Туман пробили косые лучи солнца, и он задвигался, пополз, искрясь мириадами золотистых капель. Командиры напряженными голосами подгоняли солдат. Вскоре призрачная защита начала рассеиваться, но нет худа без добра: стало видно дорогу под ногами, и идти сделалось легче. Тремор оглянулся. Над розовыми скалами повисло безобразное облако дыма. Выстрелов больше не было слышно.

Они спустились в долину. Прозрачный горный воздух играл шутки со зрением: чахлого перелеска, казавшегося совсем близким, конфедераты достигли лишь после полудня. Шу объявил привал и вызвал к себе разведчиков.

— Мне нужен проводник на ту сторону Грозового Хребта, — заявил он. — И быстро: уже к вечеру я хочу знать дорогу. Если придется — действуйте силой.

Они ушли — небольшими группами, кутаясь в маскировочные плащи. Шу достал флягу, смочил водой растрескавшиеся губы, но пить не стал: драгоценную влагу приходилось экономить. Откинув полог палатки, он подозвал Тремора, наблюдающего с опушки за перевалом в подзорную трубу.

— Ну что там творится?

— Готовятся к выступлению, — отозвался тот, складывая оптический прибор и пряча его в кожаный тубус. — Тянут с собой артиллерию, наши орудия тоже взяли, строятся в колонны. Не знаю, кто у них командует, но медлить он не привык.

— Зачем они гонятся за нами? Почему не оставят в покое? Что мы им сделали? — тихонько пробурчал молодой солдат.

Явно из тех, что присоединились к отряду совсем недавно, подумалось Шу.

— Как это — что? Наступили на любимую мозоль! — мгновенно отозвался кто-то. Шутка была так себе, но все присутствующие дружно расхохотались.

— Даже не надейся, — отсмеявшись, бросил Тремор. — Им важно перебить нас всех, до последнего, не считаясь с потерями. Устроить показательную порку. В этой драке пленных никто брать не будет — ни мы, ни они.

Лица солдат посуровели.

— Ладно, парни, грустить некогда, беритесь за дело! Вырыть ров, обнести лагерь валом!

Если они подтянут артиллерию, всё это не будет стоить и ломаного трито, подумал Шу, продолжая отдавать приказы. Нам не выстроить достаточно надежной защиты, просто не успеем. Вся надежда на разведчиков, на то, что они найдут проводника — и вернутся раньше, чем к спешно возводимому лагерю заявится королевская армия.

…И разведка в который раз не подвела. Проводника нашла Лереа, в крохотной рыбачьей деревушке, прилепившейся к горному склону, источенному дырами пещер — они вели к подземным озерам.

— Эти фроги с детства привыкли к подземельям, командир. Они уходят в толщу гор на многие дни. Наш парень однажды нашел проход. Говорит, что знает путь. Я немного поспрашивала у местных… — Лереа на мгновение замялась. — Этот мальчишка, он вроде как не совсем в себе. Деревенский дурачок.

— Дурачок?! Блаженненький?! — Шу даже привстал со складного стула. — Хочешь сказать, ты притащила сюда идиота?!

— Вы хоть дослушайте до конца! Да, притащила. Но местные верят, что он каким-то образом нашел дорогу… Он несколько раз приносил травы и плоды, неизвестные в этой долине. Его расспрашивали, даже пытались проследить — ни у кого не вышло. Похоже, паренек себе на уме, даром что юродивый.

— Они же должны знать эти тоннели, как свои пять пальцев, — помолчав, сказал Шу. — Если бы там был такой ход…

— Они хорошо изучили подземные озера и ближайшие их окрестности. Но там есть и другие пещеры. Здешние горы источены дырами, словно сыр. Местным просто нет нужды в них соваться. Да и опасно…

— Понятно… — Шу на мгновение задумался. — Значит, себе на уме? Скажи-ка, а он охотно пошел с тобой? Не боялся?

