У меня оставалось мало времени, на крики Мика скоро сбегутся его соратники, а, главное, генерал. Я замерла на миг, всего лишь миг, не из-за нерешительности. Просто, наверное, где-то в глубине души было обидно, что все закончится именно так. Приставив пистолет к груди, я нажала на спуск. Короткая режущая боль, прошедшая через тело, опалила спину. Я упала, чувствуя как кровь, с каждым новым ударом пульса заливает грязный пол. Все еще видела, когда внутрь помещения вбежал разгневанный генерал, сыпавший проклятиями, и чувствовала облегчение.

Все кончено! Мне удалось вырваться!

* * *

— Значит, вас не пугает мысль, что вы здесь? — я удивилась полнейшему спокойствию профессора. Хотя должна была понимать: это место, так похожее на лабораторию, а, скорее всего, ею и являющееся, как ни одно другое подходит профессору. Здесь есть все, о чем может только мечтать пытливый ум.

— Шания, это место ничем не хуже нашего старого. Рано или поздно, нас бы там нашли. И кто знает, чем бы закончилось противостояние между нашей группой и любой другой, позарившейся на ресурсы или женщин? Мы находимся вдали от цивилизации, и здесь правят совсем другие законы. А это убежище может дать нам безопасность и возможность применять свои силы и знания. Я уже говорил с Росом и Вонгом. Они задумались над моими словами. Ёрик уже не молод, ваш покорный слуга никогда не приносил пользы группе, как ни старался. Да и женщинам нужен уют и безопасность. Симона давно мечтает осесть и завести семью. Да, не удивляйтесь. У нее есть определенные планы на Роса, и теперь, я думаю, он уже не сможет ей отказать.

Профессор улыбнулся, а я потупилась. Живя в группе некоторое время и выполняя возложенные на меня обязанности, я все еще была как будто изолирована ото всех. Я не жила жизнью нашего маленького коллектива, предпочитая отстраниться от всего, что было вне моих интересов и планов.

Невольно взгляд притянула высокая фигура генерала. Он стоял у стены, всем своим видом показывая, что не претендует ни на внимание, ни на участие в разговоре. И в то же время, судя по блеску глаз, он живо прислушивался к словам профессора, следя за моей реакцией. Позволит ли он группе остаться на своей базе? Разумеется, для них это было бы разумным выходом, здесь профессор прав. И в тоже время, я снова отделяла свои интересы от интересов моих вынужденных друзей. Здесь наши дороги должны были разойтись. У меня осталось незаконченное дело. Загубленная жизнь, опороченное имя, я уже не говорю о чести, сейчас мало имели значения. Но был один список, список имен и фамилий, которые я помнила наизусть, которые я повторяла про себя каждую ночь перед сном: Кероби, Старки, Вороновы, Галан… Позже к ним добавилось имя генерала Росса. Мне было ради чего жить. Мне было о чем мечтать. И если в глубине души я понимала Толкена, и даже была с ним согласна, для меня самой это не могло стать выходом.

— Профессор, — неожиданно для себя я задала вопрос, которого всегда избегала в общении с ним, — за что вы здесь? Да, я знаю официальную версию. Но хотелось бы знать правду!

Дамир не изменил положения, но я заметила его едва уловимое движение, когда я подалась к профессору слишком близко. Все еще не доверяет нам?

— Я вам расскажу, Шания. Быть может, это послужит кому-нибудь уроком.

Толкен шумно выдохнул и, сняв очки, протер их полой своей рубашки. Похоже, он делала так слишком часто, отчего один угол материи немного смялся.

— Как вы уже знаете, я профессор истории Всемирной академии Земли. Сайна-Ниэль Вейсток, нынешний Премьер-Координатор межпланетного Союза был когда-то моим студентом. Одним из лучших, должен вам сказать. Именно он, прежде чем занять пост, рекомендовал меня на должность старшего архивариуса и хранителя истории при Дворце правительства Союза. Я был так этим горд, так счастлив.

Толкен горько улыбнулся, и устремил свой взгляд на Дамира. Тот в свою очередь ответил профессору едва заметным кивком. Генерал знает?

— Пока работая в архиве, не наткнулся на информацию, которой поспешил поделиться со своим лучшим студентом. Я не знал, не мог даже предполагать, что она окажется секретной, и лишь по какому-то чудовищному недоразумению, затерявшейся среди других документов. Уникальные сведения, возможно, как мне теперь кажется, стоящие жизни не одному человеку. Ведь чтобы изъять любое упоминание об этом, была проделала огромная работа. Когда я пришел к Сайну, меня уже ждали. Мальчик… простите, я все еще считаю его ребенком. Так вот, мальчик оказался серьезно ранен, а я… находился не в том месте и не в то время. Меня схватили, судили и сослали на Утлагатус.

Я понимала, что это лишь верхняя часть айсберга. То, что профессор нашел в себе силы рассказать. Или то, что было ему позволено? И, кстати, почему я ничего не слышала о покушении на Премьер-Координатора Вейстока? Это скрывалось? И поверил ли он в то, что его старый профессор желал ему смерти?

— Но что это была за информация? Что могли скрывать архивы на протяжении многих лет?

— Это была правда о процессе, до того считавшимся совершенно безвредным, обещавшим Союзу процветание. На него были затрачены время, силы, средства. Многие планеты, уже заселенные колонистами прошли через это!

— Терраформирование? Вы говорите о нем? — я была удивлена. До сих пор казалось незыблемым постулат о том, что без него не было бы прогресса. Что наша планета могла погибнуть, если бы вовремя изобретенный процесс не применялся бы с такой легкостью и не требовал бы небольших затрат, впоследствии окупавшихся с лихвой.

— Да, это так, — кивнул профессор. В документах было много других сведений, — он искоса взглянул на Дамирона, и тут же поник, — но это все, что я могу вам рассказать. Я немного устал, давайте продолжим в другой раз. Шания, милая, я буду рад видеть вас в любое время.

— Конечно, профессор, — я понимала, что он расстроен и хочет побыть наедине. Что же, не буду мешать.

Выйдя с Дамироном в коридор, подождала, пока он закроет дверь в камеру профессора и только тогда повернулась к нему с немым вопросом в глазах.

— Тебе есть, что мне сказать? — он криво улыбнулся.

— Что вы знаете о профессоре? Ведь это из-за вас он не захотел говорить дальше?

— Слишком много вопросов так сразу, после первой же совместно проведенной ночи, — генерал взял меня под руку и медленно повел вдоль коридора. Его прикосновение было теплым и совсем не грубым. Мне было трудно подавить болезненные ассоциации, и в то же время я хотела чтобы касания мужчины не вызывали во мне больше панического ужаса.

— Генерал, — я остановилась, заметив, как он поморщился от официальности обращения, — Дамир! Больше всего на свете я бы хотела остаться здесь, с вами, попытаться наладить свою жизнь, быть может…

Я замолчала, а он продолжал смотреть прямо, почти не мигая. Дамир совершенно не стремился облегчить мне жизнь, а, тем более разговор.

— Но я должна выбраться с этой планеты. Мне необходимо вернуться, иначе все моя жизнь не будет стоить ломаного гроша!