стёрли. Та, с кем мы встретились, когда покинули убежище ангела и начали свой долгий путь к храму божественного чудовища.

Беловолосая девушка с расой фрезия, пленник мира-темницы, что встретился нам во время пути. Которая по своей воле пожелала получить магию пустоты. Тогда я понятия не имел, что это на самом деле значит — посвятить в эту силу кого-то из игроков. Но не похоже, чтобы она сильно страдала от своего решения. По крайней мере, пока.

— Сион? Вот почему я не удивлена. Рада видеть тебя. И тебя, Терми. А ты.. кажется, вороний посланник? Значит, теперь ты с ними?

— О чём она? Вы знакомы? — удивился инженер.

Я положил руку на плечо Терми, на миг активируя синхронизацию. Замок, сковывающий память пилигрима, треснул и растворился в Пустоте.

Перед его глазами пронеслись воспоминания о походе в храм Тишины, который едва не закончился гибелью. Память о товарищах, что остались лежать там, вечными стражами древней башни. О том, как магия пустоты с благословением осколка древнего бога вытащили его из мира мёртвых. О том, как он сам стал пустотником, познал свою суть в проклятой книге, как едва не потерял разум, но благодаря этому обрёл власть над фракталом. И конечно, об ордене Тиши…

Друг на миг застыл. Его глаза расширились. Он посмотрел на меня, а затем — на девушку, что пришла к нам. Не так давно, до стирания, нас троих связывала крепкая дружба. Вместе мы прошли до самого храма бездушного бога и выжили.

— Рад видеть тебя, Механический Филин. Теперь моё имя — Синаэль тар Мантикор. Для друзей просто Син.

— Я вернулась в Подземьё, Син. Я хотела увидеть Доминион своими глазами.

— Боюсь, выполнить твоё желание будет непросто, — я грустно улыбнулся. — Ты ведь пришла не с добрыми вестями, верно?

— Сюда идут шесть мракобестий. Они заняли все тоннели, что ведут к этой башне. Мы в ловушке. И ты, и я.

— Я знаю. Не так давно мы убили одну из них.

Брови девушки поползли вверх. Удивление, радость, надежда.

— Тысячный уровень… Ты стал сильным, дружище. А шестерых сможешь?

— Боюсь, это невозможно ни для кого, кроме Ректора, — мягко ответил я. — Но я найду выход.

— Выход из окружения шести этих хреновин? Ну-да ну-да, — ехидно ухмыльнулся Сайрис.

— Найду, — твёрдо сказал я. — Сколько у нас времени, Фил?

— Пока ещё много. Мракобестии не так проворны, как их мессы. Половины суток тебе хватит?

— Поднимайтесь наверх и располагайтесь.

* * *

Я прошёл через ряды спящих тел воинов рейда. Моего рейда.

Всё верно, нужно как следует восстановить силы. Даже мне нужно поспать, хотя бы немного.

Время ещё есть.

Третий этаж. Здесь было пустынно. Все остались внизу, так что тут меня никто не побеспокоит.

Выход. Я прошёл через высокую каменную арку, и оказался в маленьком изолированном раю Подземья. Синеющие в отблесках кристаллов сталактиты и сталагмиты. Фосфоресцирующий лишайник и редкие грибы у камней. И сверкавшее лазурью озеро в центре всего этого великолепия.

У самой кромки воды, свесив ноги вниз, сидела Ласка. Так и думал, что увижу её здесь. Она никогда не любила толпу. Ей было слишком неуютно в окружении множества малознакомых людей.

Девушка печально смотрела вниз, погрузившись глубоко в свои мысли. Её хрупкая фигура в чёрной мантии с грубыми серыми заплатками едва заметно колыхалась в такт дыханию. Несмотря на всю её силу, внутри Ласка была хрупкой и беззащитной. И бесконечно, невообразимо одинокой. Как заблудившаяся звезда, улетевшая за пределы галактики.

Маленький кусочек тепла в окружении холодного мира. Лучик света во тьме.

Я подошёл к ней и сел рядом, скрестив ноги. Глубоко вдохнул и выдохнул несколько раз, погружаясь в покой.

— Завтра они придут снова и скорее всего с уровнем не ниже тысячи каждый, — произнёс я, глядя в светящееся озеро.

— Мы справимся, — беря меня за руку и крепко сжимая, повторила Ласка.

Я вздрогнул. Вечно отстранённая и пребывающая в своём мире девушка редко проявляла эмоции. В глазах тени не было страха, лишь лёгкая грусть и решимость. Несмотря на всю внутреннюю ранимость, она никогда не теряла решимости.

Стоило повернуться к ней, как глаза вновь начли тонуть в её черных волосах, путаться в складках одежды и застывать на уголках её тонких губ. Половину её лица, как всегда, прятала чёлка, скрывая под собой шрам.

От Ласки едва ощутимо пахло ромашкой и чем-то сладким, травянистым.

Сосредоточенный и в то же время чуть растерянный вид вызывал непреодолимое желание укрыть её от всего зла мира.

Я смотрел на неё, не в силах отвести взгляд. Боги… как же она красива. Невероятно.. невообразимо.. я искал слова, чтобы описать всё, что вижу, и не находил их.

В её больших чёрных зрачках скрывалась целая вселенная. В её волосах играли тысячи бликов. Хрупкая фигура была совершенна. Весь мир вокруг для меня перестал существовать. Сузился до этого места на скалах у озера. Все ужасы Подземья исчезли из мыслей.

Сердце было готово вырваться из груди, разлиться горячим паром и окружить её всю целиком. Согреть. Растопить тот чёрный лёд, что вселила в неё жизнь в мире-темнице. Отчаянье, которым сковала её гибель близких, и одиночество изгоя в новом мире.

Я с трудом заставил себя выпустить её ладонь.

Длинные тонкие пальцы со следами заживающих ран.

Поднял руку к её щеке и поправил упавшие на прекрасное лицо волосы. Разве какой-то шрам способен сделать её хоть чуточку менее совершенной? Даже так думать кощунство.

— Помнишь Долину Смотрящих? — она смущённо посмотрела на меня. На бледном лице проступил румянец.

Значит, она тоже всё вспомнила. В недавнем бою, когда пала сдерживающая печать, она была со мной связана синхронизацией.

Помню ли я?

Можно ли забыть то, к чему возвращаешься каждый раз, когда закрываешь глаза?

В тот день, в «песочнице», мы пообещали друг другу всегда быть вместе.

Что ты пытаешься мне этим сказать, Ласка?

Нет, одним «помню» все мои чувства сейчас описать просто нельзя. Никаким словом нельзя.

Сердце застучало так громко, что мне казалось, я слышу его даже сквозь капли воды и гул пещерного ветра.

— Да, — просто ответил я. — Я всегда буду на твоей стороне, Ласка.

— Ты всё ещё думаешь так же?