— Похоже, он вообще ничего не боится, — усмехнулась Лереа. — А когда я сказала, что с ним желает беседовать предводитель «непримиримых», он мало что не прыгал от восторга. И всю дорогу ошивался возле меня — боялся отстать…

— Романтический юноша, значит… Это хорошо. Давай-ка его сюда.

Разведчица вышла. Шу приосанился, стряхнул пылинку с воротника видавшего виды мундира. Пожалуй, только простак сейчас купится на генеральскую осанку и уверенные манеры. Для любого нормального фрога он не более, чем предводитель кучки повстанцев, которым осталось жить всего несколько часов… «Какая ирония — судьба нашего войска зависит от деревенского дурачка! Надо сказать ему что-нибудь пафосное, чтобы парень из кожи вон лез, лишь бы не ударить в грязь лицом. Что-то вроде…» — он прокашлялся.

— У тебя есть шанс навеки вписать своё имя в Историю!

«Да, именно так. Но что самое забавное… Это ведь чистая правда» — подумалось Шу.

* * *

— Последняя пуля, — озабоченно выдохнул один из солдат, разрядив свой мушкет в неприятеля и прячась за камень.

— На, держи. — Его товарищ полез в карман и высыпал в протянутую ладонь горсть свинцовых шариков. — У меня пороху осталось на пяток выстрелов, не больше. А у тебя как?

— Тоже негусто.

Говоривший осторожно выглянул из укрытия.

— Похоже, отступают.

— Это ненадолго, — второй солдат сплюнул тягучей слюной, поморщился и глотнул из фляжки. — Они нас в покое не оставят.

— Доберемся до пещер — будет легче.

Уклониться от стычек с королевскими войсками повстанцам не удалось. Летучие отряды преследовали отходящих конфедератов, обстреливали их, не рискуя, впрочем, вступать в ближний бой — лишь замедляли движение. Потери были невелики, но все понимали: попытайся они организовать достойную оборону — и враг тут же подтянет артиллерию, а это конец. Шу гнал своих фрогов нещадно: они шли остаток дня и большую часть ночи, забираясь всё выше в горы. Здесь, среди скал, в царстве колючек, ветров и голого камня, привыкшие к бескрайним теплым болотам солдаты Королевства чувствовали себя гораздо менее уверенно, чем горцы. Но их было больше, во много раз больше…

Проводник бойко пробирался вперед, и это вселяло некоторую надежду. Паренек, вопреки опасениям, оказался жилистым и крепким. Он легко прыгал с камня на камень, бережно прижимая ко впалой груди выданный мушкет… Правда, стрелять из него было нельзя: огнивная пружина лопнула. «Теперь ты сражаешься за свободу Конфедерации! — торжественно объявил Шу, вручая ему оружие. — Становись в строй, солдат!». Маленький спектакль удался на славу: теперь парнишка принадлежал ему телом и душой.

— Генерал! Вам стоит на это взглянуть, — появление Тремора отвлекло Шу от раздумий.

— Что там?

— Наш юный друг говорит, мы почти добрались, — голос Тремора звучал мрачно. Соратник явно был чем-то встревожен, хотя и старался не подавать вида.

Ускорив шаг, они обогнали усталых солдат и очутились в голове колонны. Тропа здесь резко сворачивала; и открывшееся зрелище заставило Шу негромко присвистнуть. Слева уходила на немыслимую высоту голая каменная стена — её вершину скрывали клубящиеся облака. Справа был откос, поначалу довольно пологий, но чем дальше — тем круче, в конце концов обрывающийся в пропасть. Между скалой и обрывом вился узкий карниз. Если враг доберется сюда раньше, чем его солдаты минуют опасный участок, они окажутся как на ладони: стреляй — не хочу. Но самым неприятным было даже не это. Над верхушками скал, перехлестывая зубья утесов, нависла иссиня-бурая туча — словно исполинская штормовая волна, накатывающаяся на рифы, только во много раз медленнее. Дальний конец тропы терялся в наплывающей мгле. Ветер вкрадчиво коснулся щеки старого Шу ледяными пальцами. На лацкан мундира, кружась, опустилась снежинка.