не видели, как молодой парень от передозировки заходится в судорогах, изо рта у него идет пена, а ты тарахтишь над ним, суетишься, не зная, что делать, и молишься богу, лишь бы с ним все было хорошо, а скорая успела приехать. Не видели, как иссохла, буквально, молодая девушка от распития алкоголя. Не видели, как по глупости, занимаясь контрабандой, был застрелен… Конечно, прийти к этой точке не определяет осмысления. Порой нам нужен спусковой механизм, и до него столько должно пройти говна по тебе, сколько не находишь на улице от собак. А ушла я в себя из-за одного — чтоб от меня все отстали.

Да, отчасти женщина была права. Хочешь быть кем-то, сначала попробуй доказать самому себе свою принадлежность. Семнадцатилетний подросток мало что смыслит в мироздании, к тому же тот, кто живет среди козырей в рукаве. Страх. Один страх дозволен гулять среди нас, он же удел слабых. Палачи привыкли устраивать свою анархию, им не было важно укрепить коллектив, спасти душу от приближающего греха либо призвать к здравому смыслу, важность заключалась в позиции: власть приносит покорность, покорность душит эмоции.

Как сейчас вспомню, каждый день начинался с одинаковых фраз «Все-встали», «Все-оделись», «Все-доели», «Все-вышли», «Все-сели», «Все-закончили», «Все-помылись», «Все-погуляли», «Все-спать». Нас звали так… Мы не догадывались, что у каждого человека есть свой день рождения. Не понимали, что значит радость. Человеческое тепло, взаимопонимание, поддержка. Да о чем это я? Многие из нас никогда не слышали собственных имен! Мы просто существовали среди палачей и взрослых, преклоняющие перед ними головы, забивались в углы, тряслись до умопомрачения, до энуреза. Никто не заслуживает такого дерьма, через которой переступила я.

Наверное, сегодняшняя необъяснимая вспышка была одной из предпосылок возвращения старой Кати. Зуенка, кто пожертвовал собой ради счастья других. Хотя это не оправдывает ту сторону, которая будет утром просить прощения за свое скотское поведение. Он плохо влияет на меня. О-очень плохо…

— Кто сказал, что я правильная девочка?

Часу не легче, разговаривать с самой собой. Боже правый.

Семен

Кручу ручку в руках, гляжу в документы, но слова перед глазами расплываются в кашу. Не улавливаю никакой конкретики в чертежах, так что решаюсь остановиться и тру ладонями лицо, пока не начинает жечь кожу.

Откидываюсь на кресло, опираюсь локтями об подлокотник и, соединив указательный и средний вместе, растираю висок.

Се-еме-ен.

Отвал башки!

Это полный кошмар, учитывая, что произошло в нынешнюю субботу. Не зря я держал дистанцию, доказывая таким способом о сломанном приборе и потери зрения, потому что она меня переиграла. Уничтожила. Чем дальше я был от нее, тем сильнее хотел оказаться рядом с ней. К тому же ее невинное ожидание — найти среди скопления людей меня — так умиляло меня, чем больше раззадорило. Черт.

Мне до сих пор виднеется, будто я держу ее в своих руках, она таит, я сверкаю от завышенных вольт. Девушка вызвала во мне такую противоречивость в происходящем, буквально растоптав погрешность в сохранении последних крупиц брака. Твою мать! Да я чуть не кончил прямо в штаны, когда докоснулся до ее перламутровой гладкой кожи. Ненормально.

Всхлипывания и тихие стоны неизгладимо стенают в моей голове, очерчивая все детальнее и детальнее момент моего провала. Я мог бы нас остановить, знал своей дурьей башкой, что игры до добра не доведут, но мне не хотелось оставлять ее одну среди этого балагана. Хотел потонуть в самом глубоком океане, заполнить легкие водой, продолжая целовать девушку так, будто это последняя минута нашего вздыхания. Рядом с ней я другой; в жилах течет свобода и горечь от утраченных годов, мне становиться плевать на людей, что станут презирать мои взгляды, плевать на жену, плевать на семью, в которой ты — замок для цепи, что удерживает. Катя тянет, манит пальчиком, противостоит мне, упирается, затем сдается, и так по кругу.

Гордая, самолюбивая, упертая. Я что, описал самого себя?

Но стоит вспомнить о дочери и все рушится к чертям. Возникают сомнения, правильно ли поступаю, отдавая предпочтения похоти? Правильно ли делаю, забывая чувства Вари? Правильно ли, что желаю другую, а нахожусь рядом с женой? Калейдоскоп из миллионов вопросов. Такими темпами могу оказаться на шоу «Поле-чудес», чтоб все знали неукротимую стратегию в проигрыше.

Кстати, я же не проиграл.

Дергаю челюстью, мышцы начинают заходить в темпе ожесточения. Идеальность ее тоненькой фигуры ничем не маскируется чем-либо еще в творческом воображении: тонкие руки, выразительно очерченные ключицы, будто их нарисовали строго по линейки, соблазнительные округлости, спрятанные за бюстгальтером, — насладиться которыми я не успел, — плоский живот, и превосходный захват стройными ножками. Мечтал до потери пульса раздвинуть ее бедра, пристроиться между ними и давить своим возбуждением, ведь ее роль «мышки» порядком надоела, а коту нужна провизия для последующего выхода на охоту… Невольно большим пальцем касаюсь уголка губ, веду по нижней губе, как будто стирая остатки от еды. Чертов мазохист! Паломничество вряд ли спасет тебя, Сема.

Звонит телефон. Недовольно привстаю, кремируя того, кто прервал мои бурные видения, беру в руки его и гляжу на экран. Брови выстраиваюсь перевернутой крышей дома.

— Макс, — приветствую его. Несколько месяцев назад мы обусловились с ним непринужденно общаться, так как наши должности не предполагают никаких рамок. Скажем, раньше он был боссом босса моего босса… Черт, запутанно. Хрен с ним. Суть вот в чем, я с ним в те времена вообще не виделся, выходил на косвенную связь через своего босса, на сегодняшний день — мы стали в некотором роде партнерами, хоть я и возглавляю ЕГО автомобильный салон.

— Привет, работяга. Как успехи? Что-нибудь новое наметилось в предложениях?

Предложения. Дерьмо. Ненавижу отчитываться.

— Люди приходят, смотрят, думают. По старой схеме. Но работники, которые не хуже меня отличаются своей квалификацией, стараются брать в оборот свое обаяние и смекалку.

— Главное, прибыль была бы какая-нибудь.

На том конце провода слышится голос его секретарши. Женщина в возрасте, которую наняла его ревнивая жена, кротко уведомляет начальника о чем-то. Как-то раз я виделся с его женушкой; случайно заглянул в компанию, передав документы, раз мимо проезжал, и натолкнулся на их щепетильную ссору по поводу молоденькой секретарши с данными модели. Я знал, гормоны во время беременности могут услужить женщине крайне в нездоровом соотношении видения, только не рассчитывал, что Астрид17 вверх ледяной необдуманности. И именно тогда я нашел сходство в этих двух — они оба чокнутые.

— Именно для этого я хочу организовать бал ко дню всех влюбленных, — угрюмо бормочет. — Эти ублюдки совсем теряют страх