Старший патруля несколько секунд молчал и продолжал сверлить взглядом мертвеца рядом с Габо.

— Учиться хочу.

— Чего? — вскинул брови рыжебородый. — Ты же лучший мечник в патруле. Накой черт тебе…

— Ты видел как он двигался?

— Ну, он хоть и седой, но тело молодое. Понятное дело, что знает с какой стороны за меч держаться…

— Херня это, Вис. Полная херня. Он не просто быстро двигался. Он врагов читал как книгу. Я знаю, что там слабаки были и неумехи, но двигался он не как маг.

— Это ты к чему?

— Ты магию видел?

— Не-а.

— Я тоже. Получается он эти полтора десятка в одного порубил.

— Ну, так…

— А ты можешь полотра десятка в одного порубить? Хоть и неумех?

— Тут так сразу и не скажешь… Вот если…

— Без если. По чесному, как он вышел и порубил.

— Нет, не смогу.

— Вот и я не смогу. А он смог.

— И ты решил к этому магу в ученики проситься?

Шен кивнул в сторону мертвой старухи и произнес:

— Его этот мертвяк учит. Если его смогли выучить, то и я смогу.

— Ты не дури. Он маг. Может он магией так пользовался, что тебе и не видно было!

— Видно или нет, но…

В этот момент Габо кивнул и отправился в дом, попутно снимая на ходу доспехи, а мертвая бабка, на шее которой виднелись портняжные вшиы, повернула голову и уставилась ему прямо в глаза.

— Что встал? Под делу — заходи. Глазеть — проваливай! — прозвучал голос в голове. При этом старуха и не думала двигать губами.

Шен взглянул на рыжебородого и молча открыл калитку. Подойдя к мертвецу он остановился перед ней и спросил:

— Вы бою на мечах этого мага учите?

— Я.

Шен оглянулся на подчиненного, а затем спросил:

— Вы только магов учите?

— Я учу достойных и на криворуких сопляков не размениваюсь, — прохрипела старуха.

— Возьмите в ученики? — напрямую спросил воин.

— С какой стати?

— Я заплачу.

— А я не беру платы, — хмыкнуло умертвие.

Глава стражи смутился.

— Не нужны мне деньги, кровь и жизнь мне твоя не нужна. Я мертвый. С какой стати мне учить тебя?

— А его тогда почему учите?

— Потому, что в этом идиоте есть потенциал. Небольшой, но приличный мечник из него выйдет. С силой огня даже пылающий рыцарь.

— А из меня не выйдет? — нахмурился глава патруля.

— А из тебя выйдет труп. Причем ты даже до второго круга не дойдешь, а уже сдохнешь.

Шен скосил взгляд на стойку с затупленным оружием.

— Если ты сомниваешься, что я могу угробить тебя этим ломом — зря. Мне он не понадобится. Я могу сделать это голыми руками.

— Я все равно хочу учиться. Хочу уметь сражатсья так же как он, — кивнул в сторону клиники Шен. — А если получится, то лучше него.

— А что если я скажу, что для этого придется умереть? — поднялась с пенька старуха. — Что если я скажу, что путь меча до конца можно пройти только после того как ты умрешь?

Глава патруля выдержал взгляд мутных глазных яблок умертвия. В голове всплыли воспоминания о мертвых жене и детях, о разореном доме и жуткой горечи от потери. Внутри вновь проснулось ощущение пустоты, которое было не залить ни алкоголем, ни кровью ублюдков вырезавших его родную деревню.

— Если после смерти я смогу дальше заниматься своим делом — я готов.

Стархуа втянула носом воздух и поджав губы обошла вокруг Шена. Она поднимала его руку, осматривала кисти, словно выбирала коня на сельской ярмарке.

— Договаривайся с целительницей. Из патруля уходи на год или два. Потом приходи.

***

— Это точно? — недовольно спросил упырь, поправляя на голове поварский белоснежный колпак.

— Точно. Без колпака ничего не получится, — авторитетно кивнул Рус, пряча улыбку.

Роуль взглянул на себя на в отражении оконного стекла, припомнил колпак Хойсо и кивнул. Затем он с грустью взглянул на миску в которой было разбито несколько яиц и насыпана горка темного сахара.

— Я конечно понимаю, что все дело в колпаке… И не то, чтобы я отказывался, — деловым тоном произнес он. — Но в прошлый раз…

— Возьми венчик, — ответил ученик, уже начав замешивать тесто. — Вон ту штуку.

Роуль взял его в руки и недоумевающе уставился на ученика.

— Как этим взбивать?

— Рукой. Медленно.

Упырь взял миску и венчик, после чего сунул его вяйца и принялся медленно перемешивать содержимое.

— Я последнее время столкнулся с одной проблемой, — произнес Рус, продолжая заниматься тестом. — Помните труд Граммара «Идеальный росчерк»?

— Ты про борьбу «меча и щита»? — спросил упырь и высунув язык, слегка ускорился, понимая, что у него начало что-то получаться.

— Да. Я наблюдаю эту ситуацию в поисковых и контролирующих заклинаниях. Помните задание про голема?

— М-м-м-м… это задание Грота?

— Да. Мы попробовали пройти защиту императорского дворца и обнаружили, что она частично завязана на узловые и рунные техники. Получается, что она…

— Да, эти кретины не смогли придумать что-то вразумительнее, чем наша защита от насекомых и начали использовать ее как сигнальную сеть. Глупость несусветная, но раз уж мозгов ни на что более путевое не осталось, то почему бы и нет?

— СТОП! — скомандовал Рус, заметив, что учитель увлекся и белоснежное месиво из миски начало разлетаться по кухне.

— Что? Я только разогнался! — возмутился Роуль.

Рус молча указал на пол под ногами учителя и недовольно проворчал:

— Вы тратите очень много важного ингредиента на скорость. Оно того не стоит.

— Скорость всегда стоит потраченных усилий, — недовольно ответил упырь, отставив миску в сторону.

— Скорость — да. Но сейчас нам нужны взбитые с сахаром яйца, а не скорость. Именно они цель, а не скорость вращения венчика и лепешки по стенам.

— Ты зануда, — фыркнул учитель.

— Зануда или нет, но я вам доверил песочное тесто, а не лепешки белоснежной пены на стенах, — Рус вручил Роулю горшок со сливочным маслом и небольшой мешочек с мукой. — И вообще, я спрашивал вас не о том, из чего защита в императорском дворце, а о том, что заклинания сокрытия давно проиграли поисковым техникам. Сейчас, при должном уровне подготовки проникнуть туда незаметно невозможно.