Нахмурившись, я поворачиваюсь к Ронину.

– К полуночи?

Разумеется, чем скорее, тем лучше. Однако сможет ли тенеблагословленная преодолеть путь от Казаина до Края Пряльщиков за полдня? Такое невозможно, если она только не собирается скакать верхом на виверне. Я читала о том, как казаинцы скакали на вивернах в битвах против шаманов во время войн прошлых лет. Как казаинцы нашли способ сосуществовать бок о бок с такими вселяющими страх существами, одними из самых смертельных хищников на Тие, и истории об этом и правда поражают и вдохновляют своим бесстрашием.

– Да, – говорит Ронин, ничего не объясняя.

– Если я умру, – внезапно подает голос Саенго, – Сирша навсегда потеряет свою магию?

Мои ногти вонзаются мне в бедро.

– Ты не умрешь, не говори так.

Ее голос мягкий, но твердый:

– Но если все-таки умру…

– Не умрешь.

– Нет, – прерывает нас Ронин. – Шаман, потерявший своего фамильяра, просто должен сформировать связь с новым. Не думай сейчас об этом. Учитывая, как хорошо ты себя чувствовала все это время и раннюю стадию болезни, ты не должна находиться в смертельной опасности. Фаут сообщит вам, когда лекарь прибудет.

Фаут открывает для него дверь. Она обеспокоенно смотрит на нас по очереди, а затем выходит за Ронином в коридор.

– Я думала о гнили, – говорит Саенго. – Но все казалось нереальным. До этого момента.

Я прижимаю кулак к своему животу, где как будто бы завязался узел, который требует, чтобы я достала свои мечи. Эти глупая привычка. Гниль не входит в число врагов, которых я могу одолеть в поединке.

Или могу? Гниль является ведь болезнью души. Если, как предполагается, я смогла вывести душу обратно в мир живых, может, могу и вылечить душу.

– Я хочу кое-что попробовать, – я присаживаюсь перед Саенго на колени. Мое платье собирается вокруг меня золотыми складками.

Она никак не реагирует на то, что я беру ее руку в свои. К сожалению, я не имею ни малейшего понятия, что собираюсь сделать. Пока что я даже не умею призывать на помощь свое ремесло. Однако если есть хоть малейший шанс на то, что я могу ее излечить, я обязана попытаться.

Я закрываю глаза и мысленно призываю воспоминание о тепле, что наполняло мою грудь, когда пробуждалось мое ремесло до этого, – однако моя голова лишь вздрагивает, отбрыкиваясь от воспоминания, когда боль той ночи наполняет меня. Я до сих пор не нашла в себе силы обдумать детали смерти Саенго, тот момент словно покрыт бронзой, обессмертившей мои мысли.

Вместо этого я мысленно возвращаюсь в Мертвый Лес, когда деревья начали смыкаться вокруг нас и я думала, что нам пришел конец. Я сжимаю глаза сильнее, ища искру магии и воспоминание о сияющих сферах. Все затихает, словно языки пламени в камине, поджидающие…

Ничего. Ничего не происходит.

Я облизываю свои пересохшие губы. Отчаяние Саенго пронизывает меня насквозь. Жар волнами растекается у меня под кожей, я не могу его поймать. Все, что мне удается, это чувствовать свой неумолимый провал снова, и снова, и снова.

Раздосадованно шипя, я отпускаю руки Саенго и поднимаюсь на ноги. Закрывая лицо руками, опять начинаю расхаживать по комнате. Желание извиниться жжет мне глотку.

– Попробовать стоило, – Саенго делает глубокий вздох, который, кажется, помогает ей выпрямиться, несмотря на груз всего, что тянет ее обратно вниз. – Что еще мы можем сделать?

Ее слова придают мне силы. Никто из нас не сдается. Я поворачиваюсь к ней лицом, мое платье повторяет каждое движение.

– Как я и говорила вчера, мы должны вырвать Лес с корнями. Тогда мы остановим инфекцию у ее основания.

Ее губы сжимаются, скашиваясь набок.

– Что это значит? Ты собираешься уничтожить весь Мертвый Лес?

Мои руки сжимаются в кулаки, сдавливая шелковую юбку.

– Да. Он тебя заражает. Пока Лес существует, ты в зоне риска.

Она отводит от меня глаза. Она относится к моему предложению скептично, и я не виню ее за это. Это самонадеянное обещание. Страх, чувство вины и сомнения в своих силах – все это пожирает мою уверенность. Однако я лишь отталкиваю их от себя.

– Я узнаю, как освобождать души из Мертвого Леса. Когда они будут свободны, а ты будешь исцелена, мы получим прощение королевы. Тогда ты сможешь сделать все, что пожелаешь. Ты сможешь вернуться в Гильдию, или путешествовать по королевству, или отправиться домой и быть рядом со своей семьей. Я буду навещать тебя каждые несколько недель, чтобы наша связь не ослабевала. Не считая этого, ты можешь жить своей жизнью, какую бы ни выбрала.

Взгляд Саенго смягчается. Она поднимается на ноги и тянет меня в свои объятия.

– Ты станешь самой лучшей Тенью Эвейвина из всех, какие бывали. Кендара поступит глупо, если откажет тебе, а мы с тобой обе знаем, что она совсем не глупая. Однако если это не то, чего ты теперь хочешь, то ты можешь вернуться со мной. Мы будет путешествовать сначала по Эвейвину, а потом по всему миру.

Я обнимаю ее в ответ. Хотя мое горло сдавливает от печальных эмоций, я говорю шепотом:

– Обещаю.

Чтобы уговорить Фаут и убедить ее, что мне нужно отправиться на разведку в Мертвый Лес, мне требуется куда меньше усилий, чем я думала. Ронин ни разу не запрещал мне туда ходить, и, хотя моей стражнице и не особо по душе эта идея, желание побольше разузнать о моем ремесле все же побеждает в ней.

Ронин не будет рад тому, что я решила уничтожить Лес вместо того, чтобы взять деревья под свой контроль, однако ему об этом знать не обязательно. Хотя бы пока что. И, быть может, землям Тия больше и не нужен Мертвый Лес. Может, землям Тия нужна не стена, разделяющая народы, а мост, объединяющий их.

Однако сначала мне нужно научиться призывать свое ремесло и пользоваться им. Тейерн сказал, что только настоящая опасность может помочь мне пробудить мою магию, а самая что ни на есть настоящая и единственная для меня опасность здесь – это деревья.

Мы с Фаут привлекаем немало внимания, когда проходим сквозь центральные ворота. Слуги таращатся на нас, солдаты с подозрением косятся – все в замешательстве, но никто все равно не пытается нас остановить или задать хоть один вопрос. Могу поспорить, что они впервые видят, чтобы кто-то по собственной воле выходил за ворота и без сопровождения Ронина. Так что они даже не понимают, как им на подобный поступок реагировать.

Саенго ждет нас во дворе, тренируясь в стрельбе из лука. Ей хотелось заняться физическим трудом, чтобы поменьше думать и волноваться. В этом мы с ней похожи. По просьбе Ронина солдаты установили для нее деревянную куклу в качестве тренировочной мишени. Она уже выпустила по стреле в голову и в грудь куклы, когда мы с Фаут только обошли палисадник из костей тролля.