— Приехали. Выгружаемся, — он вышел и открыл багажник. Ого! Теперь я понял, почему машина шла так тяжело. В багажном отделении лежал тяжеленный баллон-газгольдер.

— Ну, чего встал? Помогай, — буркнул мне главарь.

— Эта штука не взорвется?

— Тащи аккуратней, и всё будет путем.

— Что там внутри?

— Закись азота.

Общими усилиями мы подтащили баллон к стене. Двое гангстеров с ловкостью цирковых акробатов вскарабкались по ветхой пожарной лесенке. Вниз полетели веревки. Старший из троицы принялся увязывать массивный стальной цилиндр; длинные пальцы так и мелькали.

— Готово. Дуйте тож наверх и тяните помалу…

Мы со Слэпом забрались на крышу. Собственно, участвовать в подъеме не пришлось: парни прекрасно справились и без нас. Действовали они со сноровкой — сразу видно, проделывать такое им было не впервой.

— Вон тот особняк, — кивнул один. — Через две крыши от нас.

— Так что вы намерены делать? — Вообще-то, я уже догадывался, просто поверить не мог в такую наглость.

— Прикрутим шланг и сунем им в дымоход, — ухмыльнулся мафиози. — А потом откроем вентиль. Четверть часа, и всё. Заходи и бери всех тепленькими…

— А если вы не рассчитаете дозу?!

— Не боись, всё будет в лучшем виде. Мы — газовые братья, понял?

Очень мило. Люблю профессионалов — если они действительно таковыми являются… Тут я вспомнил кое-что. Не далее как прошлой осенью по Амфитрите прокатилась волна дерзких краж. Обносили бомонд, светскую публику, прямо на вечеринках — причем гости, хозяева и охрана внезапно вырубались; а придя в себя, обнаруживали пропажу денег и драгоценностей. Полиция так никого и не нашла. Один из пострадавших пожелал нанять меня, но я в то время вел другое расследование, да и клиент мне не понравился — надутый высокомерный болван. Помнится, я тогда подумал: преступники наверняка подмешивают что-то в еду или напитки… Стало быть, веселящий газ. Очень удобно: на фрогов закись азота действует примерно так же, как и на людей. И эти ребята работают на дона Маскарпоне… А ведь согласись я взяться за дело — перешел бы ему дорожку. Думаю, рано или поздно это случится: всё же мы находимся по разные стороны баррикад. Кто знает, как сложится судьба…

Малость отдышавшись, «газовые братья» поволокли баллон по крышам. Глубокий снег скрадывал звуки, и это было весьма кстати — иначе мы перебудили бы грохотом жести всех окрестных обитателей.

— Сейчас начнем, — предупредил меня один из мафиози, подсоединив к штуцеру шланг и спуская его в печную трубу. — Дадим газку минут на двадцать, чтобы он успел расползтись по комнатам. Потом вышибем дверь. Орудовать придется быстро, чтобы самим не вырубиться. Старайся сдерживать дыхание. И учти: эта штука быстро выветривается, так что они там скоро начнут приходить в себя.

Он отвернул вентиль. Я напряженно ждал, прислушиваясь к каждому шороху. Всё было тихо. Внезапно где-то внутри дома чуть слышно зазвенело разбитое стекло. «Ага» — удовлетворенно сказал мафиози. Время ползло медленно и муторно — словно растягиваешь толстую резиновую ленту, каждое мгновение ожидая хлесткого удара лопнувшей гуттаперчи. Наконец, посланец Маскарпоне закрутил вентиль.

— Пора.

Несколько мгновений спустя я уже был внизу. По канонам жанра, крутой парень вышиб бы входную дверь плечом; но я не считал себя настолько крутым. К тому же, это здание строили на совесть: не чета хлипким домишкам вроде того, где я снимал жильё… На возню с отмычками ушло чуть меньше минуты. Я поставил своего рода рекорд.

— Ого! А он шустрый, этот парень! Я бы взял его в команду! — заявил один из мафиози.

— Боюсь, мой друг, вам и вашему боссу я не по карману…

Мы ворвались внутрь, размахивая оружием. Информаторы дона Луиджи не подвели: они все были там. Лереа газ сразил в коридоре. Рядом с великаншей лежал разбитый кувшин — наверное, этот звон мы и слышали. Ещё двое фрогов валялись в отключке чуть дальше. Мои компаньоны действовали быстро и методично — любо-дорого смотреть. Каждый из обитателей дома получал дополнительную порцию наркоза в виде удара дубинкой по затылку, после чего ему ловко связывали запястья и лодыжки — вся операция занимала несколько секунд. Я шагал в авангарде, чувствуя небывалый прилив хорошего настроения. Ещё одна комната. Какой-то тип непослушными руками пытается зарядить пистолет, всё вокруг усыпано порохом… Тремор! Я вышиб из его рук оружие и от души въехал кулаком в скулу. Он рухнул. Я пнул его в живот и пошатнулся: голова шла кругом. Похоже, успел нахвататься…

— Слэп! Как успехи?

— Одного я успокоил. Но упустил мальчишку! — в голосе Слэпа звучала досада. — Выбрался в окно, шустрый гаденыш…

— Черт с ним, вяжи остальных!

Я отворил раму и с минуту вдыхал морозный уличный воздух. Голова немного прояснилась. Держа мачете и пистолет наготове, я обшарил оставшиеся комнаты. Пусто… Пусто… Проклятье! Здесь больше никого нет! Тускло освещенное пространство покачивалось перед глазами: газовое опьянение вновь дало о себе знать. А не побеседовать ли мне с Тремором, что называется, по душам? Гм… Здесь что, чулан? Я рванул низенькую дверь на себя.

— О, Эд, ты такой романтичный! — заявила привязанная к стулу Эльза и вдруг хихикнула. Я смог лишь глупо ухмыльнулся в ответ.

Едва прослышав, что я собираюсь сдать наших пленников полиции, «газовые братья» тут же смылись. «Ты нас не видел нас, приятель. И помни: за тобой теперь должок» — бросил мне на прощанье старший из троицы. Ха, как будто я мог об этом забыть…

Пришлось немного поспорить со Слэпом. Наконец, телохранитель согласился ненадолго оставить мою драгоценную персону и связаться с полицией.

— Не забудь ещё врача!

— О нет, не стоит! — запротестовала Эльза. — Со мной всё в порядке, только руки и ноги затекли…

— Нет уж! — твердо сказал я. — Хочу, чтобы тебя осмотрел доктор; и не спорь.

— Как пожелаешь, о мой герой! — она вновь хихикнула.

Я укутал её найденным в одной из комнат одеялом и настежь распахнул окна. Потом мне пришла в голову ещё одна мысль: я приволок всех пленников в гостиную и уложил вдоль стены. Мало-помалу они приходили в себя. Тремор очухался почти сразу. Я глянул ему в глаза и невольно поёжился — такой чистой, ледяной ненависти мне ещё не доводилось встречать.

— Побеседуем, а?

— Нам не о чем говорить, чужак, — процедил он. — Кроме одного. Я найду тебя — и ты горько пожалеешь о том, что родился на свет. Попомни мои слова, бледнокожий.

— Вижу, ты совсем не умеешь проигрывать, — я нашарил в кармане сигареты, закурил и приобнял Эльзу. — А насчет «найду» — это вряд ли. Разбирательство будет недолгим, как с твоим приятелем Шу… Он ведь твой дружок, верно? А может, даже родственник? Или, упаси князья преисподней — любовник?