечений мужикам присоединились ещё двое: типичный алкоголик с подбитым глазом и интеллигентный на вид мужичонка в чистенькой курточке, чистеньких брючках и поблёскивающих на осеннем солнце очочках.

– И что я должен делать?

Хван обернулся и увидел, что швейцар не оставил без внимания происходящее, но полицию вызывать не собирается, а стоит и смотрит на процессию так, будто до ужаса хочет поучаствовать, но никак не может оставить место.

– Да что здесь происходит?!

Швейцар топнул ногой и с тоской посмотрел на двери гостиницы. И Терс понял, что ему придётся сделать.

– Ну, ладно.

Он повернулся и быстро, почти бегом, направился к переулку, на ходу освобождая разум от ненужных сомнений и прочей ерунды, которая могла помешать в бою.

Последняя «мирная» мысль: «А ведь я всего лишь хотел выпить…»

И на этом – всё.

В переулок уже влетел даже не хван, а боевая машина, лишённая чувств и эмоций. И, к счастью для насильников, безоружная.

Несчастную же успели разложить прямо на земле, под деревом, и теперь срывали с неё одежду, торопясь приступить к определённой процедуре. То есть шестеро занимались жертвой, а двое уже готовились… И первыми попали под горячую руку безмерно удивлённого убийцы.

Окажись на месте Терса честный чел или вообще полицейский, он бы наверняка сопроводил своё появление возгласом: «Стойте!», или «Отойдите!», или уж совсем глупым «Что вы делаете?». Возглас позволил бы преступникам обратить на героя внимание и подготовиться к драке. Однако хвана учили не говорить, а действовать, и действовать без сантиментов, не раздумывая, «честно» он поступает или не совсем. Поэтому Терс начал встречу с жестокого удара сзади ближайшему насильнику, умело вырубив его на несколько часов. И тут же выключил второго, как раз приспускающего штаны.

Первый уже лежал на земле, второй валился, а остальные ещё не поняли, что происходит…

Хваны заслуженно считаются одними из самых быстрых бойцов Тайного Города, соперничать с ними в скорости могли разве что масаны и навы, поэтому у восьмерых челов – а именно столько насильников сгрудилось вокруг жертвы, – попросту не было шансов. Да и подготовленных бойцов среди них не оказалось: судя по одежде, девушку затащили в переулок работяги, инженеры и менеджеры.

«С какого перетыку вас понесло на горячее, идиоты?»

Третьего и четвёртого хван столкнул головами – уж больно удачно они стояли. Удар с двух рук, треск встретившихся черепов, короткий крик, и они уже на земле. Пятый обернулся, но только для того, чтобы получить ногой в висок и завалиться. Шестой успел подготовиться к драке. Ну, как подготовиться: он развернулся и принял боевую стойку, как его учили в детско-юношеской школе бокса. И даже, возможно, шестой успел увидеть перед собой размытую тень противника. Затем размытая тень произвела жёсткую серию ударов в корпус и голову, отправив шестого в глубокий нокаут. Седьмой попытался бежать, но в пяти шагах от жертвы хван подсёк его и оглушил ударом в голову. Зато упустил восьмого, того самого алкаша, который присоединился к процессии одним из последних. Хоть и пьяница, но «чуйка» у него оказалась рабочей: поняв, что «коллеги», один за другим, падают с ног, алкаш оставил девушку и удрал, воспользовавшись тем, что Терс отвлёкся на шестого и седьмого.

«Ну и ладно…»

Искать последнего злодея четырёхрукий не собирался.

– Не плачь, всё позади. – Он поднял с земли разорванную блузку и попытался неловко прикрыть всхлипывающую девушку. – Всё будет хорошо…

– Ненавижу!

В её глазах вспыхнула злоба, а кулачок, не перехвати его быстрый Терс, ударил бы его точно в скулу.

– Ты что, спятила?

Сначала хван решил, что у несчастной шок. Но повторный крик:

– Ненавижу! – злоба в голубых глазах и попытка расцарапать ему лицо заставили Терса задуматься. То есть сначала он мягким нажатием на сонную артерию отправил спасённую психованную в забытьё, во избежание следующих попыток нападения, а после задумался. И крякнул, увидев пришедшее от шаса эсэмэс: