Оставив на заставе обнаруженных женщин, они продолжили поиски и уже на третий день пути нашли то, что искали. Нет, не живых людей, а их останки, разбросанные по большой территории. Трупы были сильно потрачены зверьем и птицами. Отряд и увидел-то их благодаря кружащимся в небе стервятникам, а когда приблизились, то разогнали пару стай шакалов и еще одну – собак.

Бойцы, будучи опытными следопытами, смогли воссоздать картину произошедшего. Здесь было около двух десятков тел, все женские. И потрудился над ними не кто иной, как барха, этот загадочный и непонятный человеконенавистник. Напав на группу людей, он убил всех, до кого успел дотянуться, а потом догнал остальных. Если бы женщины побежали в разные стороны, то шанс у них еще был бы, но, испуганные, они побежали в сторону леса, стараясь держаться друг друга. До деревьев не добрался никто. Оборотень нагонял их и убивал одну за другой. Последнее тело лежало буквально в сотне метров от опушки.

Остаток дня прошел в подготовке и проведении похорон. На землю уже опускались сумерки, когда запылал большой погребальный костер. Бойцы молча взирали на языки пламени, пожирающие останки тел. Глядя на них, Дмитрий понимал, что их сердца сейчас переполняет ненависть к соседям, которые явились виновниками произошедшего. С одной стороны, хакота и магаки вроде все сделали по законам предков, не проявляя излишней кровожадности. Но с другой… Женщины, оставшиеся в одиночестве, без защиты, без оружия, одни, посреди степи, полной опасности… Они были брошены на растерзание хищникам.

Ох, ребятки, ребятки. Дмитрий их прекрасно понимал. Он и сам испытал нечто подобное в своей прошлой жизни, когда они обнаружили троих солдат-срочников с перерезанным горлом. Но что делать? Идти и резать всех подряд? Можно и так. Но эдак недолго себя потерять и превратиться в настоящего зверя, если не остановиться у грани. А где та грань начинается? Это у каждого свое, и что-то подсказывало Дмитрию, что вот этим парням до той грани куда ближе, чем ему. Все же дети природы.

Нет, он не был сторонником всепрощения и придерживался правила «око за око», но отморозком тоже себя не считал. По сути, ведь хакота и магаки не преступили своих обычаев, по которым, кстати, жили и сауни. Окажись последние на месте первых – и все повторилось бы, тут не могло быть никаких сомнений. Так что все по-честному. Впрочем, это просто рассуждения, а вот реальные трупы. Легко рассуждать, когда ведешь подсчет простых цифр, но когда видишь вот такое… Ну и как теперь быть с математикой?

Стоп-стоп-стоп. Ты что, заводишься, парень? Заводишься. Именно что заводишься. Ну давай пошли всех резать, чтобы неповадно было. У твоих бойцов получится куда лучше, чем у кого бы то ни было в этом мире. Выследили небольшую группу, вырезали и пошли искать других. Глупость.

Да, погибших жалко, но ни ты, ни твои парни в этом не виноваты. Да и не продержатся слишком долго. В конце концов, выследят и отомстят. Как результат – загубишь на корню то, что собирался сделать. Ну и что, просто так проглотить? Так ведь решат, что сауни теперь слабаки. А они разве не решили? Брось. Это тупик. Нужно жить дальше. Но силу свою при случае все же показать нужно. Это будет предостережением тем, кто с наступлением осени решит погреть ручки за наш счет. Только бы суметь удержать парней, не то понесется вскачь, не удержишь.

Топор в последний раз ударил по стволу деревца. Послышался треск, потом шелест листвы кроны, проходящей между соседними деревьями. Ствол, так и не достигнув земли, закачался под острым углом, зацепившиеся ветви удержали его от окончательного падения. Возможно, будь он толще, и тяжелое дерево продавилось бы до конца, но этот не обладал подобной массой. Ничего страшного, сейчас заговорят топоры, высвобождая пленника, и еще один хлыст поступит в распоряжение строителей.

Дмитрий хотел поначалу изготовить саперные лопатки, так сказать, двойного назначения. Чтобы и копать, и рубить. Они в армии это практиковали. Для рукопашной схватки вещь порой незаменимая, и топор с собой носить не нужно. Очень удобно. Вот только его ждало разочарование. Требовалось хорошее железо, а его-то как раз было мало.

Порой удавалось получить вполне пристойный материал, не сталь, но все же хорошо поддающийся закалке. Но его было совсем мало, поэтому он шел на инструмент и оружие. В чем тут дело и почему при, казалось бы, одинаковом процессе получается разный результат, он понять не мог, но факт оставался фактом. Иногда из-под рук металлургов выходило качественное железо.

Дмитрий решил отказаться от лопат двойного назначения, и они носили с собой как их, так и более массивные топоры. Разумеется, это неудобно, но лучшего варианта он пока не видел. Вот если появятся излишки, тогда можно будет и подумать.

В голове что-то крутилось о многократной проковке, при помощи чего удавалось получить хорошую сталь, но процесс этот должен быть муторным даже при наличии механического молота. А потом, там все дело вроде в какой-то добавке, но в какой, он не знал. Отчего-то вспомнилось слово «флюс», но что именно используется в качестве него, тоже решительно непонятно. Господи, ну что нам мешает хорошо учиться в школе! Скольких бы проблем получилось бы избежать.

Все лишние сучья обрублены, и они с Харкой понесли получившийся хлыст на опушку, где его у них приняли другие. Они уже закончили вкапывать столбы и начали крепить к ним жерди из тонких стволов. Дмитрий осмотрел получающуюся конструкцию и удовлетворенно кивнул. Вроде вырисовывается.

Он как-то не интересовался, каким именно образом охотники ловили зобов и лошадей, но сам решил использовать загоны. А что, милое дело. Отбивать часть стада и загонять к определенному месту охотники умели в совершенстве. Навести животных на коридор из жердей, широкий в начале и узкий перед самим загоном, особых трудностей не вызовет. Потом проход перегораживается еще тремя жердями – и пожалуйста. Спокойно выбирай животное и начинай его отлавливать, не опасаясь, что оно даст деру. Да тут за один раз можно загнать столько животных, что останется только один вопрос: как это богатство доставить до Нового.

Кстати, вопрос очень даже не тривиальный. Когда животных приводили охотники, то на каждую голову было задействовано по двое мужчин. В их случае получилось бы не больше пяти взрослых особей. Молодняк можно просто привязать к матерям. Маловато будет. До поселка около двух сотен километров, а может, и больше. Тащиться в такую даль со скромным уловом не очень хотелось бы. К тому же не следует забывать о том простом факте, что не все животные приживутся в неволе.

Из доставленных в прошлом году выжили только две коровы и две кобылы. Одну из последних пришлось забить ввиду несносного характера. Лошадь не повелась ни на увещевания, ни на предлагаемое дополнительное угощение в виде яблок. Нет, она все это вполне хрумкала, но вот подпускать к себе никого и не думала. Мало того, чуть только зазевался, так и копыто может прилететь. Были потери и среди молодняка: одна телочка издохла по непонятной причине, бычка пришлось забить, уж очень он оказался бодливым. Ну и что из такого вырастет?

На сегодняшний день животноводческий комплекс Нового состоял из двух самок зобов, телочки, бычка, кобылы и трех жеребят. Не факт, что не придется опять кого-то забить, Дмитрий не собирался рисковать людьми из‑за несносного характера животных. Здесь могла помочь только постепенная выбраковка особо неподатливых особей. Так что уводить в Новое нужно как можно большее количество, другого выхода нет. А вот как это осуществить, предстояло еще подумать.